Жена в наследство. Хозяйка графства у моря (СИ) - Новак Нина - Страница 11

Натан чувствует ее запах — сладкий, дурманящий, совсем не такой, как раньше. Тело податливо и женственно, но, бесы, внутри стальной стержень. Согнуть не получится, только сломать. А ломать истинную он не намерен.

Его единственная цель — взять ее под крыло, не дать наделать глупостей, защитить… проконтролировать.

В принципе контроль и есть защита. Почему иномирянка не понимает этого?

Они идут к дверям, и Лиз вдруг останавливается. Задумчиво интересуется:

— Как ты собираешься контролировать берег, живя здесь?

Он смотрит на нее сверху вниз, медленно растягивает слова:

— Лиз, моя флотилия уже на позициях. Я присоединюсь через неделю, когда прибудут специалисты по раскопкам.

— Ух, — выдыхает она с откровенным облегчением. — Неделю как-нибудь потерпим.

Потерпим. Словно он чума. Драконью гордость неприятно колет и Натан замирает на месте, перекрывая выход.

— Золотой фонд остается на службе Шарлена, — произносит он ровно. — Просто обращайся ко мне за средствами.

— Предпочла бы контролировать деньги сама, — Лиз с вызовом поднимает подбородок. — Впрочем, ты заслужил награду. А я найду способ пополнить казну.

Натан не спорит. У него свой план, пусть живет в иллюзиях независимости.

Лиз хмурится, его спокойствие ее явно раздражает. А он снова замечает — истинная изменилась. Округлилась, что ли? Или просто светится по-другому?

Если бы та ночь с настоящей Лиз принесла плоды… Но зверь почуял бы родную кровь, уловил фон магии. А внутри его жены — тишина.

— У тебя не получится захватить власть в моем графстве, Натан.

Она решительно обходит его и распахивает дверь.

— Я не захватчик, — цедит он сквозь зубы.

— А кто же? — ее бровь насмешливо взлетает. — Имею право строить жизнь как захочу. Если посчитаю нужным, снова выйду замуж.

Последние слова Натан воспринимает как оплеуху. Бесы! Нельзя сорваться… но поздно. Перед глазами вспыхивает красная пелена, собственнический инстинкт сильнее разума и зверь вырывается наружу.

— Я убью любого, кто к тебе приблизится, жена.

Натан захлопывает дверь так, что подпрыгивает ваза на декоративном столике. Лиз отступает, но от дракона не спрячешься — он теснит ее в угол между стеллажами. Хватает за талию, прижимает к полкам, нависая всем телом. Дышит тяжело, хрипло. На щеках проступает чешуя, зрачки сужаются до щелочек.

Он опускает голову к ее груди и чувствует метку. Лилия Саршаров там, под тонкой тканью платья. Там, где он ее поставил. Натан не помнит, при каких обстоятельствах, но дракон показывает ему тот вечер, когда пометил Лиз.

Так вот как было… А затем другие воспоминания накрывает волной: Лиз под ним, изогнувшись, стонет, его зубы на ее плече…

Натан падает на колени и прижимается чешуйчатой щекой к ее груди, слышит бешеный стук сердца. Пальцы мнут бедра жены, а зверь требует сорвать платье, взять ее здесь, на полу библиотеки, напомнить, кому она принадлежит.

— Животное, — шипит Лиз, и страх в ее голосе отрезвляет лучше ледяной воды.

Натан поднимается, отшатывается. Лиз жмется к полкам, платье местами повреждено его чешуей.

— Ты ранена? — собственный голос наждаком обдирает горло. — Я не хотел…

— Не смей, — она поднимает руку, и на ее щеках вспыхивают черные руны Каренов.

В этот момент она прекрасна. Губы Натана растягиваются в невольной улыбке. Больше не мышка.

— Я свяжусь с юристом, — произносит Лиз ледяным тоном. — Каждый твой шаг будет расписан в договоре.

— Я здесь не только ради раскопок, Лиз, — он постепенно восстанавливает контроль, давит трансформацию, — Лич, затаившийся в замке, реальная угроза.

— Боги помогут с ним разобраться.

— Не рассчитывай на богов. Они любят игры больше, чем людей, — Натан подмигивает и открывает дверь. — Признай, мы связаны навеки.

Лиз срывается с места, кричит ему в спину:

— Готовь комнату сам! Мои люди тебе не прислуга, упертый Саршар!

Натан не оборачивается, но улыбается шире. В казармах его научили заботиться о себе — не переломится.

Хаксли перехватывает Натана в коридоре и помогает выбрать комнату на втором этаже. Потом уходит за водой и моющими артефактами.

Натан замирает у окна, рассматривая пасмурное небо и заброшенный сад. Одичавшие розы цепляются колючими плетями за белые стены беседки.

В мыслях пустота, а зверь глухо рычит. Когда Хаксли возвращается где-то через полчаса, Натан трясет головой, оборачивается.

— Принес бытовые артефакты?

— И еще свежее белье, адмирал.

С артефактами навести чистоту не составляет труда, тем более особняк в хорошем состоянии. Мебель не источена жуками, нет клопов и прочих радостей сельской жизни.

— Адмирал Саршар, — собрав магические моющие приборы в ведро, Хаксли чешет голову. — Полагаю, леди Карен меня уволит. Она уже утащила мэра в библиотеку и, кажется, устроила ему выволочку.

— Не уволит, — Натан усмехается и Хаксли, молча кивнув, выходит.

Постель манит и Натан решает отдохнуть. Завтра ему предстоит осмотр родового замка Каренов. Сообщения о личе вызывают тревогу.

Устроившись на кровати, Натан закидывает руки за голову и вспоминает прощальный разговор с Моной.

Три дня назад. Замок Саршар.

Мона сидела на кровати в гостевой спальне, обхватив живот руками. Рыжие волосы растрепались, зеленые глаза покраснели от слез.

Представление на уровне лучших театров Торна.

Натан стоял у двери, скрестив руки на груди. Дракон внутри презрительно фыркал, отказываясь признавать в этой женщине истинную.

— Ребенок не мой, — произнес Натан без предисловий.

Мона вздрогнула, подняла заплаканное лицо.

— Как ты можешь так говорить? Я твоя истинная! Метка…

— Поддельная, — жестко перебил он. — Как и магический фон ребенка. Кто тебе помог, Мона?

Она вскочила с постели, прижала ладони к щекам.

— Это невозможно! Никто не может подделать метку дракона!

— Может. И ты знаешь, кто это провернул, — Натан сделал шаг в комнату.

Мона вздрогнула и отступила к окну, но вдруг засмеялась — высоко и истерично.

— Ты сошел с ума! Все настоящее! — жарко заявила она. — А вот твои Карены пытались меня отравить! Лиз и ее паршивая сестрица подлили отраву в сок!

— Бред.

— Не бред! — завизжала Мона. — Они хотели избавиться от меня! От твоего ребенка!

Она бросилась к нему, вцепилась в рукава кителя.

— Натан, милый, не слушай их! Они лгут! Я люблю тебя, всегда любила…

Он взял ее за запястья, отцепил тонкие пальцы от себя.

— Довольно. Завтра отправишься в монастырь Святой Сесилии. Там будешь ждать родов под присмотром целительниц.

— Что⁈ — Мона забилась в его руках, в глазах мелькнул ужас. — Ты не можешь! Я твоя истинная!

— Ты лгунья и мошенница. — Натан резко отпустил ее и Мона чуть не упала, отпрянув назад. — Но ребенок не виноват в твоих грехах. Я позабочусь, чтобы он родился здоровым.

— Натан! — она кинулась следом, но он уже был в дверях. — Не смей меня бросать! Ты пожалеешь!

Натан остановился, не оборачиваясь ответил:

— Когда ребенок родится, определим отцовство. Если он от Ала, то получит имя и соответствующее воспитание.

— Это не Ал! — закричала Мона. — Ребенок твой! Твой!

Натан вышел, не желая слушать ложь. Уже сегодня ее отвезут в монастырь, где она проживет до родов.

Осталось найти умельца, что помог ей соврать.

Натан встряхивает головой, отметая неприятное воспоминание. Его клонит в сон и он решает немного вздремнуть. Впереди много битв. В том числе за жену, которую необходимо вернуть.

Как же давно ему не снились сны. А тут…

Натан стоит на берегу моря. Волны лижут песок, а в воздухе висит запах соли и водорослей. Привычная картина, умиротворяющая.

Но из-за туч внезапно раздается тонкий писк — злой, возмущенный.

Натан задирает голову и видит его.

Крошечный дракончик, не больше котенка, неуклюже машет прозрачными крылышками. Чешуя переливается огненным золотом, а из пасти вырываются жалкие искорки — малыш еще не умеет дышать пламенем.