Шеф с системой. Гамбит повара (СИ) - "Afael" - Страница 22

Рядом со мной, при свете двух дорогих восковых свечей, сидел Матвей. На его лице была маска предельной сосредоточенности. Он больше не был похож на забитого поваренка. Передо мной сидел юный писарь, мой личный помощник, который с усердием, достойным придворного летописца, выводил грифелем на восковой дощечке цифры.

— Итак, — диктовал я, просматривая свои заметки, — базовый рацион, каша ячменная: съедено сто восемьдесят семь порций. Отзывы от десятников: положительные. Отмечено повышение сытости и отсутствие тяжести в желудке.

Матвей старательно царапал по воску. Мы составляли наш первый официальный отчет для управляющего. Это был документ, подтверждающий наш триумф.

— Силовой рацион, рагу из говядины: съедено сорок две порции. Отзывы: крайне положительные. Воины отмечают прилив сил, — я сделал паузу. — Легкий рацион, похлебка из птицы: съедено тридцать пять порций. Отзывы…

В этот момент дверь в мои покои бесшумно отворилась. Я поднял голову. На пороге стоял Степан Игнатьевич. Он вошел в комнату, и Матвей тут же вскочил, испуганно склонив голову.

— Сиди, — ровным голосом приказал управляющий, и мальчик тут же опустился обратно на стул, боясь пошевелиться.

Степан Игнатьевич подошел к столу. На его лице не было улыбки, но в глазах я увидел то, что было важнее — одобрение. Он бросил взгляд на нашу дощечку с отчетом, на аккуратные столбики цифр.

— Я уже получил доклад от воеводы Ратибора, — сказал он, обходя стол и останавливаясь у камина. — Он впечатлен. Говорит, что после обеда на вечерней тренировке люди двигались быстрее обычного и точность стрельбы выросла. Твоя система начала работать, Алексей. Первые плоды уже есть.

Он помолчал, глядя на огонь.

— Но не расслабляйся.

Я напрягся, прекрасно понимая, что он пришел не для того, чтобы просто похвалить меня.

— Победа всегда рождает новых врагов, — продолжил управляющий, и его голос стал тише, жестче. — Особенно, когда эта победа нарушает привычный порядок вещей. Мои люди доложили мне. Демьян, после своего публичного унижения, затаился, но он не сидит без дела.

Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Его видели несколько раз в компании старых командиров. Тех, кто был верен еще отцу Святозара. Людей, которые ненавидят любые новшества. Они недовольны тем, что какой-то выскочка-поваренок, без роду, без племени, получил такое влияние на наследника и на всю дружину. Они видят в тебе угрозу.

Я молчал, но чувствовал, как по спине пробегает холодок. Я победил Прохора, унизил Демьяна, но теперь против меня формировалась целая фракция. Сильная, влиятельная, уходящая корнями в самое сердце старой власти.

— Они не сделают ничего открыто, — сказал Степан, словно читая мои мысли. — Они слишком хитры для этого, но они будут ждать. Ждать твоей первой ошибки, первого промаха. Любое недомогание в дружине, любая хворь и Демьян тут же прибежит к князю с криками, что твое «колдовство» травит людей. Он будет использовать любой повод, чтобы уничтожить тебя и вернуть себе былое влияние. Будь начеку.

Его слова упали в тишину комнаты, как камни в глубокий колодец. Угроза была реальной и неотвратимой.

— Я понял вас, господин управляющий, — сказал я, и мой голос был тверд.

— Я знаю, что понял, — он едва заметно кивнул. — Поэтому я и пришел тебя предупредить. Ты — мой самый ценный и самый рискованный проект, Алексей. Я не позволю, чтобы он провалился из-за интриг старых дураков. Работай и помни — теперь ты всегда под наблюдением. Не только моим.

Он развернулся и так же бесшумно, как и вошел, покинул комнату.

Я остался один в тишине своих покоев. Матвей смотрел на меня испуганными глазами, он слышал каждое слово. Я ободряюще кивнул ему.

— Иди отдыхай. Завтра много дел.

Когда он ушел, я подошел к столу и посмотрел на наш отчет. На аккуратные строчки, которые были доказательством моей первой большой победы, но радости от нее уже не было.

Слова управляющего отравили ее, напомнив, что война не окончена. Враги просто сменили тактику и ушли в тень. Теперь каждый мой шаг, каждая ложка каши, каждое решение будет рассматриваться под микроскопом.

Я был больше не в золотой клетке. Я был на шахматной доске, и каждый мой ход мог стать последним.

Проснувшись с первыми лучами солнца в своих новых, просторных покоях, я первым делом погрузился не в утренние заботы, а в самого себя. Мощь нового, одиннадцатого уровня Дара гудела во мне ровным, сильным потоком. Вместе с ней пришли и два нераспределенных очка улучшения — два ключа к новым возможностям. Я закрыл глаза, вызывая перед мысленным взором сияющее Древо Навыков.

Передо мной были соблазнительные варианты, и я начал методично их перебирать, взвешивая каждый.

Мой взгляд сперва упал на изумрудную «Ветвь Преобразования». Я мог бы усилить

[Нейтрализацию Токсинов], сделав ее еще сильнее и нейтрализовывать еще более ядовитые растения, к примеру. Или же можно было открыть новый, манящий навык

[Усиление Эффектов]. Мысль о том, чтобы сделать мои блюда еще на десять-пятнадцать процентов мощнее, была невероятно соблазнительной. Это был бы прямой и понятный путь к усилению моего влияния.

Затем я перевел внимание на золотую «Ветвь Влияния». Можно было улучшить пассивный навык

[Создание Усиливающих Блюд], получив постоянную, пусть и небольшую, прибавку к силе всех моих рецептов. А рядом манила загадочная способность

[Эмоциональное Воздействие] — возможность влиять на храбрость, страх или спокойствие. Это был путь настоящего кукловода, путь к контролю не только над телами, но и над душами. Но готов ли я к такому инструменту? И есть ли у меня для него нужные, «особые» ингредиенты?

Наконец, я посмотрел на синюю «Ветвь Познания», мою основу. Можно было еще дальше развить

[Анализ Ингредиентов], чтобы видеть самые сокрытые тайны природы. Или же открыть нечто совершенно новое, например,

[Определение Слабостей]. Этот навык позволил бы мне не просто кормить воинов, а давать им точные тактические рекомендации, видя уязвимости в броне и стиле боя их врагов.

Я долго рассматривал эти пути, но в итоге принял решение, которое удивило бы любого, кто мыслит категориями немедленной выгоды. Я решил не делать ничего.

«Сила ради силы — путь Морозова, — подумал я, закрывая интерфейс. — Моя сила — в правильном инструменте в нужный момент. Усилить все понемногу — значит распылить потенциал. Выбрать что-то одно сейчас — значит сделать ставку вслепую. Пока я не вижу явной, конкретной выгоды, я не буду тратить этот резерв. Он может понадобиться в критической ситуации, когда от одного верного выбора будет зависеть все».

Позже, на тренировочном полигоне, я увидел первые плоды своей основной работы. В дальнем конце поля, у мишеней, занимался отряд лучников под командованием десятника Гаврила. Я подошел ближе, вставая в тени навеса рядом с воеводой Ратибором, который с сосредоточенностью наблюдал за стрельбой.

Картина была поразительной. Не было больше ни громких криков, ни разбросанных по всему щиту стрел. Лучники работали молча, слаженно. Их движения были спокойными, экономными. Раздавался лишь сухие щелчки тетивы и почти одновременные, глухие удары стрел, втыкающихся достаточно близко к центру мишеней.

— Смотри, воевода! — возбужденно говорил Гаврил, тыча пальцем в свою дощечку с записями. — Точность стрельбы выросла почти на треть! Раньше и один из десяти попаданий «в яблочко» был удачей! А главное — не торопятся, не суетятся. Спокойные все как будто на прогулке, а не на учениях.

Ратибор ничего не ответил. Он лишь медленно повернул свою голову и бросил на меня короткий, но полный уважения взгляд. Этот взгляд стоил больше любых похвал.

Я мысленно отмечал, что система работает. Легкий рацион, который я для них создал, делал свое дело, обостряя их чувства и успокаивая нервы. Пока они оттачивали свое мастерство, я продолжал оттачивать свое. Каждый вечер я истязал собственное тело в арсенале, и мой [Восстанавливающий крем] творил чудеса.