Подменная дочь (СИ) - Лей Лора - Страница 55

Цзян Чан Мин сделал вид, что ничего лишнего не услышал, и поведал об уйгарском госте: устал, немного встревожен новизной, за приют благодарен, всем доволен. Хочет поближе познакомиться с братьями Гу и городом, а еще, по возможности, надеется найти учителей, чтобы поступить в Академию.

— Но он же приехал по приглашению императора как этот… «носитель языка», да? Учить студентов уйгарскому? Ты еще и старика-ирани привез для этой цели, Мин-гэ? — вклинился в монолог приятеля Чен Ян.

— Мой дорогой Ян, учить родному языку других и учиться наукам самому — разные вещи. Торнай Бату — умный и любопытный юноша, его брат Торгай Бату специально послал парня со мной именно из-за Академии Танлинь. Приглашение императора стало дополнительным бонусом, повышающим его статус среди прочих студентов. Торнай хотел приехать еще год назад, но смерть отца и борьба старшего Бату за пост племенного вождя не позволили этому случиться. Сейчас же Торгай укрепил свое положение, и младший смог оставить родину спокойно.

— Ну, а этот ирани, он кто? — спросил Чен Сян.

— Саид Абдул Низами-бэй — ученый из Мараканды, ехал к нам в Тансун, но попал в плен к татарам близь Гундукуша, потом у них его выкупил за ненадобностью мой знакомый купец. Он прекрасно говорит на танском, фарси и знает санскрит. С радостью принял предложение учить наших студентов. Хочу просить Вас приютить и его. Рабский контракт у меня, он, похоже, не возражает, считает, что так о нем точно позаботятся. Немного не от мира сего старик! — мягко рассмеялся Чан Мин. — Мне и правда неудобно возиться с ним, а вот Торнаю он поможет и в поступлении, и в воспитании — парень диковат для столицы. Кстати, принцесса могла бы составить им компанию: Низами-бэй будет натаскивать уйгара, она послушает. Я еще своего Вэй-ди к Вам направлю, помните такого?

После слов Цзяна мужчины начали вспоминать знакомых, соучеников и разошлись уже под утро, немного сбросив напряжение. По дороге к павильону Чен Яна, где гостю предложили отдохнуть, Чан Мин поинтересовался у приятеля:

— Брат Ян, ваша сестра, она такая всегда была? Я её совсем не помню…

— Честно, я тоже — признался Чен Ян. — Родители остались с младшими, мы с Сян-дагэ давно на севере…Она была маленькая, капризничала, что-то просила всегда… не знаю! Я и сам удивлен! Мы спрашивали управляющего Мо, он охарактеризовал её положительно и довольно высоко, как ни странно, учитывая…обстоятельства: разумна, спокойна, с сильной волей, уважаема слугами, любима бабушкой, готовит вкусно и необычно, а еще рассказывает увлекательные истории! Кресло это, на колесах, она где-то нашла! Подружилась с Чжаном-младшим, он ей даже тибетских собак привез…Это вообще нечто! К тому же, представляешь, она каждый день тренировалась со стражами в поместье, пока те здесь были, так парни её своей считали! О, кстати, это её каллиграфия у отца на стене в кабинете висит, только он никому об этом не говорит! Невероятно, да? — рассмеялся младший Гу, нарушая ночную тишину.

Цзян Чан Мин слушал восторженные отзывы друга о второй барышне Гу и едва заметно ухмылялся. Однако, занятная девушка, эта Ю-меймей, хм… И Чен Ян, хвала небесам, остался таким же милым и открытым, каким был в детстве. Ян старше на год, но Цзян всегда воспринимал приятеля, как Ли Вэя, младшим, и радовался, что армия не ожесточила молодого человека, сохранившего в суровых условиях севера живость и простоту характера.

Ему вообще нравилась семья генерала. Жаль, что он женился повторно… Такая, как дама Нин — беда ходячая. Молодой господин Цзян задумался и явно пропустил что-то из монолога собеседника, потому что тот дернул его за рукав, привлекая внимание:

— Эй, Мин-гэ, ты меня не слушаешь!

— Да, прости. Что ты сказал?

— Пойдем завтра к дядьке Чжану, я скучал по старому вояке! И Джи Хао, вроде, в столице. О, можем и сестру взять, и твоего уйгара тоже!

— Генерал разрешит, думаешь?

Гу Чен Ян не ответил, поскольку слуги уже ожидали их у дверей. Но мысль была интересной…

Из главного дома я шла, костеря и родню, и себя. И что это на меня нашло?

Ну, злость на папеньку понятна: не настроен товарищ ломать свои планы мне в угоду, так что дамоклов меч замужества над моей головой все еще висит. Возможное же решение о моей высылке скорее плюс, чем минус. Пусть они тут разбираются да вливаются в столичную жизнь, а мы с бабулей лучше в деревне поживем лето. Только вот…

«А не попросить ли мне помощи у дядьки Чжана? Дом-то мой на Му Лань, пусть пригласит нас к себе, как вроде. Вдруг принцессе на природу захочется, на пленэр, так сказать? А там дом небольшой, чего толкаться? И вдову Фэй для компании забрать, матриарху веселее, и я свободнее буду. Могу вообще в столичном доме по-тихому пожить, вояки меня не сдадут. Я и так дела подзабросила, с Ли Вэем давно не виделась, приехал этот его друг-товарищ? Лето на дворе, бизнес-план у меня готов, можно было бы попробовать запустить проект… Точно, посмотрю, как завтра обстановка в доме будет, и попытаюсь связаться с агентом» — приободрилась немного и зашагала веселей.

С темы «как провести лето» я съехала на предшествующие события…Да уж, просто сериально-гаремные мотивы «подставь неугодную» в реале! Жесть, никогда бы не подумала, что такое случится со мной…Одно дело — читать в ранобэ или, там, в дораме смотреть про борьбу за место под солнцем между женами и наложницами или, как вариант, нехилые сражения великосветских барышень за внимание какого-нибудь принца, красавца-ученого — далее, по списку, как говорится… И совсем другое — принять, можно сказать, непосредственное участие в подобной войнушке, пусть и не за мужчину, а…за что? За влияние в доме? Или это все же месть за прошлое, в котором я ни бум-бум? Да-с…

Как бы то ни было, приятного мало… Еще легко отделалась…В этот раз. Если же брать литературный канон, то и яды могут в ход пойти, и абортивные средства, и дурман…Господи, ведь откуда-то такие сюжетные ходы у авторов рождались? Генетическая память сказывается или что? А главное — я-то на такое не подписывалась! Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна ни под каким соусом, девочки! Я в теньке постою…

И вообще, они первые начали, так ведь? Хотя, если честно, малёк не по себе, как вспомню нашу с Мяо корректировку сюжета…Однако, давно известно — не рой другому яму…Не верю я в невиновность всех причастных к этому спектаклю — уж больно слаженно они действовали, кроме, пожалуй, Хэ Ки, судя по его растерянности в комнате…Не ожидал? Может быть, может быть…

Что до милашки Жунь Фань (она, правда, симпатичненькая пейзанка)… По словам Мо Лань, девчуля из ниоткуда, приехавшая с наложницей Нин и связанная с ней родством, успела, едва переступив порог выделенного места жительства, указать прислуге, «ху ис ху» — очевидно, подчеркивая свой статус непростой гостьи, а потом так «своевременно» пострадавшей за компанию со мной от неловкой служанки… Было в её поведении нечто неестественное, нарочито-стеснительное, скромно-показное…

И если меня тетки фактически тащили в павильон, то девица, не поднимая глазок, шустро шагала сама, будто знала, куда и зачем идет…Это в первый, по сути, день в поместье! И она что-то бухтела там, в комнате, и громко так…Короче, на тихую мышку не походила, если только не знала о том, что должно случиться вскоре…

Меня редко интуиция подводила в отношении настроя окружающих людей, а барышня Жунь Фань внушала опасения именно своей якобы непритязательностью и смиренностью, как и наложница Нин — своей гипертрофированной озабоченностью «подмоченной» репутацией нас обеих…

«Господи, ну вот стоило оно того? Достанется „Нинке“ на орехи! Нет, не понимаю я мужиков! Ну, как можно при такой жене, как первая госпожа Гу, связаться с такой, как наложница Нин, да еще и статус ей поднять? Неужели только из-за смазливой мордашки и другого места…? Впрочем, что я знаю о мыслительном процессе самцов в период гона? Седина в бороду…И вообще, чужая душа — потемки… И все равно почему-то жаль… генерала…Бред какой-то…»