Подменная дочь (СИ) - Лей Лора - Страница 16

Да, увидев город своими глазами, я окончательно убедилась, что нахожусь, волею судеб, в ином мире, определенно. Особо я не удивлялась, что-то такое я и раньше подозревала, исходя из названия государства Тансун и некоторых фактов, извлеченных из прочитанных книг. Но, как говориться, лучше один раз увидеть…

Столица империи поражала размером занимаемой территории, количеством проживающего населения, разнообразием архитектурных форм и стилей, а также городской инфраструктурой. Здесь было удивительно красиво, чисто и продуманно.

Город предлагал места работы и отдыха, проживания и развлечений на любой вкус и кошелек. Он отличался от знакомого мне, и в то же время был очень похож в основном: город на воде, с большим количеством садово-парковых ансамблей, аналогичных исторических памятников и религиозных построек, только смешанных по времени — если сравнивать с тем, что я знала.

Сучжоу — древнейший из городов (более 2500 лет) в бассейне реки Янцзы, около озера Тайху, который до сих пор считают земным воплощением Рая.

Ворота Пань-Мэнь являются самыми древними из сохранившихся во всем Китае моего мира. Их построили за пятьсот лет до нашей эры и называют «двойные ворота», потому что часть их расположена в воде, а часть — на суше. Когда городу грозило нападение врагов, «сухие» ворота открывались, а тайные «водные», ведущие в город, закрывались, из-за чего нападавшие оказывались между каменными крепостными стенами, откуда их поражали стрелами или закидывали камнями защитники цитадели. Так вот, здесь ворота Пань-Мэнь исполняли ту же функцию и даже располагались на том же месте.

Сердце города — великая и прекрасная Пагода Пылающих Лучей: устремленная в небо семидесятиметровая (даже чуть больше) башня, девятиярусная и восьмистенная, с карнизами, ориентированными по сторонам горизонта.

На улице Динхойсы обнаружилась Парная Пагода, построенная в период империи Тан в той истории Китая некими братьями Ван, а здешняя была посвящена победе империи Тансун над северными кочевниками за сто лет до моего появления в теле Чень Ю.

Место между двумя каменными пагодами в моем прошлом именовали Академия Баньжоюань, а тут ее заменила Академия Танлинь. Параллели, параллели…

Пагода Храма Облачного Неба, конкурент Пизанской в другом пространственно-временном континиуме, имелась и Сучжоу Империи Тансун, только без наклона, прямая и высокая.

В нашей древности город был окружен высоченной крепостной стеной с несколькими воротами, имелись они и здесь. Также столичный Сучжоу был разделен системой каналов (как и в прошлой реальности), ориентированных по сторонам света, числом двадцать. Система каналов имела практическое применение — позволяла тогдашним властям поддерживать безопасный уровень воды в реке Янцзы, а Сучжоу моей современности из-за неё получил титул «китайская Венеция».

Существование каналов подразумевает и наличие мостов: горожане называли чуть ли не тысячу таких сооружений разнообразных форм и размеров, и я вполне им верила, тем более, что и сама ранее называла такую же цифру туристам, когда сопровождала их на экскурсии в Сучжоу. Некоторые пешеходные конструкции сохранились, другие были разрушены временем (или людьми)

Наиболее известен мост через Великий канал, возведенный (в моем прошлом) в девятом веке — Мост Драгоценного Пояса, с которым связана легенда о том, что некий чиновник, чтобы закончить постройку трехсотметрового моста, продал свой статусный и дорогой нефритовый пояс, поэтому сооружение и стало носить такое имя. Местный мост — близнец и тезка, только время строительства, естественно, не совпадало, хотя байку о чиновнике и здесь рассказывали.

Великий Китайский канал в этой реальности называли Императорским каналом, он был главным во всей стране Тансун, и именно благодаря ему Сучжоу считался торгово-ремесленным центром империи. В моем прошлом длина канала — почти две тысячи километров (или древними мерками — четыре тысячи ли), и по нему можно проплыть через всю страну — от Пекина до Ханчжоу.

То, что местный канал протянут на более чем три тысячи ли далеко на север, с гордостью сообщил мне один из купцов на пристани, когда я, разинув рот, следила за прибывающими в столицу кораблями с грузами и пассажирами, активно пользовавшимися таким способом преодоления значительных расстояний, несмотря на опасности, иногда подстерегающие водоходов (редкие нападения разбойников все же имели место, как и крушения судов): все-таки плыть по воде было лучше, чем трястись в карете без рессор!

Сучжоу, с его комфортным климатом и красивыми пейзажами, был одним из любимых мест отдыха китайской аристократии в разные периоды истории Поднебесной, когда собственно императорский двор располагался в других городах: Кайфыне, Чанъане и прочих.

Разные династии имели разные столицы, а «рай на земле» оставался нетронутым придворной каруселью. Аристократы и бюрократы возводили здесь величественные особняки, разбивали вокруг них роскошные сады, соперничающие друг с другом красотой и причудливостью. Во время расцвета города в нашей цивилизации их насчитывалось более полутора сотен, в это врем я, судя по отзывам, вряд ли меньше.

Мне удалось осмотреть многие из доступных, хотя указанное ранее число включало в себя и частные сады и парки, вход в которые простым смертным был закрыт. Это обстоятельство нисколько не расстраивало. Даже то, что я увидела, было прекрасно настолько, что жаловаться на невозможность полного осмотра не приходилось.

Традиции устройства садов и парков в поместьях богатой прослойки древнего китайского общества берет начало в раннем средневековье (если соотносить хронологию с Европой). Обязательные элементы таких рукотворно-природных ансамблей — это вода, камни и растения.

А вот как всё будет сочетаться, определял организатор пространства, садовник, хотя, правильнее назвать его ландшафтным дизайнером. Мастер, следуя замыслу, разделял территорию выкопанными прудами и каналами, устраивал водопады, формировал рукотворные холмики, насыпи или причудливо укладывал из камней горки и продолговатые гряды, размещал там и сям беседки, домики, павильоны, открытые площадки и тд.

Цветы и травы занимали отведенные места, исходя из принятой символичности и в соответствии с концепцией сада и парка, например, лотос — символ долголетия, орхидея — совершенства и равновесия, пион олицетворяет страсть, процветание, удачу. Деревья подбирались по тому же принципу, при чем, востребованными были как обычные, так и мини-представители типа бонсай: плакучие ивы, растущие на берегах разных водоемов, навевали мысли о женственности, а цветущие китайские сливы знаменовали собой любовь, красоту и нравственность.

Размеры садово-парковых ансамблей варьировались в зависимости от территории усадеб: могли быть компактными, а могли по площади занимать сотни квадратных метров. Но всегда, можно смело сказать, становились произведениями искусства и носили весьма поэтичные названия, например, «Лес львов», «Сад Уединения», «Сад Томления» с «Прудом Созерцания Облаков», «Холм тигра» (Хуцю), где пришедший из ниоткуда белый тигр якобы три дня охранял место упокоения императора Хэ Лу, и ничего больше…Но народ увековечил сей факт в своей памяти.

К сожалению, «Сада скромного чиновника/правителя» (Чжочженюань), который я всегда рекомендовала туристам как классический образец китайского сада, в столице империи Тансун не было!

Легенда из прошлой жизни гласит, что когда-то чиновник по имени Ань Сиань Чен обвиненный во взяточничестве и лихоимстве, отстранился от мира и отдался воплощению в жизнь мечты о самом великолепном саде в империи. На это у него ушло семнадцать лет, прорва денег и последнее здоровье.

В результате его стараний появилось небольшое искусственное озеро, вокруг которого расположились разно-оформленные павильоны, а также уникальный крытый мост «Маленькая летящая радуга». «Зал орхидеи и снега», «Зал далекого благоухания», «Зал тридцати шести уток-мандаринок» и другие, разбросанные по территории, были предназначены для отдыха, размышлений, занятий каллиграфией, музицирования.