Демон в наследство (СИ) - Йейл Алекса - Страница 52

Путь к пекарне пришлось буквально прорубать. Если раньше гончие бесчинствовали вразнобой, то теперь увидели реальную угрозу и объединились против нее.

Орудуя мечом налево и направо, в какой-то момент Ваал понял, что его амистр уже буквально идет по телам. Но Хеллстида это не остановило, как не остановило и то, что на его могучем теле появилось несколько глубоких царапин. В этих местах под шкурой тлело слабое пламя, словно он был слеплен из углей.

Наконец, они добрались до пекарни. Взяв хлыст, Ваал самолично скинул гончую с козырька, и амистр добил ее копытами. Десяток воинов разобрались с ее сородичами.

Запрокинув голову, Ваал посмотрел на девчушку, глядевшую на него во все глаза.

— Слезть сможешь? — хмуро спросил ее он.

— Повелитель… Сам…

— Пошевеливайся! — прикрикнул Ваал. У него не было времени ни на уговоры, ни на все эти реверансы. — Ты и ты, — указал он на двух легионеров. — Проследите, чтобы она спустилась и заперлась в пекарне.

Убедившись, что солдаты поняли приказ, Ваал присоединился к остальным восьмерым и вступил в бой с другими гончими, подтянувшимися на шум.

Казалось, появление равных противников лишь раззадорило тварей.

С одной стороны, это помогло горожанам, поскольку свора стягивалась к воинам и постепенно переставала терзать город. С другой стороны, несколько сотен диких собак обрушились на подоспевшую подмогу и вот теперь…

Внезапно Ваалу стало страшно. По-настоящему страшно. С чего вдруг? Он потерял способность бояться лет так четыреста назад. Да и чтобы повелитель Седьмого круга испугался каких-то одичавших псин? Быть такого не может. Конечно, они озадачили его, но бояться… Причем так сильно…

Подобный страх Ваал испытывал лишь однажды, когда еще был в собачьей шкуре. Почувствовал он его в то время, как Селену вели на костер. Выходит, прямо сейчас ее напугал кто-то в цитадели?

Могли ли псы напасть и на замок? Не исключено. К счастью, там были Асмодей со своей гвардией и Алексайос, в конце концов, тот же Брут. Они смогут отбить первую волну и запереть ворота.

Внезапно одна из собак подпрыгнула особенно высоко и, цапнув Ваала за правое предплечье, повисла на нем. Рыкнув, он перехватил меч в левую руку и, размахнувшись, просто отсек твари голову. Клыки ее тут же разжались, и отсеченная голова упала на мостовую следом за телом.

Стиснув зубы, Ваал подавил страх, вызвавший гнусное желание бежать, спасаться. Он понимал, что чем скорее разберется с нашествием гончих, тем раньше вернется в замок и выяснит, почему напугался его несмышленыш. Выяснит, а затем ликвидирует угрозу раз и навсегда.

Ваал принялся с особой жестокостью кромсать собак, расчищая себе путь по переулку. В пылу сражения Хеллстид чувствовал каждое его намерение, каждый порыв. Необходимость хозяина поскорее вернуться домой подхлестывала и амистра.

Прикончив последних двух гончих в переулке, Ваал на краткую секунду выдохнул и повернулся в седле, чтобы оценить, не сильно ли потрепан его маленький отряд. Однако стоило ему пошевелиться, как он обнаружил, что старое проверенное седло внезапно стало неудобным. У Ваала сковало низ живота, кровь прилила к промежности.

— Какого черта? — процедил он.

Сражения всегда его будоражили, но не возбуждали в эротическим смысле.

Догадавшись, что дело снова в Селене, Ваал разозлился. Решила утешить себя после пережитого испуга? Нашла время! Подождала бы несколько часов, и он бы занялся ею так, что на утро она не сможет сдвинуть ноги. Но нет же!

Вот только… страх-то никуда не делся, как запоздало понял Ваал. Более того, к нему добавилась самая худшая из всех эмоций — отвращение.

От следующей догадки кровь Ваала сначала похолодела, затем взбурлила от ярости. Кто-то посмел прикоснуться к Селене — к его Селене, черт возьми! — против ее воли.

Кто мог принудить ее? Вряд ли кто-то из слуг или солдат, оставшихся нести караул. Может, Брут?

Едва понимая, что делает, Ваал развернул Хеллстида и ударил его пятками в бока, чтобы помчаться в цитадель, наплевав на все. Вот только амистр заартачился.

Взглянув вперед, Ваал понял причину — на главной улице успела собраться вся свора. Псы прибывали и прибывали, они уже топтались на трупах своих павших сородичей.

Не было ни единого метра, чтобы на нем не стояла гончая.

Через такое столпотворение так просто не пробраться. С другой стороны улицы донесся воинственный клич Ахиги, от которого содрогнулись даже стены. Ему вторил рев легионеров, ринувшихся на врагов.

Но даже прибегни Ваал к их помощи, ему было не добраться до выхода из города.

Меж тем отвращение и возбуждение Селены нарастали. Как и страх.

Ваалу казалось, что он может почувствовать их на вкус. Он должен был добраться до нее. Сейчас же!

Взор его заволокла алая пелена. Сердце бешено застучало, до боли распирая грудную клетку. И клетка эта расширялась, обрастала обжигающими чешуйками.

Ваал чувствовал, как его руки охватывает огнем, как твердеют и вытягиваются ногти, как заостряются зубы. На полный переход у него по-прежнему не хватало сил, но тело инстинктивно попыталось сменить ипостась, даже если это у него пока что не получалось.

Первую попавшуюся гончую на выезде из переулка Ваал разрубил пополам налету. Вторую поймал на свой меч и отшвырнул солдатам, чтобы добили ее.

Теперь он не собирался просто зачищать город от тварей.

Он собирался залить его кровью.

Ваал хотел, чтобы она лилась рекой до самых ворот цитадели, к ногам Селены. Как бы она сейчас ни страдала, должна была понимать, что он не дарует ее обидчику такую милость как быстрая смерть...................................................................................................................................................Пока Ваал сражается с собаками, где-то в другой вселенной котики спасают мир. Но не думайте, что они милые и пушистые, на самом деле они сильны, опасны и могут защитить даму сердца ▼

Сперва Селена боялась, что ее бросят в сырые казематы с цепями и ужасными приспособлениями, какие были в подвале инквизитора Менсфилда. Но нет, Асмодей привел ее в спальню, и это показалось ей куда страшнее.

Он уже вернулся в свой прежний облик, однако менее пугающим не стал. Даже наоборот. Пускай рубашка на нем висела лохмотьями, волосы растрепались, он все равно вел себя он так, словно по-прежнему был прекрасен и принимал гостей — галантно открыл перед Селеной и Ламией дверь, пропустил их вперед.

— Итак… — скинув с себя лохмотья сорочки, Асмодей пружинистой походкой подошел к Селене и указательным пальцем играючи подцепил ткань хитона у нее на плече. — Здесь жарковато, не находишь?

Не дожидаясь ответа, он принялся собственноручно расстегивать на ней ремешки и пояс. Всякий раз, когда Асмодей будто бы невзначай дотрагивался до ее обнажавшейся кожи, она чувствовала вспышки тошнотворной похоти.

И вот хитон упал к ногам Селены. Асмодей осмотрел ее радостно, даже восхищенно.

Позади них раздалось недовольное фырканье — Ламия напомнила о своем присутствии.

— Мне обязательно на это смотреть? — тихо прорычала она. — Можно я уйду?

— Почему же? — позабавился Асмодей. — А вдруг мне понадобится твоя помощь?

— Пожалуйста!

— Не волнуйся, когда вернемся домой, я приласкаю и тебя.

— Как скажешь, — пустым голосом отозвалась Ламия. Так покорно… обреченно.

Более того, Селене показалось, будто Асмодей за что-то наказывал Ламию. Но было ли ей до этого дело? Никакого. Лучше бы эта женщина ушла. В ее присутствии терпеть унижение было невыносимо вдвойне.

Менсфилд, по крайней мере, не посягал на тело Селены, не задевал ее женскую честь. А вот Асмодей… Он подхватил ее на руки, как мог любящий мужчина подхватить свою женщину.

Когда он уложил ее на кровать, у нее зачастило сердце, ноги и руки похолодели. Селена прекрасно понимала, что сейчас начнется — неспроста же Асмодей ее раздел. Нависнув над ней, он намотал на палец локон ее волос и, поднеся к носу, вдохнул аромат.