Демон в наследство (СИ) - Йейл Алекса - Страница 14

На ее глаза навернулись слезы. Она зажмурилась, чтобы скрыть их, но они все равно просочились между сомкнутыми веками и покатились по щекам. Селена даже вытереть их не могла, ведь руки ее были связаны. Она сжала кулаки, и веревки натянулись, болезненно впиваясь в кожу.

По крайней мере, благодаря мареву слез Селена не могла разглядеть лица тех, кто собрался перед ней, выкрикивая:

— Сжечь ведьму!

— Пусть отправляется в ад за матерью своей проклятущей!

— Она никогда мне не нравилась, ох не зря!

— И мне не нравилась! Чуяло сердце!

— Огонь спасет нас от ее зла!

Один из людей что-то кинул в Селену, но был недостаточно меток, и «снаряд» до нее не долетел, упал на доски у ее ног. Им оказался гнилой помидор. На том человек не успокоился и бросил еще один, уже ближе к цели, практически задев бок Селены.

— Мазила! — загоготал человек рядом с ним. — Дай сюда, я покажу тебе, как надо.

Он был настроен решительно, и Селена зажмурилась, с отвращением представив, что гнилой овощ вот-вот прилетит ей в лицо. Костер был воплощением ее кошмаров, но унижение перед сожжением…

— Что здесь происходит? — внезапно разнесся по площади громоподобный голос.

Селена распахнула глаза и уставилась на Менсфилда, быстрым шагом приблизившегося к кострищу. В руках он держал факел на длинной ручке. Горящий факел.

При виде него толпа восторженно загудела, но инквизитор не разделал ее восторга.

— Вы повеселиться сюда пришли? — прогремел он. — Хуже животных! Мы собрались здесь, чтобы бороться со злом, а не уподобляться ему.

— Это же ведьма! — крикнул зачинщик всего этого.

— Она заслужила! — вторил ему кто-то.

— Имеем право! — раздался третий голос.

Менсфилд с отвращением оглядел толпу, затем кострище. Заметив два гнилых помидора, он подошел еще ближе и сверху вниз посмотрел на Селену. Менсфилд удрученно покачал головой, и лицо его посуровело.

Свободной рукой он махнул своим стражникам. С лязгом металла они вытащили мечи из ножен и, шагнув к толпе, встали между ней и Селеной. Позади них выстроились арбалетчики.

— Казнить любого, кто посмеет что-нибудь бросить или выкрикнуть, — громко приказал Менсфилд, чтобы его услышали не только стражники, но и люди в толпе.

Отшатнувшись на шаг, они начали возмущенно роптать и переговариваться, опасливо поглядывая на стражников, но открыто оспорить приказ инквизитора не решились. Никто не хотел умирать.

— Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать торжество добра над злом, —торжественно начал Менсфилд свою речь. — Эта женщина обвиняется в ведьмовстве и связи с порождением Ада. Она признала свою вину, — он строго посмотрел на Селену, взглядом напомнив ей об их уговоре. Видимо, Менсфилд хотел донести до нее, что если она сейчас возразит, то он все равно получит это признание, просто другим способом. — Да свершится правосудие!

В звенящей тишине Менсфилд подошел к кострищу и перехватил факел, чтобы поджечь поленья.

— Подумай о чем-нибудь хорошем, — тихо посоветовал Селене инквизитор.

Вот только думать она могла лишь о мучениях, которые испытает перед тем, как ее не станет. Не станет совсем. Останется только пепел, а он не способен мыслить. Не способен дышать, чувствовать запахи, слышать звуки… От этого ей стало страшно. Так страшно…

— Пожалуйста… — выдавила она, хоть и понимала, что не сможет ничего изменить.

— Прости, Селена, — вздохнул Менсфилд. — Но…

Договорить ему не дали. Но дальнем конце площади раздался истошный женский визг. За ним последовала отборная мужская брань. Несколько детей зарыдали, и вся толпа пришла в движение. Люди вскрикивали, ахали, началась суматоха.

Поскольку Селена стояла выше всех, она первая увидела причину всеобщей паники. Между расступившимися людьми шел огромный черный пес, то и дело огрызаясь на них. Он направлялся к кострищу.

Сморгнув слезы, Селена обмерла и от изумления открыла рот.

— Лютик? — прошептала она онемевшими губами.

Да, это был он, однако… Глаза его светились алым огнем, по шкуре пробегали всполохи пламени. Конечно, Менсфилд говорил о происхождении Лютика, но Селена не думала… не представляла, что он окажется прав.

— Адская гончая! — закричал инквизитор Мортимер Менсфилд. — Всем разойтись!

Пес не обратил внимания ни на него, ни на толпу испуганных людей — смотрел он только на Селену, привязанную к столбу посреди кострища. При виде него дети спрятались за спины матерей, подхвативших юбки, чтобы в любую секунду броситься наутек. Тучные их отцы принялись озираться по сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Разумеется, отправляясь поглазеть на сожжение ведьмы, они не взяли с собой ни ножей, ни пистолей.

Из глотки пса вырвалось рычание, гулом прокатившееся по площади Салеха. Казалось, задрожали даже булыжники мостовой. Лишь затем он перевел взгляд на инквизитора, стоявшего у кострища с факелом в руке.

— Убить псину! — Менсфилд тряхнул головой, отчего две пряди длинных черных волос выбились из его хвоста и упали на лицо, в гневе утратившее как аристократичность, так и былую красоту.

Арбалетчики заняли позиции и прицелились.

— Нет! Нет-нет, пожалуйста! — закричала Селена.

Она не кричала, когда ее вели к столбу. Не кричала, когда ее оскорбляла толпа. Но сейчас… адская гончая или обычный пес, Лютик оставался ее собакой! Единственным, кто разделил с ней одиночество. Он только освободился от страданий, только встал на ноги! Не успел распробовать чуть не ускользнувшую от него жизнь.

— Лютик, зачем ты пришел? — разрыдалась Селена. — Зачем?

Но на самом деле она прекрасно знала ответ. Он пришел, потому что они были связаны ритуалом. Пес почувствовал ее страх, как и тогда, у озера. Почувствовал и бросился на помощь.

Болты засвистели в воздухе. Первый, второй, третий. При попадании каждого Селена тихо вскрикивала, словно они прилетали в нее. Лучше бы и впрямь в нее! Ей оставалось жить считанные минуты, а у Лютика впереди были годы и годы…

Однако стрельба не остановила его. Он споткнулся, но почти сразу выправился и поковылял дальше.

— Чего встали? — прикрикнул Менсфилд на своих людей. — Стрелять, пока тварь не сдохнет!

Селена уже подвывала в голос. Теперь, когда пес почти добрался до костра, стражники особенно ожесточились. Болты полетели градом, впиваясь в плоть под черной шерстью. Пес был буквально начинен ими. Из его ран сочилась кровь, орошая грязные булыжники мостовой.

Селена хотела отдать ему все свои силы до последней капли, лишь бы хоть чем-то помочь, но на этот раз у нее ничего не вышло — видимо, отдавать ей было уже нечего.

— Идиоты! — выругался Менсфилд. — Ни на что не способны! — отбросив факел, он отобрал у одного из стражников арбалет и прицелился сам.

Инквизитор оказался куда более метким, чем его стража. Именно его болт влетел Лютику между глаз. Пошатнувшись, пес завалился набок. И остался лежать, не шевелясь.

— Ура! — завопил мужчина в толпе.

— Да здравствует святая инквизиция! — поддержали его другие жители Салеха.

— Ведьма и ее тварь больше не страшны нам!

Кто-то из молодых парней, показывая свою удаль, приблизился к телу пса и потыкал его носком ботинка. Ничего не произошло, поэтому к нему присоединились еще двое. Один пошевелил болт в боку Лютика и, выдернув его, победно поднял над головой, словно воин свой трофей.

— Надеюсь, твоя душа сейчас далеко-далеко и не видит этого. Ты свободен, — прошептала Селена. — Свободен от них… и от меня.

— Ох, что тут у нас? — ухмыльнулся стражник возле нее. — Никак слезки? Не реви, ведьма, скоро ты воссоединишься со своей тварью. В Аду, — фыркнул он.

Здесь и сейчас она поняла, что Ада ей можно не бояться. Салех и был им. Большой, серый, каменный котел, из которого несло гнилью.

Горожане считали, что Селена отправится в Ад? Они бесчестно, хладнокровно убили собаку, какой бы она ни была, и теперь радовались этому! Со своей кончиной Селена уже смирилась, ведь она сердцем чувствовала с малых лет, что закончит жизнь на костре… но Лютик…