Путешествие в Древний Китай (СИ) - Лей Лора - Страница 22

И Бай Юн, подавив несвоевременные чувства, начал свой рассказ…

***

Бай Ниу спала и не подозревала, что является предметом дум не одного незнакомого ей человека.

Одним был Чжао Ливей, или ханьфу-мэн – в её интерпретации.

Определив гостей на постой, молодой человек вернулся в кабинет, вызвал администратора Су Тая и провел с ним разъяснительную беседу в таком тоне, что мужичок зарекся впредь хоть чем-то вызвать недовольство хозяина. Тот, даром, что молодой, но дела вел жестко, был требователен, но справедлив, и второй шанс слугам давал редко, а точнее – никогда. Су Таю повезло сегодня только потому, что дерзкая девчонка явно понравилась хозяину. Если бы это было не так, метрдотелю место сохранить бы не удалось …

Отпустив слугу, Ливей занялся документами, но воспоминания о произошедшем не оставляли его. И образ девчонки, лихо справившейся с действительно обнаглевшим управляющим, раз за разом вставал перед глазами.

Было в ней что-то странное…И смутно знакомое… Господин Чжао встал, прошелся по кабинету, размышляя о необычной постоялице…

Крестьянская одежда для неё непривычна, но нет ощущения, что её это как-то смущает. Тонкие белые руки, осанка, поведение – если не аристократка, то явно не из бедных и необразованных. А уж манера говорить – вообще нечто! В глаза смотрит открыто, что совсем не по-девичьи. И поклон – почти мужской и какой-то необычный, так иногда кланяются иноземцы…

Рассказ, скорее, полуправда, чем ложь, это он уловил. Вероятно, и она это поняла, но вида не показала, до конца играла роль. Просьба тоже необычна – предельно мала. Значит, не хочет быть должна сверх необходимого. Надеется быть незаметной, но вуаль и поведение выделяют из толпы. И ей явно хочется уехать из города. Местная? Опять где-то на задворках сознания мелькнула мысль о чем-то таком... Знакомом, услышанном?

«И брат, который кузен… Нет, он не кузен, он родной брат, она его так защищает… Им нужна помощь, определенно. А навязываться нельзя – не примут и рванут в овраг головой. Пристроить к кому в караван, что ли? Жаль, Гао Ронг только уехал…»

И тут Ливей хлопнул себя по лбу. «Точно! Это наверняка дочь Бай Лея и его младший сын! Старый идиот насмешил весь город, отставив все своё состояние дешёвке-наложнице, которая выгнала детей куда-то в провинцию, не успели его зарыть в землю! Да, а великолепный Бай Шан отправился на войну... Определенно, это они!» - отельер хлопнул в ладоши.

Так-так-так… Ронга нет, иначе бы он сейчас был уже здесь… Или они у него… Вернуться он должен примерно к началу осени. Нет, столько им не высидеть, как ни прячься. У этой суки Чунтао звериный нюх, слухи про неё ходят нехорошие… Решено, он им поможет: и из-за Гао Ронга, и просто потому, что может. И даже знает, кто окажет ему услугу в этом деле!

Довольно улыбнувшись, ханьфу-мэн вышел из кабинета…

Глава 22

Хочешь рассмешить богов – расскажи им о своих планах. Вот точно! Бай Ниу хотела дождаться Юна во сне, однако высшие силы распорядились иначе…

«Почему японцы приехали ко мне? Я же собиралась их встретить в аэропорту! Проспала! Теперь придется извиняться и тащить их развлекаться или в баню – недовольно ворчала про себя Ниу. – Да встаю я! И чего они такие громкие? Случилось что?»

С этой мыслью Ниу вынырнула из омута сна и пошарила рукой около головы в поисках телефона. Неужели действительно проспала? Телефон не находился, а поверхность постели была непривычно шероховатой, Ниу же предпочитала гладкие ткани, сатин, например.

Женщина открыла глаза под раздражающую японскую речь и разом вспомнила: она не дома и даже не в своем времени! Она в номере древней таверны-гостиницы, А-Юн убежал к кормилице бывшей хозяйки тела, за дверью же, абсолютно точно, слышится ЯПОНСКАЯ речь…

Очевидное-невероятно – это теперь её девиз! Оказаться непонятно в каком мире и наткнуться на MADE IN JAPAN!

Бай Ниу встала, поправила неснятую перед сном вуаль и хотела выйти посмотреть, что за дела творятся на внешнем периметре, когда там раздался звук падения тяжелого предмета, лязг металла и мужское шипящее:

-Подними мой меч, быстро! Подними! Я разрешаю!

Ниу рывком открыла дверь и увидела забавную сцену: на галерее, напротив соседнего номера, в позе, которую непринято называть в приличном обществе, обнаружился САМУРАЙ! Обознаться не позволяли характерная прическа «мотодори» с выбритой полосой ото лба и пучочком на макушке, кимоно шоколадного цвета, черные брюки-хакама и гета (сандалии с высокой деревянной подошвой, закрепляются с помощью шнурков или ремешков, которые идут от пятки к носку и проходят в щель между большим и средним пальцами), одетые поверх белых таби (носки, в которых большой палец отделен от остальных и просунут в специальное отделение).

А на коленях перед ним, держа дрожащими руками превосходную катану (длинный чуть изогнутый меч – дайто,тати – с длинной же прямой рукоятью, превращающую его, при необходимости, в двуручный), стоял молоденький парнишка - тоже в кимоно и хакама елово-зеленого цвета, с завязанными на затылке в хвост-пучок черными волосами.

Самурай опирался на перила галереи и явно преодолевал острый болевой приступ, что подтверждали капли пота, стекающие по его вискам.

«Прихватило, видать, япошку…Ишиас? А ведь не старый совсем…» - оценила увиденное Ниу.

- Вам не следует здесь оставаться, господин – тихо, на японском, обратилась Ниу к мужчине, а потом – к коленопреклоненному слуге, – надо завести господина внутрь, очень осторожно, я помогу.

Только сильная боль и неловкость положения, в котором его застала запомнившаяся девушка, не дали Тайре Хироюки сразу осознать, КАК и ЧТО она предложила, как и подчиниться ее приказам.

А дерзкая незнакомка подхватила его под руку с одной стороны, его непутевый служка Сэтоши (и как только его отцу пришло в голову назвать идиота-сына «сообразительный»!), по её указанию – с другой, и они втроем, медленно и печально, покинули просматривающуюся галерею (пустую, на его счастье) и оказались в номере, где Тайра-доно (уважаемый господин) со всем возможным почтением и аккуратностью был уложен на спину на топчан и подвергнут той же невозможной девчонкой дотошному допросу.

Боль немного отступила, и до страдальца дошло, что опрос ведется вполне профессионально и на его родном языке! Ну, если не считать некоторых незнакомых терминов и немного иного произношения знакомых слов.

-Господин, где Вы чувствуете боль? Она начинается в районе поясницы и проявляется уже при небольшом наклоне туловища? Также от поясницы спускается вниз по ноге до самой ступни? Икры немеют? Растирания делаете? Помогает на время? Как давно начали испытывать боль?

Пока пострадавший сосредотачивался на ответе, голос подал недотепа Сэтоши:

-Это началось после того, как господин переболел поздней весной. Он вытаскивал из реки тяжелую телегу с товаром и долго пробыл в холодной воде. Господин очень сильный! Он один ее поднял и вытолкнул на берег, а сам потом потер спину и ничего не сказал, – малец всхлипнул. – И я стал замечать, что ему иногда больно садиться на лошадь, он не говорил, но я-то вижу, как он хмурится! А ещё он ногу бережет, сильно не наступает и в седле крутится тоже! Я просил показаться лекарю, только..

-Сэтоши, замолчи! – самурай попытался достать слугу рукой.

-Вот, видите, какой он! Не бережет себя! И лекаря звать не стал. Да и не пошел к нам лекарь, ни за какие деньги не стал смотреть иноземца, побоялся, что господин его прибьет…Только фурако помогает, но где сейчас ее найдешь? В доме господина в столице есть, а как ему теперь туда доехать?

И Сэтоши опустил голову, скрывая слезы…А его господин отвернулся от стыда за откровения глупого слуги и собственную слабость.

Бай Ниу вздохнула. «Ну, вот что за …мужики! Заболел – и терпит, гордость тешит! А мальчишка извелся весь: в чужой стране куда бежать? Случись что с этим самураем, ему что, живот вскрывать? Идиоты!»