Каждому дракону по черепушке, или Баба Глаша, давай! (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 1

– Ни фига себе! – вырвалось у меня при взгляде в зеркало. – В смысле, даже ни одного фигового листочка? Красота… Тьфу ты! Срамота, хотела сказать.

Молодая стройная девушка с тонкой талией, высокой грудью и длинными ногами, которую я видела в отражении, осуждающе покачала головой. Светлые волосы голубоглазой незнакомки влажно покачнулись, на гладкой коже засверкали капельки, и за спиной красавицы я заметила наполненную водой медную ванну. По поверхности воды плавали лепестки цветов.

Кроме ванны, зеркала и небольшого горшка в крохотной, с мою кладовку, комнатке ничего не было. Ни шкафчика, где можно было бы найти одежду или полотенце, ни коврика, на который можно встать. Я зябко переступила босыми ногами и обхватила себя руками. Проворчала:

– Вот что значит «заново родилась»? Так и простуду подхватить недолго. Поскорее нужно обтереться и одеться, а то новое тело я потеряю ещё быстрее, чем старое.

Только сделала шаг к выходу и потянулась к двери, чтобы открыть, как из-за неё раздался грубый мужской голос:

– Рабыня готова?

Я остановилась и, отдёрнув руку, выгнула бровь. Рабыня? Вот это сюрприз…

– Простите, господин, – залебезила женщина. – Человечку я обмыла, но ещё не натёрла ароматными маслами. Как раз собиралась…

– Владыка не любит ждать! – оборвал её мужчина. – Сам справлюсь!

Что он со мной обнажённой делать собрался? Сердце бухнулось в рёбра, и я молниеносно надавила на задвижку, запираясь в комнате, как дверь дрогнула, но выстояла.

– Почему заперто?! – рыкнул мужчина.

– Не имею представления, господин Латгард. Может, заклинило? Толкните сильнее!

– Не стоит ломать дверь, – поторопилась вмешаться я. – Скажите, что нужно.

Голосок мне понравился – звонкий, уверенный!

– Чтобы ты спустилась к владыке, – отозвалась женщина. – Он хочет осмотреть товар.

 – Товар?

Слово покоробило ещё сильнее.

– Во имя Ортвина! – нервно воскликнула она. – Девочка, если будешь упрямиться, нам всем не поздоровится.

Ситуация казалась безвыходной, и я решила подождать с революционными планами. Никогда не поздно, улучив момент, сбежать от работорговца.

– Хорошо, – спокойно согласилась я. – Принесите какую-нибудь одежду.

– Ты не поняла, – поспешила пояснить женщина. – Господин Латгард хочет показать товар лицом.

«Да скорее уж задницей!» – нахмурилась я.

– Голая не пойду, – сухо предупредила их.

С той стороны притихли, наверное, всё-таки отправились за одеждой. Я поняла, что ошиблась сразу, как услышала злобный рык:

– Клянусь Ортвином! – а потом содрогнулась дверь. – Я сверну тебе шею, если не выйдешь, человечка!

– Господин Латгард, вы глуховаты? – ещё холоднее уточнила я. – Сказала же, нагая щеголять не стану. Пока не согласитесь с моими условиями, дверь не открою.

– Ладно, – неожиданно быстро сдался тот. – Я согласен. Выходи.

– Что-то я вам совсем не верю, – доверившись чутью, возразила я. Они оба упомянули это зубодробительное имя. Скорее всего, это местный небожитель. Проверим? – Поклянитесь Ортвином.

– Да она с ума сошла, – потрясённо ахнул женский голос.

– Отведает кнута, станет как шёлковая, – грозно рявкнул мужчина, и дверь снова содрогнулась.

Вот зря он так. Я бабушка добрая, но есть у меня один пунктик. Не люблю, когда мужчины на женщин руку поднимают. Это мне не понравилось ещё с момента, как только муж решил попробовать такой фокус со мной. В общем, лучевая кость у него срасталась примерно месяц, а к моменту, когда сняли гипс, мы уже были разведены.

Не стерпела тогда, не позволю и сейчас!

На размышления было секунды две, не больше, и я схватила горшок. Хороший такой, крепкий! Сразу видно, мастер лепил. Увесистый, так как внутри что-то булькало.

«Надеюсь, это не то, о чём подумала. А если то – Латгарду же хуже».

Раздался треск, и дверь разлетелась вдребезги. Когда в помещение ворвался огромный мужчина с густой бородой, я со всей силы обрушила ему на голову горшок. Черепки разлетелись, а маслянистая жидкость потекла по ошеломлённому лицу незнакомца, ручейками разбежалась по широким плечам и забарабанила тяжёлыми каплями по деревянному полу.

Запахло, кстати, очень приятно: цветами и благовониями.

В проёме двери краем глаза я успела заметить бледную даму с вытаращенными глазами, как бородач пришёл в себя и зарычал:

– Ах ты, тварь!

Он потянул руку, намереваясь схватить меня за шею, но я ловко отскочила, а мужчина поскользнулся и, проехав по умасленному полу, врезался головой в зеркало и, проломив в нём дыру, застрял. Дёрнулся изо всех сил, но лишь зашипел от боли – освободиться не удалось.

«Времени мало!» – вздрогнула я.

После предложения джинна была готова ко всему… кроме роли рабыни. Не по мне это. Не выживу. Не стерплю. Может, нежная фиалка и сдалась бы на милость жестокому работорговцу и вышла бы нагая на потеху местным толстосумам, но баба Глаша, закалённая комсомольской путёвкой на целину и не уступившая в двухтысячных бандитам гончарную мастерскую, точно не прогнётся!

– Отдохни немного, голубчик-душегубчик! – выпалила я.

Быстро выскочила из уборной и огляделась во втором помещении, светлом и просторном. Окинула взглядом стол, сундук и тяжёлые шторы на окнах, а потом остановилась на испуганной женщине средних лет:

– Раздевайся!

«Сбегу, притворившись служанкой».

Незнакомка почти не сопротивлялась, и я стянула с неё длинное, до пола, шерстяное платье. Нижнее полупрозрачное не тронула, только связала служанке руки за спиной, пожертвовав пояском. Из комнатки, где стояла ванная, раздавался шум и ругательства. Судя по всему, бородач надёжно застрял. Хорошая вещь – зеркало. Добротная!

Одевшись, я подхватила острый черепок и, приставив женщине к шее, деловито спросила:

– Как мне выбраться из дома и попасть в город?

Кивнула на окно, вид из которого открывал многочисленные крыши невысоких домишек. Из многих труб, украшенных затейливыми флюгерами в виде драконов, шёл дым.

– Говори! – поторопила служанку.

– По коридору до лестницы, вниз и через кухню попадёшь во двор, – испуганно распахнув глаза, затараторила она. – Дальше ворота, но…

Тут высокие двери внезапно распахнулись, и вошёл мужчина, при виде которого весь мой боевой дух испарился, как пенсия в супермаркете. Высокий и поджарый, он напоминал хищника перед прыжком. Тёмные волосы рассыпались по широким плечам, а ярко-алые глаза прожигали меня неподдельным интересом.

За брюнетом маячили ещё люди, но рядом с ним они казались лишь невзрачными тенями.

– Что происходит? – шептались они.

В это время из маленькой комнатки с рыком вывалился Латгард. На его окровавленной шее сверкал стеклянный воротник, половины бороды не было. Похоже, случайно, «побрился», протаранив зеркало.

– Убью! – рыкнул он.

И, бешено вращая глазами, он кинулся на меня, но поскользнулся и, когда я сделала шаг в сторону, упал на полуодетую служанку. Оба забарахтались в весьма недвусмысленной позе, а брюнет с красными глазами хмыкнул:

– Торговец из Гудьера не солгал. Это действительно… редкий товар!

Товар? От гнева и досады едва не скрипела зубами. Второй шанс в другом мире? Да здесь рабовладельческий строй! Ох, попадись мне проклятый джинн, которого я освободила из поддельной амфоры, я бы его в ночном горшке навеки заперла!

Несколько часов назад...

Гончарный круг мерно поскрипывал, и этот звук меня успокаивал, почти погружал в приятный транс. Мои узловатые пальцы приятно скользили по мягкой, податливой глине, и постепенно, с каждым новым проходом, стенки будущей вазы становились тоньше, контуры изящней, а тряпочка в левой руке – менее влажной.