Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана - Страница 3

Мало того что я еще не успела понять, где именно и в каком времени оказалась, мало того что даже лица своего не видела, так в первый же день умудрилась влюбиться по уши с первого взгляда! Да еще в кого…, — в аристократа! Вот уж где мне при любом раскладе не светит ни шиша.

Лицо князя стояло перед глазами так четко, словно я на него смотрела вживую. Прожигающий насквозь взгляд черных как ночь глаз проникал прямо в душу, словно мог прочитать даже самые сокровенные мои мысли. А они были и, прямо сказать, отнюдь не скромные, да еще с далеко идущими планами. Сразу вспомнилась сказка про Золушку.

Я вздохнула, и усилием воли постаралось отогнать от себя будто впечатанное в мою память лицо молодого мужчины. Его скулы, словно высеченные из камня, волевой подбородок с маленькой ямочкой, прямой нос и чувственные губы. А еще высокий лоб и гриву густых и черных как смоль волос, небрежно завязанных сзади в низкий хвост.

Я очень ждала ночи. Мне было жизненно необходимо проанализировать все произошедшее и решить, что дальше со всем этим делать. Да и вообще, что обо всем этом думать и чего ожидать.

А еще мне очень нужно зеркало или что-то зеркальное, должна же я знать, что сейчас из себя представляю!?

Наконец, я перемыла всю посуду и меня отпустили. Мысленно проследив свой утренний путь на кухню, я поднялась по высоким ступеням на третий этаж, повернула направо и потопала по темному коридору в самый его конец. По пути я встретила несколько горничных, они мне приветливо улыбались и пытались о чем-то заговаривать. Но, боясь выдать себя своей неосведомленностью, я, ссылаясь на усталость и больную голову, старалась побыстрее распрощаться с очередной болтушкой.

— Что, опять Гарния лютует? — спросила меня одна из девушек и настороженно посмотрела по сторонам.

— Ага! — ответила я и постаралась запомнить новое для себя имя, почему-то проведя параллель между ним и своей утренней побудкой.

Наконец я добралась до конца коридора. Дверь моей каморки от прочих отличалась только грязными следами в самом ее низу. Судя по всему, подобная утренняя побудка для Ядвиги была не редкостью. Но я сразу решила, что больше не доставлю своей мучительнице (кстати, надо узнать, кто это) такого удовольствия. Поспать с утра я любила всегда, «сова» я, но если нужно, проснусь в положенное время. Сама встану! Мои внутренние часы работали без перебоев.

Итак, когда там у нас петухи поют? Вроде около четырех утра. Настрою-ка я себя на то, чтобы проснуться от первого крика петуха.

Толкнув скрипучую дверь, я вошла в свои «апартаменты».

Да-а-а-а… Оказывается, первое впечатление не всегда обманчиво. Как утром запечатлелась в моей памяти сараюшка, так моя комната ею и оказалась. Я ввалилась в комнату и тут же обо что-то споткнулась.

— И как они тут живут без электричества!?

Наверное, я к этому никогда не привыкну. И свечку взять не догадалась. Я открыла дверь, в коридоре хотя бы горели факелы, вставленные в настенные металлические рожки-держатели. Немного постояла, привыкая к темноте, и двинулась к кровати. Пару раз обо что-то споткнулась и выругалась. Потерев ушибленную ногу, я огляделась.

Узкое помещение два на три. Здесь не было даже малюсенького окошка. Хозяйка моего нынешнего тела, жила… в кладовке.

«Бедная! И где она сейчас, если я здесь и занимаю ее место? — я мотнула головой. — Нет, только об этом думать мне сейчас не хватало. Со своими проблемами бы разобраться!»

С левой стороны стояла старая деревянная кровать с соломенным тюфяком, напротив — деревянный сундук, обитый по углам железными накладками. Над сундуком в стену вбито несколько гвоздей, на одном из них висела застиранная тряпка, по-видимому, исполняющая роль полотенца, на втором — старое линялое платье противного коричневого цвета. Еще три гвоздя пустовали.

Собственно, это было все. Почему-то мне подумалось, что обстановка в комнате Золушки[1] и то богаче.

Хотя, может, что интересного найдется под кроватью?.. Обычно все самое ценное прячут именно там.

Став на колени, я заглянула туда в надежде найти какое-нибудь сокровище. Там обнаружились залежи клубков пыли и… ночной горшок! Кровь прилила к моим щекам, и не по причине наклонного положения. Просто мое воображение очень живо нарисовало такую картину… Вот иду я рано утром выносить содержимое ночной вазы, а мне навстречу идет…

— Нет, не думать о нем!

Как же это все невовремя… Ну что мне стоило влюбиться там, в моем родном мире? Когда и внешность многим на зависть, и я самостоятельная самодостаточная женщина, а кругом полно мужчин, во всяком случае одного со мною статуса. Выбирай — не хочу. И о чем я тогда думала? Зато сейчас — в незнакомом мире, на правах служанки, живу в каморке, одеваюсь в платье, похожее на крестьянское рубище, и деревянные башмаки, да еще с телом на два размера больше и вообще непонятно какой внешностью!..

Я тряхнула головой, прогоняя лишние сейчас мысли.

Да, нужно лечь спать, а завтра со свежей головой начать разведку. Нужно как можно скорее узнать, где я нахожусь и какие вообще вырисовываются перспективы.

Я посмотрела на «свою» кровать сомнительной чистоты и мягкости и поняла, что без обычных для меня раньше ежевечерних процедур я уснуть не смогу. Мне срочно нужно в туалет и помыться. После жаркого трудового дня на кухне от меня пахло, как от лошади после скачки.

Сняв громыхающие при каждом шаге деревянные башмаки, я выглянула за дверь. Вспомнив, что удобства для прислуги находятся на улице, с сомнением посмотрела на свои босые ноги. Вернулась к кровати, взяла обувку в руки и тихонько выскользнула в коридор.

Моя комната была последней по коридору, я повернулась направо и на цыпочках посеменила к лестнице.

Факелы отбрасывали колеблющиеся тени, так что мне все время мерещилось, что за мной кто-то крадется. Некоторые дощатые половицы предательски скрипели. Дойдя до лестницы, я задумчиво посмотрела в сторону правого крыла. Логически поразмыслив, предположила, что канализацию с трубами с верхних этажей здесь еще не изобрели, и пошла вниз. Каменные ступени неприятно холодили ноги и откуда-то тянуло сквозняком. Я поежилась.

Спустившись на второй, хозяйский этаж, не смогла сдержать любопытства и решила хоть одним глазком посмотреть на него. Днем такая возможность вряд ли представится.

Остановившись у лестницы между левым и правым крылом коридора, я завертела головой, решая, куда пойти. Со своего места ничего особенного не увидела — тот же коридор и те же двери. Хотя нет, функционально те же, а вот внешне…

Благодаря более щедрому освещению господского этажа все было отлично видно. Двери оказались очень добротно сделанными из какой-то наверняка дорогой породы дерева. Я скользнула к ближайшей. Она была из нежно-розовой древесины с тонкими темными прожилками, а искусно вырезанный орнамент просто выше всяких похвал! Я медленно провела рукой по затейливым завитушкам, потом по гладкой части дерева.

Видимо, в какой-то момент нажим оказался чуть сильнее, и дверь неожиданно поддалась. Я вздрогнула, отдернув руку, и уже приготовилась бежать сломя голову, но дверь приоткрылась совершенно бесшумно, и никто не спешил возмущаться нарушенным уединением. Внутри комнаты стояла совершеннейшая тишина.

Сердце заполошно билось в груди, но, видимо, любопытство родилось раньше женщины. Поэтому, не удержавшись от искушения, я толкнула дверь еще немного и, приблизив лицо к образовавшейся щели, заглянула внутрь.

В комнате было темно, но в ее глубине, чуть левее открывшегося мне обзора, горела свеча. Она лишь слегка рассеивала темноту по периметру, но даже в этом слабо мерцающем свете я могла хорошо рассмотреть богатую обстановку. Массивные шкафы, комоды и секретеры напомнили раритетную мебель из антикварного магазина на углу моей улицы. Из той, прошлой жизни.

В глубине комнаты послышался какой-то шорох. Я насторожилась, но звук больше не повторился. Осмелев, я просунула голову еще чуть вперед и скосила глаза влево.