Непристойная сделка (СИ) - Кей Саша - Страница 8

Тут я не выдерживаю.

Я захожу в туалет.

Разумеется, разговор тут же прекращается.

Две язвы делают вид, что никаких гадостей про меня не говорили, но глазами в меня стреляют, не слышала ли я чего.

Ну конечно.

Какая бы я серая ни была, а ночная кукушка дневную перекукует. А ну как я напою чего Зарецкому?

Пока я агрессивно мою руки, стервы смываются.

Вторую я вообще не знаю. Ничего себе гарпия разносчик сплетен. Если Зарецкий специально так всё рассчитал и нарочно при Кате «проговорился» про наши отношения, то он гений.

Вытираю руки, комкая бумажное полотенце так, словно у меня в руках шея моей начальницы.

Тоже мне. Модный приговор, блин.

Осматриваю себя в зеркало критическим взглядом.

Неужели всё так плохо?

Ладно ещё Климов прошёлся по моей внешности, эстет чёртов.

Но змеиные коллеги… А ведь на прошлом корпоративе как раз начальница и говорила, что я свеженькая и хорошо выгляжу.

Из отражения на меня смотрит обычная девушка двадцати трёх лет. Мне скоро двадцать четыре, то есть крема от морщин мне покупать рано. В самом деле, ничего особенного, но и не серость.

Тёмные гладкие волосы, чёлка, зелёные глаза.

Всё у меня на месте.

Что не так-то?

Носить я предпочитаю офисный стиль, потому что он меня мобилизует, а мне это требуется. Глубоко в душе я такая же раздолбайка как Маня. Строгая одежда не делает из меня трудоголика типа Тани, но хотя бы позволяет собраться и настроиться на рабочий лад.

Да и на работе надо не как павлин выглядеть, разве нет?

Размышления о том, есть ли у меня вообще в шкафу что-то поярче, прерывает звонок мобильного.

— Лена, где тебя носит? — Зарецкий явно не привык ждать. — На рабочем месте тебя нет.

— Потому что рабочий день уже закончен, а я не прикована к столу, — огрызаюсь я.

Я тоже злая. Ещё бы меня заочно облили ядом две гадюки.

— Мы же договаривались, или ты передумала? — тон у Андрея грозный, можно подумать, он расстроится, если ему не нужно будет притворяться.

— Если ты уже у нас в кабинете, то можешь заметить, что моя сумка стоит на месте. Я сейчас подойду, — ворчу я, и тут мне в голову приходит мысль. — А там есть ещё кто-то? Ну из отдела?

— Да, — коротко отвечает Зарецкий.

Ну отлично. Ещё все и слышат, как он разговаривает со мной, будто с комнатной собачкой.

— Тогда, может, уже пора начинать отыгрывать свою роль? Или ты в норме так разговариваешь со своими девушками?

— А что не так? — искренне удивляется Андрей.

— Огонька не хватает, — злюсь я на это непрошибаемое нечто. — Тебе надо не женщину, а умную колонку.

Отключаюсь и дую в кабинет.

Ну точно.

Половина отдела во главе с начальницей не ушли, как обычно, минута в минуту, а стоят, ждут зрелища.

У моего стола возвышается Зарецкий с выражением лица «Всё подразделение будет работать на смазку, если я останусь неудовлетворён».

Подлетаю к столу, сцапываю сумку.

А Андрей сцапывает меня.

Притягивает меня к себе и, склонившись, шепчет на ухо.

— Так достаточно? Или сто́ит зажечь посильнее? — как бы указывая направление, где босс собирается поджигать, его ладонь чуть съезжает с моей талии ниже.

— Переигрываешь, — шиплю я.

— А ты путаешь поведение сопляков и взрослых мужчин, — от горячего шёпота в ухо, смущения и упоминания взрослых мужчин у меня выступают мурашки и краснеют щёки.

— Вот, теперь ты больше напоминаешь не синий чулок, — довольно констатирует Зарецкий.

И под ошеломлёнными взглядами коллег берёт меня за руку и выводит из кабинета.

Мне не остаётся ничего другого, как следовать за ним.

Ну не вырываться же на глазах у благодарного зрителя.

Уже на улице в липких объятьях жаркого июля я всё-таки подаю голос:

— Это было обязательно?

— Ты же сама хотела огонька? Что не устраивает? — поднимает бровь Андрей. Он всё ещё злится, но как-то уже поспокойнее. — До тебя никто не жаловался.

Закатываю глаза.

Пожалуешься тут, пожалуй.

Смазку ещё надо заслужить…

— Куда мы едем? — напрягаюсь я, когда Зарецкий открывает передо мной дверь машины.

— Есть. Есть и обсуждать твой великолепный план. Потом я буду его править и утверждать.

Мне явно предстоит непростой вечер, но придётся потерпеть.

Завтра Кристинка должна быть уверена, что наш спектакль — чистая правда.

Пока Зарецкий ведёт машину, я обдумываю, как бы так ему рассказать детали, о которых до сих пор умалчивала, и понимаю, что что-то не так, только когда авто останавливается.

Почему-то, когда Андрей сказал, что мы едем есть, я решила, что речь идёт о заведении, но мы паркуемся у «Пентагона», жилого дома, где спокон веков, так сказать, обитали представители городских элит.

— Приехали, — Зарецкий отстёгивает мой ремень безопасности, потому что я в ступоре.

— Э… А как же… А что мы… Куда?

— Есть.

— И что мы будем есть? — несчастно спрашиваю я.

— Лену Леонидову.

Квартира Зарецкого, на мой взгляд, не отражает его натуру. То есть здесь, конечно, всё по высшему разряду, но в интерьере чувствуется какая-то человечность, которую за боссом я пока не заметила.

— Что? — спрашивает он, уловив моё недоумение.

— Ну, честно говоря, я представляла себе царство камня и металла, типа лофт, и всё такое, — мямлю я.

— Это была квартира родителей, я не стал менять ничего кардинально, — отвечает Андрей, предлагая мне тапки.

О как.

Значит, он не первый успешный в своей семье. Так сказать, потомственная элита.

Мажор, значит.

Я никак не могу расслабиться.

Мало того что мне в принципе предстоит деликатный и малоприятный разговор, который Зарецкий точно облегчать не будет, так у меня ещё ощущение, что я школьница в гостях у взрослого дядьки. Будто, если кто-то узнает, то маме расскажут, и она меня заругает.

Единственная приятная вещь случается, когда я скидываю новые туфли на высоком каблуке и засовываю ноги в большие мягкие тапки. У меня даже вырывается лёгкий стон удовольствия, привлекающий внимание Андрея. Ещё бы лифчик снять… Но это так. Мечты. Без пыточных колодок уже хорошо.

Правда, лишившись дополнительных сантиметров под пяткой, я практически дышу генеральному в пупок, хотя рост у меня вполне приличный, и чтобы не чувствовать себя недомерком, стараюсь не подходить к Андрею близко.

И вообще, какая-то чуйка подсказывает мне сохранять дистанцию.

Зарецкий тоже собран. Даже дома в напряжении. В каждом его движении мне видится некий скрытый потенциал, как у сжатой пружины. Словно чего-то ждёт или готовится к чему-то. Он внимательно следит за тем, как я обхожу его по дуге и пристраиваюсь за кухонным островом. Так тигр в клетке внимательно следит за подселившимся к нему мышонком.

— Итак, — приступает к обсуждению Андрей, — начинаем по порядку. Сроки сделки, порядок выполнения, штрафные санкции…

Я, как дурочка, опять пялюсь на руки Зарецкого и реагирую, только когда упоминаются штрафы.

— Я со своей стороны условия уже выполнила, — возмущаюсь я. — Но да, окончательно контракт будет закрыт, когда свадьбу отыграют. Климов в любом случае доведёт работу до конца, это всё-таки касается его репутации. У него сейчас много контрактов в Москве, так что шлейф сорванных заказов ему ни к чему. Теперь дело за тобой.

— Конкретнее, — требует Зарецкий, доставая из холодильника сервировочные блюда, затянутые плёнкой.

— Если пошагово: завтра моя сестра приступает к практике у нас в фирме, и мы должны выглядеть парой, — провожу я инструктаж, пока Андрей снимает защиту с аппетитных закусок. — Резко менять поведение не стоит, я думаю. Достаточно пару раз попасться ей вместе на глаза, остальное сделают сплетницы в офисе. Ну разве что влюблённых взглядов добавить, — с сомнением предлагаю я. — Хотя вряд ли у тебя получится…

— И сколько длится практика? — уточняет Зарецкий, выставляя два фужера.