Непристойная сделка (СИ) - Кей Саша - Страница 7

На меня с запозданием накатывает нечто похожее на возбуждение.

То в жар, то в холод бросает при воспоминании о поцелуе.

Взрослый красивый успешный мужчина целовал меня впервые.

Телефон, переведённый на работе в режим вибрации, оживает в руках. На экране определяется абонент, записанный мной вчера в контакты как «Воландемортович». От неожиданности чуть не роняю аппарат, но всё-таки справляюсь с собой.

У него же совещание…

Неужели передумал всё-таки?

«Я вспомнил. Лена Леонидова — протеже жены Градова. Тебе сто́ит поучиться у Татьяны делать коммерческие предложения. Пока я не удовлетворён твоей квалификацией».

— Подожди, я записываю… — ржёт в трубку Корниенко.

— Не смешно! — шиплю я, хотя мне хочется на неё накричать.

— Не скажи. Как ты там его? Воландемортович? — гнусно хихикает зараза.

— Я тебе позвонила не для того, чтобы ты надо мной глумилась! — возмущаюсь я.

— А для чего ещё нужны подруги? Не благодари!

— Ты мне лучше скажи, что мне делать, — стону я.

— Ты уже всё сделала. Даже хорошо, что ты отказалась от помощи Таньки. У тебя вышло фееричнее, хотя её догнать в плане попадоса непросто. Но ты смогла. Ты мощь!

— Маня!

— Что Маня-то? Как он хоть целуется-то? Понравилось, когда он тебя обыскивал?

— Ничего мне не понравилось! И не было никаких поцелуев! С чего ты взяла? — отпираюсь я. Зная гадкую натуру подруги, я описала ей только то, что произошло вчера, а про сегодняшнее — очень скупо.

— Первое — врёшь. Второе — врёшь. Третье — я просто умница и догадалась. Даже не знаю с чего. Наверное, с того, что Зарецкий уже полюбовался на твои трусики, пожамкал тебя за грудь и сообщил тебе, что с эрекцией у него всё отлично. И только ты думала про сделку.

С такого ракурса я на это не смотрела.

— Вопрос тот же: что делать? — соплю я, догадываясь, что в словах Мани есть некая сермяжная правда.

— Звонить Климову, — отвечает Корниенко, и я даже представляю, как она в этот момент легкомысленно пожимает плечами.

Вот зависть же. Маня такой человек, что если накосячит, то постарается сделать вид, что ничего не было. А если её ткнуть носом, то она будет ждать, пока всё само разрешится. Мне бы так.

— Спасибо, Кэп! — я закатываю глаза, будто Корниенко может это видеть. — Про Климова мне всё понятно. Я жду, когда наше солнце откроет свои глазоньки. Нужно, чтобы хотя бы десять часов стукнуло, иначе меня прикопают раньше, чем я потребую свой долг. У него же всё по расписанию: сон, утренний секс, утреннее выставление бабы, спортзал, поздний завтрак в два часа дня…

— Ты ему просто завидуешь, — догадывается Маня.

— Ещё бы, — даже не пытаюсь скрывать. — Как мне себя вести с Зарецким? Он злится. Будто я виновата в том, что он не может отказать сестре.

— Я, конечно, Зарецкого не знаю. С этим тебе лучше к Таньке. Но, сдаётся мне, товарищ бесится вовсе не из-за вашей сделки, она дебильная, но ему ущерба никакого не наносит. Вон даже тактильные бонусы привалили.

— А что тогда? — кусаю я губы.

— Он тебе чётко сказал. «Он не удовлетворён». Слово «квалификация» в его фразе можно опустить.

— Глупости, — отмахиваюсь я. — У такого мужика, сто пудов, полно возможностей удовлетвориться. Даже у нас в офисе. И напрягаться не придётся. Ты бы слышала, как гарпия предлагала ему массаж воротниковой зоны…

— Ну тогда я не знаю. Я бы на твоём месте просто не дёргалась…

Ну кто бы сомневался!

В общем, Корниенко мне не помогла, и, распрощавшись с ней под её требовательное: «Держи меня в курсе!», я набираю Климова.

— Охренеть, Леонидова, — заспанным голосом поражается он. — Устала плевать в мою сторону с другой стороны улицы? Или ты передумала и…

— Климов, ты помнишь, что ты мне должен?

Тяжёлый вздох.

— Помню. И что надо?

Вот ну почему я придумала, что именно Лёха — мой парень, а? Сейчас бы он точно не отвертелся и изображал всё, что мне надо.

С другой стороны, я даже не представляю, что могло бы заставить Климова, даже ради выполнения долга, не затаскивать к себе в постель баб хотя бы какое-то время. А живёт Лёшка в одном доме с моими родителями, так что через два дня все меня жалели бы и за глаза называли рогоносицей.

— Надо, чтобы ты поработал с невестой по своему профилю.

— Да неужто ты собралась замуж? Лена, надеюсь, это не только для того, чтобы, наконец, лишиться невинности?

— Климов, ты жить хочешь? — зверею я. — Я ведь могу собрать телефоны твоих баб, пригласить их в один общий чат, и тебе хана! После пяти минут срачей они объединятся с одной-единственной целью — месть…

— Леонидова, а ты прям на новый уровень выходишь, — бормочет Лёха. Чувствуется, что он впечатлился моей угрозой. — Так кого украшать надо, чтобы жених не сбежал от алтаря?

— Сестру моего парня.

— Лена, я, конечно, помню, что ты и прекрасное — это две разные вселенные, но мне нужны нормальные данные. Рост, цветотип, особенности, размеры, имя, возраст, место проведения. Начинать нужно вообще с фото.

— Анастасия Зарецкая, за деталями к её брату. Сейчас скину тебе его телефон…

— Не надо, — мрачно отзывается Климов, — у меня есть. Я месяц отказывался, Леонидова. Месяц! Стоп… Ты хочешь сказать, что Андрей Зарецкий — твой парень? А не свистишь ли ты, подруга?

— Моя личная жизнь — не твоя забота, Климов. Со своей разбирайся.

— Да откуда у тебя личная жизнь? — язвит он. — Видел я из окна в прошлую субботу, как ты выходила от родителей. Причёска старая, всё такая же унылая. Юбка — прощай эрекция, рубашка — как у ученицы церковно-приходской школы…

— Слава богу, эрекция Зарецкого не такая слабая, как у тебя! А если не веришь, можешь в пятницу ещё раз у окна подежурить. Увидишь нас вдвоём, — боже, а ведь я почти забыла, как меня бесит этот человек.

— Если это правда, Лена, и ты с Зарецким, тебе надо не его сестру украшать. А у меня уроки брать. Можно даже в сексе тебя поднатаскать…

— Климов, заткнись. Я ведь серьёзно сделаю то, что пообещала. Если ты не внемлешь, доброму совету, то я соберу в один чат не твоих баб, а их мужей. И мне не будет стыдно, и я даже цветочки на твою могилу не принесу. Ты ещё за прошлый раз не отмылся. Не усугубляй.

— Да понял я, что даже в отношениях у тебя характер лучше не стал.

— Раз понял, то сейчас ты напишешь Андрею, что ты согласен. И мне сбросишь скрин переписки. Твой должок аннулируется, когда свадьбу отыграют. Усёк?

— Усёк.

Отключаюсь на взводе.

Фыр-фыр-фыр.

Козлина какой.

Через полчаса Климов, как хороший мальчик, пересылает мне скрины. Что ж, теперь с моей стороны условия сделки выполнены. Дело остаётся за Зарецким.

После обеда босс отписывается мне, что на выезде задержится до самого конца рабочего дня, но он заберёт меня в начале седьмого.

В смысле заберёт? Куда заберёт? Мы же должны все обсудить? Чем его кабинет не устраивает?

Рабочий день наконец-то подходит к концу.

Я уже вся на нервах, мне всё кажется, что Зарецкий в последний момент пойдёт пятками назад. А завтра у Кристинки первый день практики.

Вот неспокойно мне чего-то.

Врать плохо, сердце всё время не на месте. А вдруг всё вскроется? А вдруг сорвётся? Не знаю, куда себя деть.

В своих размышлениях я мешкаю у женского туалета, и до меня из-за двери доносится разговор коллег, заставляющий меня не торопиться и подслушать.

— Его на преснятинку потянуло? Что он в ней нашёл? — это моя начальница.

— Захотелось, видать, чего-то эдакого. Зарецкий и Леонидова — это же курам на смех. Ты её видела? Ну что я спрашиваю, она у тебя в отделе. На неё только из жалости позариться можно, когда вокруг ничего нет.

— Ты думаешь, Зарецкому знакома жалость? По-моему, сочувствие — это не про него. Ну мало ли как его бабы выглядят? Он их скрывает, или я не искала, мне самой-то без надобности. Брак счастливый, спасибо тебе господи. Но я не понимаю, почему она выглядит так блёкло? Серость. Ну зацепила ты мужика, ну, займись собой, выкопай у себя виноградинку и сделай из неё изюм…