Непристойная сделка (СИ) - Кей Саша - Страница 2

— Да ладно тебе… Он вовсе не такой зануда, — вступается Зимина за свою вторую половину.

Надо думать, что Градов не пропащий, раз связался с Таней.

Но всё равно нет.

А если Зарецкий не согласится? В конце концов, даже если бы он был душкой, а не пугающим монстробоссом, у него могут быть свои планы на пятницу.

В любом случае, чем меньше народа знает, тем лучше.

— А что за слухи-то? — улавливает Танька.

— Ой, не сыпь мне сахер на хер, — молю я. При мысли о том, как я расписывала наши с Зарецким несуществующие отношения, голова начинает раскалываться. Особенно доставляют те выдуманные «безумства», которые он творил ради того, чтобы добиться моей благосклонности.

Даже если представить, что сошлись звёзды, и мне удалось затащить своего кошмарного босса на торжество, его ведь непременно спросят про «подвиги», и тогда Леночке кранты.

Как пить дать.

Я от одного движения брови Зарецкого готова наложить в штанишки.

Стальной мэн.

Да меня предстоящий позор меньше пугает.

Надо просто смириться. Сама виновата. Никто меня за язык не тянул.

Звонок моего мобильника врывается в мысленное посыпание головы пеплом.

Кристина.

— Лен, привет! Тут такое дело… — начинает сестра преувеличенно бодро, а значит, она сейчас что-то будет просить.

— Давай к сути, — кисло подталкиваю её я.

Моё личное проклятье начинает тараторить, и у меня всё холодеет в груди. Даже не понимаю толком, что ей отвечаю.

— Что там? — спрашивает Маня, превентивно берясь за бутылку, когда я откладываю телефон. — Ты позеленела.

— Пристрелите меня, — загробным голосом умоляю я.

Если я ничего не предприму, ровно через два дня не только вся родня узнает мой постыдный секрет, но и весь офис.

Девчонки уходят, а я остаюсь рвать на себе волосы.

Я не знаю, как выгребать из того, что я наворотила.

И Кристинка только что забила последний гвоздь в крышку моего гроба.

Сестрица заканчивает третий курс, и у неё этим летом должна начаться производственная практика. Она несколько раз заговаривала со мной на тему того, чтобы пройти её в нашей организации, но я Кристину отговаривала, хотя ей явно было очень любопытно. В основном посмотреть на моего «парня», которого я не спешила знакомить с семьёй.

И я думала, мне удалось отвратить Кристину от этой идеи, а сейчас она звонит и сообщает, что, видите ли, в обговоренное место эта раздолбайка опоздала, и там взяли кого-то другого, и поэтому моя деятельная, чтоб её, сестра втайне от меня отправила документы в наш HR-отдел для прохождения практики.

И ей согласовали эту долбанную практику!

Она, собственно, и звонила попросить меня взять её в среду с собой.

Земля горит у меня под ногами.

Я вот уверена, что Кристинка специально не рассказала мне раньше, чтобы отрезать все пути к отступлению.

И чего ей неймётся-то, а?

Иногда мне кажется, что я её ненавижу.

Завтра понедельник, и у меня всего два дня, чтобы найти выход.

Блин, даже увольнение не поможет!

От безысходности и тоски листаю фотки с последнего корпоратива.

Вот он.

Андрей Владимирович Зарецкий.

Настоящий монстр. Сухарь бесчувственный. Внешность жгучая, а сам, как лёд.

Высоченный, поджарый, темноволосый. Глаза тёмно-серые, и взгляд как автоген. Губы у него, конечно, грешные. Только ведь так всегда сурово сжаты, что нет разницы: целовать их или манекен. Один лишь раз мы и видели улыбку Зарецкого. И это было как удар под дых. Хорошо, что он редко улыбается.

В основном отчитывает.

Но выглядит сногсшибательно, не придерёшься.

И главное, словно знает моё слабое место — красивые мускулистые предплечья с проступающими венами. Всё время то в чёрных футболках, то в рубашке с закатанными до локтя рукавами.

Ну какого чёрта я именно его персону выбрала на роль своего несуществующего жениха? Ну почему я этот спектакль не прекратила ещё месяц назад?

Сама виновата, но разве от этого легче?

И Зарецкий явно не тот человек, который войдёт в моё положение по доброте душевной. Да от него за километр вайб «Держите дистанцию».

Танькин Градов хоть выглядит как живой человек, а друг его — ну чисто статуя.

Всю ночь я верчусь на нагретых простынях, понимая, что вариантов-то нет. Надо сознаваться своим. Но я как представлю, каким взглядом мама на меня посмотрит… И ей ведь не объяснишь, почему я врать начала…

Утром я выгляжу так, что краше в гроб кладут.

Толком и не поспала, и на работу притащилась раньше обычного.

Да ещё, как на грех, практически сталкиваюсь с тем, кто и понятия не имеет о моём существовании. За всё время я ему на глаза раза три-четыре попалась, а он меня либо не замечал, либо смотрел как на пустое место.

Я уже поворачиваю к лестнице, когда слышу его голос, и коленки сразу дрожать начинают, будто Зарецкий знает о моей лаже, и сейчас меня прилюдно выпорет. У этого рука не дрогнет. Да и словесно он раскатать умеет так, что потом не отмоешься.

В общем, я отступаю за угол, чтобы дождаться, когда босс поднимется на свой этаж. Я вообще считаю, что чем от руководства дальше, тем лучше. В коридорах пока пусто, только в серверной дверь открыта, но айтишники у нас не любят покидать своё гнездо. Так что выдать мою засаду некому.

— И что ты собираешься делать? — незнакомый мужской голос, явно веселясь, спрашивает, надо полагать, моего супербосса.

— Без понятия, — фыркает Зарецкий, уж этот баритон я ни с чьим не перепутаю. От него мурашки по коже. Не то от бархатистости, не то от предчувствия нагоняя. — Есть предложения?

Да что ж вы встали-то на лестнице?

У генерального целый кабинет есть с приёмной и личной уборной.

— Откуда? — изумляется второй. — Где я и где стилисты? Если тебе надо партию автомобильной краски, то обращайся, а вот с этими товарищами я не пересекаюсь.

— Я тоже, но Настюха вынесла мозг абсолютно всем. Вынь да положь ей этого Климова. А он не хочет. Капризная сволочуга. Отказался от тройного гонорара. Мне, что, его похищать?

— Избаловали вы Настьку.

— Она девочка, — вздыхает с отвращением Зарецкий. — Осталось всего ничего пережить. Сейчас наша зараза замуж выйдет, и это станет головной болью её мужа.

— Ну может, это хмырь чего другого хочет? А тройной гонорар — это сколько вообще?

Зарецкий озвучивает сумму, и у меня волосы встают на затылке дыбом.

Фигасе, Лёша Климов устроился.

Стилистом он стал, чтобы быть поближе к своей основной страсти — красивым женщинам. Бабник он и есть бабник. А оказывается, за это ещё и платят весьма и весьма.

— Ничего он не хочет. Говорит, я работаю, чтобы жить, а не живу, чтобы работать. И вообще, в такую жару работают только идиоты. Прикинь? Мы с тобой идиоты. Даже эта Алсу, суетолог, не смогла его переубедить. И зачем тогда такой организатор свадеб?

— Да ладно, не парься. Не перестанет Настя с тобой разговаривать. Перебесится.

— Я старший брат. Она хочет этого Климова и должна его получить. Я готов почти на всё. Наша принцесса достойна самого лучшего.

И тут я делаю стойку.

Готов на всё?

Лёха, прости, но если я смогу договориться с боссом, я принесу в жертву и тебя, и твою лень. Климов мне должен. Крупно должен и отказать не сможет. А если он совратит невесту, ну… это будут проблемы Зарецкого.

План выглядел блестяще.

Ну а что?

Зарецкий же сам сказал, что готов почти на всё, чтобы угодить сестре в такой важный день. Даже зависть берёт. Я вот не уверена, что Кристинка мне на свадьбу даже свой лак для волос одолжит.

От босса и требуется всего ничего. Три дня от меня не шарахаться и посетить со мной день рождения папы. А дальше я разыграю трагический разрыв.

Ему это ничего не будет стоить.