Весло Харона - Алейников Дмитрий Александрович - Страница 6

Но, если выдвинуть кого-то другого, это может стать катализатором взрыва недовольства как самого Дятла, так и той части братвы, которая спит и видит Дятла во главе бригады. Нет уж, лучше бархатная революция потом, чем путч сейчас. А делить бригаду на рядовых и сержантов все равно придется.

Решено: в Солнечногорск едут Дятел и еще трое боевиков. Первое самостоятельное задание, тем более проваленное, может, кстати, развеять в прах красивую легенду о братке по прозвищу Дятел, которому никак не дают проявить себя. Посмотрим еще, каков он в роли командира.

Жук отдал все необходимые распоряжения и отправился на встречу с дружками-приятелями.

Валентина Коптева не была трудным подростком, не состояла на учете в милиции, не прогуливала уроки и не курила в подъездах с подругами. Напротив, Валентина Коптева была девочкой из хорошей семьи. Кстати, дочерью директора школы. Хорошо училась, читала книжки, уважала старших. С шестого класса серьезно увлеклась спортом — академической греблей. Быстро получала разряды, а к концу десятого класса и кандидатские баллы. Большой спорт был в те годы одним из немногих путей повидать мир. Валентине очень хотелось увидеть мир, и она гребла в своей байдарке с утра до вечера. Вечером — уроки, а утром — снова весла и тренажеры.

Потом она вдруг сошла с этой радушно расстилавшейся перед ней широкой дороги к олимпийским медалям. Причин тому было две.

Главная — безответная любовь. Валя вдруг сделала страшное открытие: оказывается, спорт требовал больше жертв, чем казалось сначала. Одна из них — фигура: за пять лет упорных тренировок стройная девочка превратилась чуть ли не в русского богатыря. Конечно, до «косой сажени» дело пока не дошло, но то, что гордость школы мастер спорта Коптева несколько шире в плечах, чем ее избранник, было очевидно всем. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль в том, что субтильный юноша спасовал перед положившей на него глаз одноклассницей.

Примерно в ту же пору отец Валентины, Павел Степанович Коптев, решил попытаться направить корабль вверенной ему школы в русло новых экономических отношений. Начал он с элементарных платных консультаций и факультативов. Дело пошло настолько хорошо, что временами Павлу Степановичу становилось просто страшно от сознания того, каких джиннов он выпустил на свободу и теперь вынужден держать в узде…

Ну, это лишние подробности. Главное лишь то, что к концу восьмидесятых Павел Степанович очень успешно экспериментировал в самых разных областях бизнеса, постоянно расширяя сферу своих экспериментов. Так что Валя получила возможность посмотреть мир — заплатив деньги за путевку и визу.

В общем, из спорта она ушла.

Поступив в институт, Валя очертила для себя новый круг интересов, завела новых друзей. Все было почти хорошо. Почти, ибо спорт успел сделать свое дело: молодые люди влюблялись в Валиных подруг, и никакие прически, макияжи и наряды не могли заставить их признать, что Валя — представительница слабого пола. Хороший человек и интересный собеседник, она оставалась для них существом бесполым. Валя была в отчаянии.

Потом появился Костя Бобров, провинциальный Аполлон, приехавший в Москву, чтобы грызть гранит наук на том же факультете, что и Валя. Уже позднее она поняла, что шустрый, сообразительный мальчик из общаги увидел в ней отнюдь не красавицу, а лишь плацдарм для покорения столицы.

Разумеется, папа разбирался в людях куда лучше своего чада, но, заметив, как расцвела засидевшаяся в девках Валя, махнул рукой, понадеявшись на русское «авось». Мама же… Мама вообще витала где-то в облаках, спускаясь на грешную землю только для того, чтобы поставить на полку томик стихов и тут же, взяв новый, взмыть обратно. В общем, через четыре месяца Валя и Костя поженились.

А через месяц на фирму «Коптев и компаньоны» обрушился град неудач и неприятностей. Какие-то комиссии из общественных и государственных организаций, а заодно самые обыкновенные бандиты, словно сговорившись, принялись терзать не в меру разросшееся малое предприятие.

Павел Степанович отбивался как мог, отдавая спасению фирмы все силы, но кольцо сжималось все сильнее.

А вскоре Павел Степанович погиб. Его машина, на полной скорости пробив ограждение моста, рухнула в Москву-реку. Милиция выдвинула ни к чему не обязывающую версию — суицид.

Но злоключения семьи на этом не кончились. Через пару недель в квартире Коптевых появились люди в форме и в штатском. Во время обыска в комнате у Вали нашли какие-то кульки из газетной бумаги. Развернув один из кульков, следователь продемонстрировал понятым измельченную сухую травку. Дальше начался какой-то кошмар. Сперва Валю пытали, что это. Девушка пожимала плечами и говорила, что не знает. Потом следователь сам объяснил, что это конопля, наркотик. Но кошмар не закончился и на этом. Напротив, Валю с удвоенным упорством принялись мучить вопросами о происхождении этих кульков. Валя опять говорила, что ничего не знает. В конце концов терпение профессионалов лопнуло: они объявили, что гражданка Коптева арестована по обвинению в сбыте наркотических веществ, и дали ей десять минут на сборы.

Костя, узнав о случившемся, развил бурную деятельность и через родственников и знакомых нашел адвоката, точнее, адвокатессу. По совету последней было решено попытаться спустить дело на тормозах, сославшись на нервный срыв. Дескать, потеряв отца, девушка попала под тлетворное влияние, поддалась соблазну… Адвокат была не промах, и вскоре Валю, признав невменяемой, поместили в соответствующее заведение. Косте пришлось взять фирму «Коптев и компаньоны» в свои руки. То ли руки у него оказались золотыми, то ли просто так совпало, но дела снова пошли в гору.

Через несколько месяцев адвокат сочла, что можно попытаться вызволить Валю из психушки. Последовало новое освидетельствование в Институте Сербского. Валю признали абсолютно здоровой, вменяемой и тут же приговорили к шести годам.

Костя молниеносно оформил развод, каким-то ловким маневром подмяв фирму под себя. Вскоре она сменила учредительные документы, офис и название. Теперь это было ТОО «Братья Бобровы»: из родного села прибыли на подмогу младшие братья Константина. Когда Валя начала понимать, что происходит, она уже не в силах была что-то изменить.

В лагере Валентине пришлось поначалу туго, но, раз сорвавшись и дав сдачи, она быстро отвадила охотниц проверить ее. Наконец-то широкие плечи и крепкие руки сослужили ей добрую службу.

Там же, в колонии, ее догнала последняя новость из родного дома: от сердечного приступа умерла мама…

Валька Копец, как окрестили ее в лагере, оказалась вне системы. Блатарки предпочитали не связываться с ней в открытую, ограничиваясь попытками воздействовать другими средствами, но подруг у Вали от этого не прибавилось. Несколько девушек предлагали ей дружбу, вернее — себя, рассчитывая на защиту и покровительство, но это было не то. Валя не курила, не пила, не материлась, не умела наезжать. Она была здесь чужой.

А потом она встретила Ольгу. Рыбак рыбака видит издалека. Валя шестым чувством угадала в затравленной девушке родственную душу. К тому моменту одна из блатных уже положила глаз на симпатичную золушку, но, когда в игру вступила Копец, предпочла уступить.

Валя и Ольга стали подругами. Даже больше чем подругами. И это было совсем не то, о чем подумала бы любая обитательница колонии. Большинство зечек считали девушек именно той парочкой. Но не это сблизило Вальку Копец и Ольку Жмых, как окрестили обитательницы колонии свою хрупкую, худенькую товарку.

Валю и Ольгу сроднили два чувства. Нехороших чувства. Два чувства, которые наполнили их души и, как птенцы кукушки, вытеснили все остальные, жившие там раньше. И хотя многие заключенные испытывают нечто обозначаемое теми же словами, но что может породить мозг недоучившейся в училище хулиганки, или воровки со стажем, родившейся в зоне, или олигофренички, зачатой двумя хрониками в похмельных судорогах? Что он может породить? Уродливых карликов? Недоделанных монстриков?