Леди, охранник и кусочек ткани (СИ) - Началова Екатерина - Страница 19

— Кто. Первая Мошана, — старуха небрежно махнула рукой. — Голодная она. Хотела тобой позавтракать, да я помешала.

Старуха засмеялась собственной шутке. Хохотала тоже скрипуче, как и паук. Смех раздражающе лязгал по нервам Ровены. Паук, которого старуха назвала Мошаной, резко двинулся на Ровену, пытаясь обойти ее сбоку. В ответ старуха на удивление прытко махнула факелом. Быстро и бесшумно перебирая согнутыми ножками, паук вынужденно отступил в темноту.

— Топай со мной, добыча. Или хочешь в коконнике остаться? А когти не выпустишь, не пытайся. Рядом с Мошаной Силы нет.

***

Пускай добыча там!

Мать ее ам-ам!

Тут-там, тум-там,

Ам-ам, ам-ам.

Старуха напевала, целенаправленно шагая вперед. Ровене хватило несколько минут, чтобы осознать, что женщина не в себе. Она назвалась Дусой. Облачена Дуса была в какое-то чёрное тряпье, ещё хуже, чем у Кэйлуса. Нитки черными неопрятными струйками свисали с подола, с манжет, извиваясь по морщинистой коже. Серые, давно нечесанные волосы приподнимались у корней, окружая лицо пепельно-белым ореолом.

Судя по всему, кроме пения, Дуса любила поговорить сама с собой.

— Боятся тут караулить, все меня дергают, а я что? — глядя вперед, она обиженно жаловалась, пока Ровена слушала. — Ну и что, что кругом глаза? Хаос, говорят. А животинки не виноваты. И я не виновата. Нет вины? Э-э-х, тупоглазые. Все ты!

Дуса обвинительно ткнула пальцем в темноту.

«Э-э-х...» — обречённо подумала Ровена, настороженно ступая рядом и поминутно оглядываясь.

Идти в одной туфле было неудобно, поэтому ее пришлось снять и ступать по холодным камням в одних белых чулках, которые тут же пропитались сыростью. На неудобства Ровена сейчас не обращала внимания. Наконец, Дуса замолчала. Воспользовавшись паузой, Ровена вкрадчиво спросила.

— Дуса. Скажи, где мы?

— В пещере, где еще, — наконец ответила старуха. Ответ Ровену совершенно не удовлетворил, но приободрил.

— А пещера где?

— В горе... — Дуса пнула камешек и тут звонко поскакал по камням, прячась у стенки.

— Где эта гора? — сдаваться Ровена не собиралась.

— Здесь же, что за вопросы, — вздохнула старая.

— Где стоит гора? — драконесса попыталась помочь.

— На земле...

— А земля находится... где? — терпеливо подсказала Ровена, которая привыкла общаться с вредными и уклончивыми.

— В Фадии, — равнодушно сообщила бабуля.

— В Фадии! — вскрикнула баронесса. Она остановилась.

«Один из худших вариантов. Плохо, очень плохо, папа ведь предупреждал, и Кэйлус... Почему он не помог? Тоже мне охранник... А Алой? А... Старуха?»

Ровена подозрительно воззрилась на Дусу.

— Куда ты меня ведёшь?

— На выход, куда ж ещё, — разумно откликнулась старуха.

— На выход к фадийцам?

— К ним, — равнодушно согласилась старуха. В свете факела ее глаза казались белыми, похожими на глаза Мошаны. — Да они уже навстречу идут, караулилили тебя весь день. Услышали уже. Мы все ждали. Беги-не беги, некуда.

«Навстречу идут?»

Ровена остановилась, вслушиваясь в темноту. Ей показалось, что она слышит впереди шаги, много шагов, обещающих неприятности. Быстро соображая, Ровена оглянулась на темнеющую пасть пещеры, из которой они шли. К фадийцам было нельзя, к паукам тоже не хотелось. Особенно без Силы. Про нее старуха говорить не хотела, повторяя только сказанное раньше: «Рядом с Мошаной Силы нет». Ровена уставилась на спасительный факел в костлявой руке.

— Другой выход есть?

— Есть, — легко сказала Дуса и снова запела, что означало конец осмысленного диалога.

Песня представляла собой многократное: есть, есть, есть, есть. Слова зловеще катились по стенкам пещеры. Ровена поморщилась. Аппетита в текущих условиях она категорически не ощущала.

— Отдай, — решила она, выхватывая факел из старческих рук. Нож тоже забрала. Старуха служила Фадии, поэтому идти с ней или любезничать Ровена не собиралась. Сделав несколько шагов назад, оглянулась. Дуса равнодушно стояла на месте, не пытаясь отобрать факел и странно смотрела в темноту. Скривившись, Ровена все же смилостивилась, не желая брать на себя смерть сумасшедшей. Баронесса поднесла кончик туфли к пламени. Огонь с интересом лизнул слоеную кожу.

— Держи, — драконесса подала туфлю фадийке. — Подошва деревянная, погорит еще, дойдешь...

Захохотав, старуха махнула рукой, легко удаляясь в темноту. Туфлю не взяла. Скрипучее старческое есть, есть, есть, есть ещё долго катилось по каменным стенам.

Фыркнув, Ровена подоткнула подол повыше и резво побежала назад.

Глава 15. О том, что невозможно со всем справиться

Туннель казался бесконечным. Ровена шла, шла, а пещера все не кончалась. Она уже давно миновала место, где очнулась и где ее нашла старуха. Обходя вспоротый кокон, лежащий на камнях, Ровена была максимально осторожна и внимательна, но паук так и не показался. Наверное, из-за факела.

Как не перебирала Ровена произошедшие события, так и не смогла понять, каким образом мгновенно переместилась из Лисагора в пещеру Фадии. Только смутно догадывалась, что в деле замешан Хаос.

Хаос...

Слово обронила Дуса, и оно сигнальным маячком горело в сознании. Ровена знала о существовании открытых порталов Хаоса, но они располагались не в Лисагоре, поэтому лично с тварями Хаоса ни Ровена, ни ее семья не сталкивались. Однако, обдумав встречу с Мошаной, Ровена склонялась к выводу, что встретила настоящее создание Хаоса. Об этом говорил нестандартный размер паука, ее собственное странное перемещение из Лисагора и, главное, ощущения. Слишком много неправильного, чужеродного; слишком раздражающим и отчетливо неуютным были чувства. От них дочь Порядка передергивало, от них нестерпимо хотелось избавиться.

Но сейчас пауки были меньшей проблемой. От мыслей о фадийцах Ровене становилось еще хуже. Фадийцы от одного факела не убегут...

«Что они хотят? Надавить на отца. Что будут делать? Пытать...? Что еще?»

Ровена ясно представила, как фадийцы отрубают ей палец и высылают отцу с настоятельной просьбой свернуть переговоры.

Ее снова передёрнуло.

«Лучше уж пауки...»

При встрече с огнем, плотная пещерная тьма поспешно уползала подальше, забивалась в щели и смотрела на гостью уже оттуда. Ровена надеялась, что пауки поступают так же. Ноги совсем промокли. При каждом шаге чулки едва слышно мокро хлюпали. Плавящийся воск смешанный с сажей липко тек по рукояти, измазывая пальцы.

Шагая сжав зубы, Ровена старалась не падать духом. Воздух становился все плотнее, гуще, и скоро к испытаниям добавился еще и запах. Чуткий нос драконессы ощущал гниющие цветы, мертвую плоть, духоту земли, резкий мускус... Все это смешивалось, било в нос, без разрешения проникало в грудь, заполняя легкие отвратительным смрадом. Ровена все чаще закашливалась, но дышать все равно приходилось, даже несмотря на то, что очередная порция воздуха застревала комком в груди, превращая ее — Ровену — в нечто мерзкое, в часть этой фадийской пещеры. Мысли, сначала пугливые и беглые, спаялись в комок, в котором не найти ни конца, ни края. Если поначалу Ровена еще думала о Кэйлусе, Алое, папе, Фадии, своем непонятном перемещении, Хаосе, скоро мысли испарились. Она сосредоточилась только на дыхании и поиске выхода, усиленно вглядываясь в темноту.

Стены пещеры поблескивали, отливая небесным темно-синим. С каждой минутой потолок становился все выше и постепенно совершенно перестал просматриваться. В какой-то момент Ровена приподняла факел и заметила шевеление.

О, ужас!

Над головой в темноте притаились десятки шевелящихся «Мошан» с сотнями белесых перламутровых глаз.

С силой драконессы, она могла бы вырвать пару десятков лап, прежде чем, но... Проверять не хотелось.

Сглотнув, Ровена прибавила шагу, а затем и побежала, шлепая по мокрому полу. Факел едва горел, начав чадить. Ровена несколько раз останавливалась, чтобы обмотать головешку собственным чулком, его сухой частью, затем вторым. Но все это было ненадолго — без пропитки ткань сгорала слишком быстро. На факел пошло и платье. Подкармливая ненасытный огонь, Ровена вынужденно укоротила длинный подол до середины бедер. Затем в дело пошли рукава. Платок, подаренный Алоем, использовала тоже — драгоценную симеолу пришлось варварски разорвать на две части и большую часть пустить на факел. Оставшейся тонкой ленточкой Ровена подвязала растрепавшиеся волосы.