Развод. Да пошёл ты! (СИ) - Ясенева Софа - Страница 12

Я ничего не говорю. Слишком устала. А ещё — мне всё яснее, насколько разные у нас понятия о границах. Он говорит «ничего не буду делать без тебя», но в этих словах — неуважение к моему выбору, к моим желаниям. Он не слышит меня. Никогда не слышал.

И, кажется, начинаю понимать, что мне самой пора научиться предпринимать что-то без него.

Ещё четыре дня приходится провести в палате. Женя навестил меня один раз, прикрываясь срочной работой. Вот только работой ли он на самом деле занят? Появился ненадолго, привёз фрукты, спросил, как самочувствие, и поспешно ушёл, даже не дождавшись врача. Его взгляд был отстранённым, а прикосновение к моей руке — холодным и формальным. Похлопал по тыльной стороне, как делают, когда не очень хотят тесного контакта.

Если бы не куча успокоительных, от которых я стала вялой и сонной, думаю, уже кипела бы и звонила ему, пытаясь подловить. А так, гоняю мысли по кругу, как своего рода ментальную жвачку. Иногда пытаюсь читать, но слова плывут перед глазами. Ловлю себя на том, что снова и снова возвращаюсь к одной мысли: как же так всё вышло?

За это время, пока вынуждена была лежать, вставая только в туалет, неожиданно подружилась со своей соседкой, Екатериной Григорьевной. Эффект попутчика сработал на нас обеих. Мы провели немало часов, делясь друг с другом историями из жизни. По большей части семейными.

— Могу я поехать домой? — спрашиваю в очередной раз Ирину Тимофеевну во время обхода.

— Да куда ж ты так торопишься, Александра? Ведь тебе тут спокойнее, — искренне недоумевает она.

— Сердце не на месте.

— С такой лошадиной дозой седативных все органы должны быть зацементированы и никуда не двигаться, — шутит врач.

— Значит, не берут меня такие дозы. Я обещаю себя беречь.

— Ну что с тобой делать. Отпущу, конечно. Но если что, возвращайся, если вдруг опять закровит.

Я киваю и начинаю собирать вещи в небольшую сумку. Пока жду выписку, прокручиваю в голове варианты: стоит ли звонить Жене? В прошлый раз мой сюрприз обошёлся мне слишком дорого. А вдруг он сейчас опять не один? Или вообще не захочет приезжать? Может, поехать на такси? Но потом думаю: хватит уже идти у него на поводу. Посмотрим, как он сам себя поведёт.

Долго сомневаться не приходится, потому что Женя заходит в палату. На его лице появляется слабая улыбка, будто он старается транслировать радость от встречи со мной, но в глазах всё ещё читается тревога.

— Как ты? — спрашивает он, подходя ближе.

— Уже лучше, выписывают, — киваю, стараясь не звучать отстранённо.

— Я тут подумал… и забронировал тебе хороший санаторий. Там огромная территория, парк с соснами, меню шикарное, процедуры на любой вкус — от массажа до соляных пещер.

Я прищуриваюсь:

— А ты чего так суетишься? Такое ощущение, что выпроваживаешь меня.

Он хмыкает, будто хочет отшутиться, но сдерживается.

— Саш, я просто прислушался к словам врача. Ну хуже же не будет, правда? Это тебе на пользу. Просто выдохни. Отдохни. Пожалуйста. И не цепляйся к словам. Я же тебя люблю.

Я не отвечаю сразу. Смотрю на него и вижу, как он напряжён. Взгляд бегает, руки сжаты в кулаки. И всё же киваю.

— Хорошо. Попробуем твой санаторий.

Не вижу смысла спорить. В конце концов, немного отдохнуть и прийти в себя действительно стоит.

Санаторий действительно оказывается впечатляющим. Уютная территория, тень от вековых сосен, дорожки, ведущие к реке. В моём номере — балкон с видом на реку. Комната светлая, в пастельных тонах, тихая и очень чистая. Меню приятно удивляет: всё вкусно, по-домашнему.

На второй день после приезда мне выдают список доступных процедур. Среди прочего — массаж, обёртывания, йога, дыхательные практики… и психолог.

Обычно я бы даже не подумала идти к психологу. Наверное, у меня есть предубеждение: ну что может решить один сеанс? Или даже несколько? Но потом вспоминаю слова врача и Екатерины Григорьевны. Стресс нельзя игнорировать. Я ведь действительно ничего не теряю. Пусть это будет первым шагом к тому, чтобы позаботиться о себе. Почему бы и нет?

Записываюсь на следующий день.

Кабинет оказывается уютным, почти домашним. Светлые шторы, кресло, мягкий плед, чашка с тёплым чаем. Молодая женщина лет тридцати приветливо улыбается мне.

— Александра? Проходите, устраивайтесь удобно.

Я немного неловко сажусь в кресло, цепляясь взглядом за кружку. Беру её в руки — тёплая, приятно пахнет ромашкой.

— Расскажите, что вас привело ко мне? — мягко спрашивает она, усевшись напротив с блокнотом.

— Стресс, — начинаю неуверенно. — Я недавно попала в больницу… было маточное кровотечение. Врачи сказали, это может быть связано с тем, что я много нервничаю. — Я замолкаю на мгновение. — Наверное, они правы.

— Расскажите чуть подробнее, что именно вас тревожит? — она не перебивает, только кивает, давая понять: я в безопасности.

И тут всё начинает выливаться само собой. Я говорю о Жене, о том, как наш брак будто бы изнутри выцвел. Как я старалась быть идеальной женой, забыв, кто я. Как в какой-то момент поняла, что вся моя жизнь — про него. А про меня — ничего не осталось. И про измены тоже рассказываю.

Психолог слушает внимательно, немного наклонившись вперёд.

— Это ощущение... раствориться в отношениях — довольно частая история, — говорит она спокойно. — А вы сами… чего хотите? Не как жена. А как женщина. Как человек.

— Я… — я замолкаю, подбираю слова. — Мне всегда хотелось открыть свой салон. Красоты или чего-то связанного с уходом, эстетикой. Я же по образованию косметолог и парикмахер. Но всё как-то не складывалось. Ни времени, ни денег. Всё на мужа, на дом…

— А если представить, что вам ничто не мешает? Ни деньги, ни обстоятельства. Что бы вы сделали?

— Открыла бы. Маленький салончик. Уютный. Где всё будет по-настоящему красиво, не на поток. Где женщины будут приходить и чувствовать себя важными, не просто «обслуженными». — Я вдруг улыбаюсь. — Я даже место в голове представляла, где он мог бы быть.

— Тогда это уже не просто мечта, — улыбается она в ответ. — Это цель. И, как любая цель, она может быть достигнута. Просто нужно сделать первые шаги. Может быть, составить план. А мы потом посмотрим вместе, какие шаги реально сделать уже сейчас.

Я киваю. В голове начинает рождаться слабый набросок маршрута. Не конкретный, не точный — но он есть.

— Спасибо, — говорю я. — Даже просто выговориться… оказалось важнее, чем я думала.

— Приходите ещё, если почувствуете, что хочется продолжить.

Я выхожу из кабинета в каком-то странном состоянии. Словно внутри расправляются крылья, о существовании которых я уже забыла.

Со следующего утра в санатории я принимаю решение: всё. Хватит. Если я действительно хочу выдохнуть, хотя бы попытаться вернуть себя в норму — нужно сделать детокс. Настоящий. Я выключаю телефон, убираю его подальше в тумбочку и впервые за много месяцев не чувствую импульса проверять, не написал ли кто-нибудь, не случилось ли что-то важное, не лайкнули ли сторис. Я выдыхаю. Свободна.

Три дня я провожу, как в каком-то затерянном мире, в полной изоляции. Хожу на процедуры — массаж, соляная пещера, аромаобёртывания. Много гуляю. Пью травяной чай с мёдом, читаю бумажную книгу, которую нашла в санаторской библиотеке. В голове становится тише. Не сразу, но постепенно. Я даже начинаю слышать себя.

И хожу к психологу. Мы договорились с ней на три встречи подряд, каждый день. И каждый раз я ухожу немного другой.

На первой встрече я говорю много. Это даётся уже легче, чем вчера. Психолог почти не перебивает. Только изредка задаёт уточняющие вопросы. Я жалуюсь, объясняю, путаюсь в мыслях, и чем больше говорю, тем сильнее внутри поднимается что-то тёмное, вязкое. Ком в горле растёт, голос предательски дрожит. В какой-то момент я больше не могу держаться и начинаю плакать. Тихо, сдержанно сначала — губы дрожат, глаза щиплет.