Миротворец 2 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 15

— А как они вообще их строят в таком виде? — подивился Александр, окинув взглядом эту постройку. — Должно же быть очень неустойчиво…

— Это ты сильно заблуждаешься, папа, — взялся дать ответ все тот же Георгий, — как раз все наоборот — такая конструкция максимально защищает от сотрясений почвы… а землетрясения тут в отличие от нашей России, каждый год происходят. И во-вторых, такая конструкция крыши позволяет отводить дождевую воду как можно дальше от стен — то есть стены не гниют и дольше сохраняются. Очень оригинально придумано, не грех бы и нам взять на вооружение.

— Надо подумать, — наморщил лоб Александр, — хотя стандартный российский сруб-пятистенок все же ближе к нашим российским традициям.

Ялта

Ничем примечательным встреча с японским военным начальником не закончилась — тот делал непроницаемое лицо в ответ на практически все предложения и заявления российской стороны. Единственный раз, когда у него проявились какие-то эмоции, случился при упоминании Хайнаня. Да и то никто не понял, с чем они были связаны, эти эмоции. Так что наша делегация собралась ехать далее в тот же самый день к вечеру. На Хайнань решили не заходить, Александр высказался про это в том смысле, что не по чину нам туда соваться, пусть подчиненные сначала разберутся с вопросом.

Путь домой через два океана и шесть морей оказался длительным и не слишком приятным — два сына императора и министр Витте сумели подхватить в Индии тропическую лихорадку, и всех их выхаживали судовые лекари вплоть до Севастополя. Сам же Александр оказался более устойчивым к разного вида заразе и устоял перед лихорадкой, однако морская болезнь зацепила и его по касательной… по окончании поездки он выразился в том смысле, что море это хорошо, но твердая почва под ногами значительно лучше.

Из Севастополя вся делегация в полном составе переместилась в Большой Ливадийский дворец под Ялтой, куда должны были вот-вот подъехать руководители двух соседних империй, император Франц-Иосиф I и кайзер Вильгельм II. Первый добрался до Ялты на военном корабле королевско-императорских ВМФ (кайзерише унд кенигше кригсмарине), отчалившим из хорватской базы в городе Сплит. А второй уже воспользовался наезженным железнодорожным путем через Варшаву, Витебск и Мелитополь, а уж из Симферополя его довезли конными экипажами.

В итоге три руководителя трех крупнейших империй Европы (исключая Османскую) собрались в Белом зале (он же Парадная столовая) Ливадийского дворца 19 мая 1897 года. Кроме них за большим овальным столом сидели министры иностранных дел и экономики всех трех держав. Говорили все на немецком, естественно, языке.

— А это что, Пенелопа? — спросил Франц-Иосиф, показывая на скульптуру из мрамора, упрятанную в нишу между окнами.

— Да, дорогой Франц, это Пенелопа, — подтвердил Александр, которому выдали перед встречей подробную справку об архитектуре дворца, вот она и пригодилась, — работа неизвестного немецкого мастера первой половины века, подарок жителей Новороссии императрице Марии…

— А колонны из мрамора? — спросил уже в свою очередь Вильгельм.

— Точно, — кивнул царь, — из каррерского, изготовлены в Италии, доставлены морем… камин, кстати, тоже оттуда приплыл.

— Ну что, интерьеры мне нравятся, — одобрительно кивнул Франц-Иосиф, — очень мило… надо будет в Шенбрунне тоже добавить мрамора в парадном зале. Давайте приступим уже к делу, господа.

И господа дружно согласились, предоставив первое слово хозяину помещения.

— Мы собрались здесь с тем, дорогие друзья, — так начал царь свою речь, — чтобы решить некоторые наболевшие вопросы, омрачающие нашу дружбу и взаимопонимание. Так давайте же без промедления и лишних слов и займемся этими вопросами. В повестку дня предлагается включить четыре пункта — 1. Польша, 2.Укрепление военного сотрудничества наших стран, 3.Дальний Восток и наконец 4. Разное. Есть возражения?

Возражений не последовало, поэтому царь тут же и продолжил.

— Карта польских земель с предлагаемым их переустройством перед вами, господа — прошу высказываться.

На стене, примыкающей к овальному переговорному столу, два специально назначенных офицера охраны тут же подвесили огромную карту Восточной Европы. Нынешние границы стран были жирно выделены синим, а предполагаемые новые — красным цветом. Все три императора тут же встали, подошли поближе и начали изучать диспозицию.

— То есть, если я правильно все понимаю, дорогой Александр, — начал обмен мнениями Франц-Иосиф, — Россия отказывается от большинства своих земель с польским населением, да?

— Совершенно верно, дорогой Франц-Иосиф, — ответил царь, — если вы спросите, почему, то я в ответ вам выдам одну русскую поговорку — польские земли для нас всегда напоминали чемодан без ручки, нести неудобно, но и бросить жалко. И вот, наконец, количество раздражения перешло в качество… в полном соответствии с принципом диалектики… ваш соотечественник, кстати, первым обосновал этот принцип, — повернулся он к Вильгельму.

— Да-да, слышал… — рассеянно ответил тот, не отрываясь от изучения карты, — Эммануил Кант, если не ошибаюсь.

— Верно, Кант… так вот — чемодан без ручки мы решили все же бросить, а точнее передать в надежные руки наших соседей, а взамен мы хотим получить кое-что другое…

— Ну что же, — закончил изучение карты Вильгельм, — ваши аллегории мне понятны, а вот конкретная конфигурация новых границ могла бы быть обсуждена несколько подробнее.

И следующие полтора часа продолжался яростный торг австрийского и германского руководителя относительно того, кому будет принадлежать Варшава и Лодзь. Александр в этот спор не вмешивался, а просто курил сигару за сигарой и смотрел в окна на кипарисы и магнолии. Угомонились два императора как-то разом и как-то неожиданно… Варшаву все же выторговал себе Вильгельм, а Лодзь — Франц-Иосиф.

— Однако, дорогой Александр, — сказал после этого Вильгельм, — хотелось бы услышать теперь, что вы желаете получить вместо этого чемодана без ручки?

— Все просто, дорогой Вильгельм, — затянулся очередной сигарой царь, — кстати, может быть, уважаемые гости хотят по бокалу вина? В Крыму делают очень неплохие напитки…

Уважаемые гости отказываться не стали, поэтому на столе как бы по волшебству появились бутылки и хрустальные бокалы. Вильгельм пригубил красное вино, одобрил его и предложил Александру продолжить свою мысль.

— Итак… — царь тоже отпил полбокала, но у же с белым вином, — как хорошо известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, верно?

— Все верно, кузен, — вздохнул Вильгельм, — причем бесплатный он только для каждой второй мышки.

— Точно… так вот — сыр у российской стороны все-таки будет платным. В качестве оплаты за сыр мы хотели бы увидеть российскую юрисдикцию Галиции и Буковины от австрийской стороны и острова Рюген от немецкой. Кроме того мы бы попросили долгосрочную аренду бухты возле города Гамбург, а также половинную долю всех налогов, которые будут собраны с уступаемых нами территорий в течение… ну допустим в течение десяти лет… и плюсом к тому должны идти гарантии от австрийской стороны о невмешательстве в дела Сербии и Черногории в течение… ну пусть тех же десяти лет.

— Ну что же, — Франц-Иосиф допил свой бокал и снова налил его до краев, но уже из другой бутылки, — условия понятные и достаточно реальные… можно только внести небольшие уточнения?

Александр кивнул головой, и в следующие полтора продолжался не менее интенсивный торг по поводу уступаемых сторонами территорий. Франц-Иосиф в итоге выторговал себе южную Буковину, а Вильгельм половину острова Рюген, также южную. Российская сторона еще потребовала снижения тарифов на вывоз своей сельхозпродукции как минимум вдвое — оба императора с немалым трудом, но согласились и с этим. Про Сербию-Черногорию никаких вопросов не возникло.

— Отлично, — позволил себе улыбку царь, — тогда сейчас у нас будет обед, а потом продолжимдиалог по нашей повестке.