Рожденный, чтобы жечь! 2 (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 37

Боря скептически хмыкнул.

— Ну-ну, про порталы — это вы соседям расскажите, когда они вам люлей за ночной шабаш выпишут. А если серьезно, как мне стать магом?

В мрачном зале, где лёгкая дымка от мерцающего камина в дальнем углу едва рассеивала темноту, царила атмосфера напряжённого ожидания. Тени танцевали на шероховатых каменных стенах, словно обитатели потустороннего мира, неспособные обрести покой. Единственный источник света — пламя, лениво потрескивающее в древнем очаге, — отбрасывал оранжево-красные блики на лицевые складки старинных витражей и тяжёлую мебель, выкрашенную под благородное мореное дерево.

В центре комнаты возвышался массивный круглый стол, словно символ объединения и закрытого совета. За ним в равномерных промежутках располагались десять фигур, укутанных в тёмные мантии, покрывающие тела и скрывающие лица под глубокими капюшонами.

Диалог между ними не был громким. Напротив, голоса звучали тихо, сдержанно — словно каждый искал подходящий термин, каждое слово было продумано и наполнено тревогой. Темы, которые касались Бориса Клеменко, вызывали у них глубокое смятение. Имя этого человека словно проклятие шептали они между собой, стараясь скрыть страх за холодной маской рассудительности.

— Борис Клеменко… — начал один из них, голос его дрогнул, но слова прозвучали ясно. — Я не могу понять, как он… одними лишь кулаками выбивает души из одержимых. Это… невозможно.

Другой чёрный силуэт кивнул, положив руки на край стола, которые казались безжизненными в темноте.

— Мы наблюдали за ним издалека, — продолжил он мрачно. — Одержимость — явление, которое давно изучено и регламентировано. Магические методы, свитки и обряды. А здесь… Борис приходит, и сила его рук — единственное оружие. Он словно искореняет саму сущность зла, без ритуалов, без подготовки. Это… шедеврально!

Диалог затих. Пламя камина заплясало интенсивнее, озаряя вблизи лицо одного из собравшихся. Тот медленно убрал капюшон, и в полумраке показалось лицо старика с глубокими морщинами, испещрённое шрамами времени и переживаний.

— У нас никогда не было подобных прецедентов, — его слова звучали как приговор. — Что если это не человеческие руки? Что если с его фамильяром в виде младенца связано нечто, выходящее за пределы нашего понимания?

— Младенец? — переспросил самый молодой из собравшихся, будто впервые услышав об этом. — Говорят, его фамильяр — ошибка. Борис призвал существо в облике младенца и не знает, как его убрать или изменить. А у самого фамильяра такие глаза… в которых видна мудрость веков!

— И тем не менее, этот факт — не нонсенс, — парировал старик. — Такие случаи уже были, и, кажется, у вас тоже, Артемий, — обратился он к молодому. — Была такая же ситуация, когда вы призвали на втором курсе морского ежа.

— Такое тоже бывает, — глухо отозвался молодой. — Я его всё же смог спрятать. Но у меня и сила развивалась планомерно. У Бориса же… в нынешнем состоянии он сильнее меня тогдашнего раз в десять! Не поверю, что он…

В этот момент скамья, на которой сидел один из молчаливых участников, скрипнула под неравномерным нажимом. Он медленно поднялся и по поверхности стола провёл длинным пальцем, словно рисуя невидимые линии, связывающие события.

— Зло всегда приходило к нам с теми, кто не мог противостоять, — произнёс он, голос его дрогнул от собственных мыслей. — Мы изучали древние тексты, пытались запечатать те душевные разломы, что оставляли одержимых… Но как Борис управляет этим процессом? Это не разгорание обрядов, а чистая физическая борьба, почти звериная, — и всё же — успешная.

— Не зная цены этого «успеха», — произнёс кто-то из глубины круга, голос его был низок и глух, — можем ли мы назвать подобное нормой? Это что-то нечеловеческое, противоестественное. Что если Борис уже переступил ту грань, где начинает владеть тем, кого судит?

Внезапно в воздухе пронёсся едва уловимый стон — словно эхо далёких страданий или порыв невидимых духов. Собравшиеся замерли, будто почувствовали присутствие чего-то, кто слушал их рассуждения.

— Мы можем понять страх, обременяющий их сердца, — произнёс один из местных, — но нельзя осторожничать в борьбе со злом. Если Борис сражается таким образом, возможно, это единственный путь. Возможно, самые тёмные законы мира требуют самого тёмного оружия.

— А какова плата? — спросил кто-то. — Какова цена для Бориса? Он пользуется силами демонов?

Тишина воцарилась в зале, казалось, даже потрескивание камина затихло, уступив место гнетущему предчувствию. Каждый в глубине души понимал, что вопрос о цене — самый важный. Цена, которую платит каждый, кто вступает в схватку с тьмой, — это частица себя, навсегда утраченная в пучине борьбы. И если Борис использует силы, природу которых они не понимают, то и плата может быть непомерной.

Старик, первым заговоривший о Клеменко, поднял руку, призывая к молчанию.

— У нас есть лишь один способ узнать наверняка, — проговорил он, глядя на собравшихся. — Мы должны понаблюдать за ним вблизи. Не из тени, как делали это до сих пор, а лицом к лицу. Понять, что движет им, что питает его силу. И только тогда мы сможем решить, представляет ли он угрозу или является нашим единственным спасением.

В зале послышались сдержанные вздохи согласия. Никто не осмеливался возразить. Все понимали, что это рискованное предприятие, но отступать было нельзя. Слишком многое стояло на кону. Слишком велика была вероятность того, что Борис Клеменко — не просто человек, а предвестник чего-то неизмеримо большего, чем они могли себе представить.

— Тогда решено, — подвёл итог старик, вновь надвинув капюшон на лицо. — Артемий, ты отправишься к Борису Клеменко. Узнай о нем всё, что сможешь. Но помни: не доверяй никому. И будь готов к тому, что истина может оказаться страшнее твоих самых мрачных кошмаров.

Маргаритушка окинула Борю оценивающим взглядом. В ее глазах мелькнула искорка лукавства.

— Стать магом, говоришь? Дело это небыстрое, требующее упорства, самоотречения и, конечно же… — она сделала паузу, — … финансовых вложений. Ведь духовные знания не должны обесцениваться!

Боря фыркнул.

— Ага, то есть опять развод на деньги? Типично. А я уж было подумал, что тут действительно что-то интересное происходит.

— Ну что ты так сразу, — обиделась Маргаритушка. — Мы же предлагаем не просто какие-то там курсы. У нас индивидуальный подход! Посвящение в тайны, практики, разработанные на основе древних знаний… А этот, — она кивнула на мужчину в мешке, — вообще потомственный шаман!

Мужчина в мешке, словно подтверждая ее слова, издал нечленораздельный звук, больше похожий на стон.

— Ладно, — сдался Боря. — Допустим. И сколько же стоит это «посвящение»? И что конкретно нужно делать? Приносить жертвы девственниц под полной луной?

Маргаритушка рассмеялась, обнажив белоснежные зубы.

— Какие жертвы, что ты выдумываешь! Мы люди современные, гуманные. Никаких девственниц. Ну, разве что в метафорическом смысле…

Она помолчала, прикидывая что-то в уме.

— В общем, так. Для начала тебе нужно пройти базовый курс. Он стоит… ну, скажем, пять тысяч рублей. За эти деньги ты получишь основы энергетических практик, научишься медитировать и, возможно, даже увидишь своего духовного наставника.

— Пять тысяч? За то, чтобы посидеть в позе лотоса и поскучать? Спасибо, у меня на это и так времени хватает. Да и без вас у меня этого с головой хватает.

— Ну, подожди, подожди, — засуетилась Маргаритушка. — Это же только начало! Дальше — больше! После базового курса ты сможешь перейти к продвинутым техникам: работе с чакрами, астральным путешествиям, ясновидению… И, конечно же, к магии!

— Херня, — перебил её Боря. — Это я тоже всё изучаю. Так, короче, — он начал разминать шею. — Вы же сектанты? Сектанты. Короче, давайте быстрый курс о том, как стать магом, являясь обычным человеком. Если такой методики нет, то не вешайте мне лапшу на уши. А то выбью из вас всю дурь своими волшебными лещами.