Рожденный, чтобы жечь! 2 (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 17

— МОЛИ О ПОЩАДЕ, ЧЕРВЯК!

И в Борю полетел небольшой красный сгусток. Боря, как и ожидалось, даже не пошевелился. Сгусток попал ему прямо в грудь, но, к удивлению Василия, не произвел абсолютно никакого эффекта.

Хех, это было проще простого. Мне нужно было только представить, что магия этого надменного студента рассеивается прямо перед одеждой моего тирана. Зато Боря, кажется, понял, чья это заслуга. Он повернул голову ко мне и Лене и одобрительно кивнул. Лена это приняла на свой счет, но я-то знал, что в душе он благодарен мне.

А затем он размял шею, что для Василия не предвещало ничего хорошего.

«Ну, началось…» — подумал я, предвкушая эпическое побоище.

Лена закрыла глаза и зашептала какой-то бред. Антон нервно теребил край своего костюма. В столовой повисла напряженная тишина, которую нарушали лишь редкие выкрики студентов и тихое бормотание Лены. Казалось, время замерло в ожидании взрыва. И этот взрыв, я чувствовал, не за горами.

Василий, опешив от непробиваемости своего соперника, попытался повторить атаку, на этот раз целясь в лицо. Но Боря, словно огромный, неповоротливый медведь, двинулся вперед.

Точнее, вполне поворотливый, вполне человек, но комментарии, которые отпускали другие студенты, были на всякий цвет и лад:

— Он что, танк?

— Охренеть!

— Оля, не выражайся!

— Это кто вообще такой?

— Это придурок с ребёнком?

— Оля!

В общем, казалось, что каждый шаг Бориса сотрясал столовую. Евдокимов, пятясь, судорожно пытался атаковать, а из его рук вылетали искры, маленькие молнии, даже какая-то жалкая пародия на огненный шар. Все это, как горох об стену, отскакивало от Бори, не причиняя тому ни малейшего вреда.

Толпа, словно единый организм, двигалась вместе с Василием. Каждый его шаг назад сопровождался вздохом разочарования одних и радостными криками других.

Студенты, образовавшие подобие арены, неосознанно сжимали круг, приближая Евдокимова к неминуемой расправе. Лена, все еще закрыв глаза, бормотала что-то про «бедного Васеньку» и «нельзя так жестоко». Антон, напротив, подбадривал Борю криками:

— Дави его, дружище! Покажи ему, кто тут главный!

Василий, осознав, что магия бессильна, попытался воззвать к разуму Бори.

— Эй, ты, ну слушай, давай поговорим! — взмолился Василий, отступая все дальше. — А ну, убирай защиту! Да и вообще, что ты себе позволяешь?

Боря, словно не слыша, продолжал надвигаться. Его лицо, обычно немного сонное, сейчас выражало сосредоточенность бульдозера. Казалось, он даже не моргает, просто неумолимо сокращая дистанцию. Толпа, словно привязанная к Евдокимову невидимой нитью, послушно двигалась вместе с ним, подталкивая его к неминуемой встрече с Борей.

— Да у тебя тут, наверное, броня какая-то! — выкрикнул Василий, отчаянно пытаясь придумать хоть что-то. — Это запрещено правилами! Кто тебя вообще допустил к дуэли в таком виде? Я требую проверки! Судью сюда!

Но никто не обратил внимания на его вопли. Студенты были слишком увлечены зрелищем надвигающейся катастрофы. Антон, воодушевленный перспективой скорой победы, вообще начал скандировать:

— Боря! Боря! Боря!

Василий, осознав, что апелляции к честности и справедливости бесполезны, решил сменить тактику.

Он попытался увернуться от Бори, но тот, к его удивлению, оказался на удивление проворным. С каждым шагом Бори Василий чувствовал, как его положение становится все более отчаянным. Сдаваться он, конечно, не собирался.

Не пристало Евдокимову, гордости своей семьи, отступать перед каким-то… ну, перед кем-то, кто, очевидно, просто злоупотребляет своими габаритами.

И тогда Василий пошел ва-банк. Он вдруг остановился, выпрямился и попытался изобразить на лице что-то вроде дружелюбия.

— Слушай, Боря, а может, ну его? — предложил Василий, заискивающе улыбаясь. — Ну, правда, чего мы тут время теряем? Подумаешь, дуэль, это же всё не по-настоящему.

Боря, казалось, на секунду заколебался. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение. Лена открыла глаза и с надеждой посмотрела на Борю. Антон замер, словно статуя, боясь спугнуть момент.

В столовой повисла тишина, настолько плотная, что, казалось, её можно потрогать руками.

Но затем Боря снова размял шею, издавая при этом звук, похожий на скрип старой двери. И улыбка Василия тут же сползла с его лица. Он понял, что пивом тут не отделаешься.

— Ну, ты сам напросился! — прошипел Василий.

И Василий, отбросив остатки приличий, внезапно заорал как потерпевший:

— НЕЧЕСТНО! ОН ОДЕРЖИМЫЙ, Я ЧУЮ!

Голос его сорвался на петушиный визг, и эффект получился настолько неожиданным, что Боря на мгновение замер, словно компьютер, зависший от переизбытка информации. Толпа, завороженно наблюдавшая за схваткой, тоже притихла, не понимая, что происходит.

Воспользовавшись замешательством, Василий попытался нырнуть под стол, но Боря, словно предвидел это, перешагнул через него, как через препятствие на полосе. И тут случилось невероятное: кулаки Бори вдруг вспыхнули ярким, зловещим пламенем.

Студенты ахнули, а Лена снова закрыла глаза, забормотав что-то про: зря я так волновалась.

Боря, словно зачарованный собственным преображением, повернулся к Гугле, который, раскрыв рот, пускал слюни и восторженно пялился на него. В глазах Гугли читалось: будешь должен мне за силу. Боря, словно очнувшись, тряхнул головой и снова повернулся к Василию, чье лицо выражало высшую степень ужаса.

Евдокимов понял, что шутки кончились. Он попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь нечленораздельный писк. Боря, не говоря ни слова, замахнулся огненным кулаком. Василий зажмурился, ожидая неминуемой расправы.

Но удара не последовало. Василий, робко открыв один глаз, увидел, что Боря замер, словно каменная статуя, а пламя на его кулаках постепенно угасает. Вдруг Боря издал странный звук, похожий на мычание коровы, и рухнул на пол, как подкошенный. Огненные кулаки погасли окончательно.

В этот же миг Гугля, на руках Лены, всхрапнул.

Василий, ошарашенно моргая, уставился на поверженного гиганта. Усмешка медленно расползлась по его лицу.

— Слабак, — пробормотал он, чувствуя, как возвращается былое самодовольство.

Легонько пнув Борю носком туфли, добавил:

— Я ж прикалывался. Уделал бы тебя за пять секунд.

И тут случилось то, чего никто не ожидал. Боря, словно очнувшись от глубокого сна, резко распахнул глаза.

Хватка у него была стальной: он мгновенно схватил Василия за ногу и с силой дернул на себя. Равновесие предательски изменило Евдокимову, и он, потеряв опору, с грохотом рухнул на пол, больно ударившись затылком.

В столовой снова воцарилась тишина, но на этот раз напряженная и полная предвкушения.

Василий, лежа на полу и потирая ушибленный затылок, с ужасом смотрел на Борю, который медленно поднимался на ноги. В глазах Бори больше не было ни сонливости, ни сосредоточенности бульдозера. Там плескалось что-то другое — смесь злости, удивления и, пожалуй, даже некоторого смущения.

— Ну, это ты зря, — прохрипел Боря, потирая ушибленную спину.

Он посмотрел на свои руки, словно впервые их видел, и недоверчиво покачал головой. Затем, с видом человека, решившего, что терять уже нечего, он шагнул к Василию, по-прежнему лежащему на полу.

— Занимательный поединок, — мужчина в черной мантии, сидя за круглым столом, смотрел в экран ноутбука. — Как вы думаете, совет, почему силы у студента Клеменко иссякли?

В мрачном зале стоявшая тишина стала ещё гуще. Казалось, даже треск поленьев в камине был заглушен. Спустя минуту все же нашелся смельчак, который выдал предположение:

— Борис Клеменко не умеет правильно распределять магическую энергию в себе. Он, пытаясь сделать сильный навык, сразу тратит весь свой запас маны. Очевидная ошибка для новичка.

— Однако, — первый «оратор» не оценил предположение. — Помнится, в поединке против грабителей этот юноша не особо волновался запасом маны.