Измена. Между вчера и завтра - Коуст Дора - Страница 3

Его первый по-настоящему крупный заказ. Он изменил все в нашей жизни.

– Представляешь, Аля, теперь я могу подарить тебе все, что захочешь! – Он сжимал мои руки в своих. – Ты больше никогда не будешь переживать из-за денег.

Я тихо рассмеялась и поправила ему галстук.

– Ты же знаешь, что мне ничего не нужно. Только ты, – произнесла я с улыбкой.

На тот момент я уже была беременна. На тот момент мы уже были женаты.

Вынырнув из тяжелых воспоминаний о счастливом прошлом, я сказала Ирине чистую правду:

– Я не собираюсь опускаться до слежки. Я просто хочу развестись. Быстро и тихо.

Ирина заметно нахмурилась. Доставая из папки бланк заявления, она открыто демонстрировала недовольство.

– Тогда готовьтесь к войне, – бросила она и положила передо мной лист бумаги.

Заполнив его, я покинула очередной офис-центр (на этот раз построенный не моим мужем) и села в собственную машину. Максим всегда запрещал мне управлять авто в дождь, и именно по этой причине вчера в его офис я приехала на такси.

Сейчас же мне предстояла длительная поездка за город. Июньское солнце пекло, лужи высохли еще утром, а потому ехать на встречу к дочке я не опасалась. К детскому лагерю вела хорошая дорога, которую отремонтировали в том году по осени.

Остановившись на заправке, я все же взяла еще одну порцию дрянного кофе. Первую выпила утром, когда проснулась в гостевом домике на территории нашего дома. Зайти в главный дом ночью так и не осмелилась, учитывая, что машина Макса стояла на парковке перед гаражом.

Я не хотела его видеть, не могла его видеть, но у судьбы на этот счет имелись свои планы.

Проделав путь до лагеря под остывающий кофе и громкую музыку, которой впервые за много лет подпевала во все горло, я нашла место для парковки у ворот. Оставив машину, забрала с заднего сиденья пакет со сладостями и побрела через ворота к парковой зоне, где дети могли провести время в компании родителей.

Однако не прошла и десяти шагов, даже не успела позвонить Кате, как замерла, услышав впереди голос Максима. Он сидел и разговаривал на скамейке с нашей дочерью – спокойный, ласковый, абсолютно нормальный.

Как будто в нашей жизни ничего не произошло. Как будто ничего не изменилось.

– Мама! – Катя вскочила со скамьи, едва заприметив меня, но радость в ее глазах тут же сменилась настороженностью. – Ты где была? Папа приехал еще полчаса назад, а тебя все нет…

– Я… задержалась. – Я машинально погладила Катю по волосам и заправила ей за ухо светлую прядь, не в силах встретиться с мужем взглядом. – Я тебе тут привезла немного.

Передав пакет со сладостями в руки дочери, я прижала ее к себе и украдкой поцеловала в макушку. Если бы она только знала, как сильно я ее люблю!

Заложив руки в карманы брюк, Максим поднялся. На нем был тот самый темно-синий пиджак, который я подарила ему на прошлую годовщину.

– А папа тоже привез мне вкусненького, – удивленно заметила дочка.

И поочередно посмотрела на нас обоих. В ее четырнадцать она иногда была на удивление понимающей. Взрослой не по годам.

– Я пойду отнесу пока пакет в корпус, – сообщила она.

И быстрым шагом направилась вперед по тропинке, чтобы вскоре скрыться за деревянной постройкой, именуемой туалетом для посетителей.

Тишина между нами казалась оглушительной. Я не выдержала первой.

– Нам нужно поговорить, – тихо сказала я, обращаясь к пока еще мужу.

– Аля, это было ошибкой. Одномоментным безумием. Я… – моментально начал он оправдываться.

– Я подала на развод.

Максим замер, будто не расслышал. Ослабив узел галстука, он сел обратно на скамью. Его руки подрагивали, когда он открывал бутылку с водой.

Неужели ночь была тяжелой? Неужто шампанское по голове вдарило?

– Ты не думаешь, что перегибаешь палку? – его голос стал опасным, низким, предупреждающим. – Из-за одной глупости рушить пятнадцать лет брака?

– Глупости? – от удивления я нервно рассмеялась, и этот смех звучал чужим даже в моих собственных ушах. – Ты прижимал свою любовницу к столу в своем же кабинете!

Бутылка с водой грохнула о скамью, а Максим в ярости вскочил на ноги.

– Черт возьми, Алиса! – он внезапно взорвался, побагровевшее лицо исказилось страшной гримасой. – Ты забыла, как я тебя содержал все эти годы? Дом, машины, частная школа для Кати! Ты хоть раз задумывалась, чего мне это стоило?!

Я отступила на шаг, будто от удара. Во рту стало сухо, а пульс словно застучал прямо у меня в ушах. Я не слышала ничего, кроме собственного дыхания.

– Содержал? – мой голос дрогнул. – Ты думаешь, я была твоей содержанкой?

Калейдоскоп нашей совместной жизни снова откатился назад на первый год, когда у нас появилась Катя. Я не спала ночами: кормила дочь, меняла ей мокрые пеленки, укачивала, когда полезли первые зубы, и стирала бесконечные ползунки.

Температура, сопли, кашель, газоотводные трубки и ротавирус. Я пережила все. Максим тогда только начинал свой бизнес – уходил рано утром, а возвращался за полночь. Я буквально валилась с ног, чувствуя, что нахожусь на пределе, но каждое утро готовила ему завтрак, собирала с собой обед и гладила ему рубашки, чтобы он выглядел безупречно.

Мы провожали его на пороге квартиры. Всегда желали успешного дня.

– Ты наша героиня, – целовал он меня в макушку и снова убегал на бесконечные встречи.

Я никогда не была его содержанкой.

– Я бросила карьеру, потому что ты попросил, – я говорила медленно, тщательно подбирая каждое слово. – Я растила твою дочь, вела твой дом, принимала твоих партнеров. И все это время ты считал, что… содержал меня?

Максим заметно побледнел. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент я увидела у сарая Катю. Она стояла рядом с уличным туалетом и сжимала в руках мобильный телефон. Ее лицо было мокрым от слез.

– Я ненавижу вас обоих! – крикнула она и бросилась вперед по тропинке.

Я рванула за ней в попытке догнать, объясниться, сказать хоть что-то, но Максим схватил меня за руку.

– Пусть остынет, – прошептал он.

Его пальцы сжали мое запястье до ощутимой боли. Настолько сильно, что наверняка останутся синяки.

Вырвавшись, я отступила на несколько шагов.

– Ты больше не имеешь права меня касаться, – припечатала я холодно.

Пожалуй, сейчас я и правда его ненавидела. Не знаю, что он увидел в моем взгляде, но в его глазах что-то изменилось. Неужели осознал, что потерял свою семью? То единственное, что вообще имело смысл.

– Ты серьезно хочешь разрушить нашу семью? – спросил он, словно не веря.

Взглянув туда, куда убежала Катя, я перевела взгляд на пока еще мужа, а затем на свою дрожащую от напряжения руку.

– Ты уже сделал это за меня, – ответила я, повернулась к нему спиной и ушла.

Эти осколки уже точно было не склеить.

Когда я села в машину, на улице снова начался дождь. Никогда не водила в ливень раньше, а теперь ехала, не разбирая дороги. Ехала долго, то набирая скорость от злости, то сбрасывая ее до самого минимума.

Шутить с судьбой и мысли не возникало. У меня была Катя. Она нуждалась во мне, а значит, быть идиоткой на дороге в мои планы не входило.

Добравшись до города, я уперлась в забор детской площадки в первом же дворе. В своей жизни я повидала таких немало. Мы часто гуляли с Максимом и Катей, когда дочка была маленькой.

Телефон в сумке завибрировал. Достав его, я прочла сообщение от Ирины:

"Заявление приняли. Готовьтесь, я таких повидала немало. Он так просто не сдастся".

Выбравшись из машины, я подняла лицо к небу, позволяя дождю смешаться со слезами.

Впервые за последние шестнадцать лет я не знала, где теперь мой дом. Идти мне было, в общем-то, некуда.

Дверь в квартиру Лены открылась еще до того, как я успела нажать на звонок во второй раз. Подруга стояла на пороге в растянутом свитере и спортивных штанах. Было непривычно видеть ее без макияжа и с растрепанными волосами. Она совершенно не походила на ту гламурную бизнес-леди, какой я привыкла видеть ее в наши редкие встречи.