Основатель 6 (СИ) - Шиленко Сергей - Страница 23

А то без него — труба.

Этот турок, надо сказать, был изрядно прижимист, когда дело касалось магических секретов. Я никогда особо на него не дулся за то, что он отказывался делиться конкретными методами своих колдунских штучек. В конце концов, он впахивал как проклятый, чтобы не только изучить их, но и вообще найти.

В бизнесе было такое понятие «коммерческое преимущество». Это когда у тебя есть особенность, козырная карта, которую не перебить.

Таким преимуществом для Серхана были его магические продукты.

Да, кто-то делал артефакты более мощные, более яркие, дальнобойные и так далее. А он делал зелья, аналогов которым не было. Просто не было и всё. Как если бы Стив Джобс был жив и делал смартфоны… Делал, а больше никто не делал. И тогда никто не может сказать — Стивен, а вот андроиды лучше! Не скажет, потому что не существует больше никаких вариантов кроме белозубой немецко-сирийской улыбки и продукции её носителя.

Вот такое преимущество даёт драйв, как у ледокола, чтобы пробить любой лёд.

И такое преимущество, заработанное годами и годами упорного труда, было у Серхана, нашего турецкого красавчика.

Заклинания в этом мире Истока на дороге не валялись, так что у Серхана был, можно сказать, эксклюзив по этой части.

Но если бы мне удалось убедить его использовать свою силу не для моей выгоды, а для его собственной… о, тогда дела пошли бы куда глаше. Это уже не просьба, а деловое предложение, от которого трудно отказаться.

Я заявился в апартаменты Серхана с внушительной бутылью глинтвейна в руке.

Есть какая-то группа причин, по которым русские и турки находили общий язык. Ну, конечно, ещё они штук пятнадцать раз воевали между собой, но сейчас речь не об этом.

А бывал и культурный коннект.

Турки ценили подарки. Скорее всего, слово «магарыч» вообще тюркское, то есть для турок — близкое.

Подарки Серхан ценил и принял бы каждый следующий, несмотря на то что я уже разослал по несколько бутылок участникам совещания.

Русский руководствуется принципом «дают — бери, бьют — беги». Не знаю, какой у турок культурный код, но подарок, подношение — он возьмёт.

Не успел я даже постучать, как дверь распахнулась, и на пороге возник Серхан — в одних плавках и с полотенцем, небрежно обмотанным вокруг его подтянутой фигуры.

Вот как им это удаётся? Турки жрут сладкое, как танк соляру, а этот красив как Аполлон, и это я, почти его ровесник, говорю!

— О! Алексей Сергеевич! — воскликнул Серхан, слегка опешив от моего внезапного появления. — А я как раз собирался освежиться. Нет у вас тут турецких бань, и, честно говоря, очень зря. Я бы здесь каждые выходные торчал, если бы они были. И, может быть, даже склонился бы к тому, чтобы платить за свой номер.

Я хохотнул над его шуткой и протянул ему бутылку.

— Серхан, прошу прощения, что вторгаюсь в твой заслуженный отдых, но я надеялся, у тебя найдётся минутка для разговора?

— Опять какие-то интриги и сепаратные переговоры? — хмыкнул Серхан, с энтузиазмом принимая бутыль. Он жестом пригласил меня следовать за ним в комнату. — На этот раз мы строим козни против Германа Дурнева? Или, может, сразу против всего Истока?

Такой вот у него юморок, с восточным акцентом.

— Да нет, в этот раз никаких глобальных заговоров, — сказал я, следуя за ним на балкон.

Видок оттуда, конечно, открывался — закачаешься. Серхан поставил бутылку на стол, ловко откупорил и с наслаждением втянул носом аромат. Прямо сомелье, блин.

— Это вино… оно просто потрясающее, Алексей Сергеевич! — выдохнул он. — Гораздо лучше того, что я могу наколдовать, уж поверь. Я бы сказал, поездка в Алепию и этот твой Панноний окупится с лихвой, если она принесёт ещё несколько ящиков этого божественного нектара.

— Рад, что тебе нравится, — кивнул я, усаживаясь за стол.

Солнце уже клонилось к закату, и небо полыхало невероятными оттенками красного и оранжевого. Я на мгновение замер, смакуя момент.

— Знаешь, за всей этой ежедневной суетой, беготнёй, как белка в колесе, иногда забываешь просто остановиться и насладиться моментом. Приятно видеть что-то настолько красивое, аж дух захватывает.

— Я много лет так живу, иначе какой вообще смысл жить, — невозмутимо ответил Серхан.

— Слушай, я тут недавно интересовался насчёт сухого дока для нашего транспортного предприятия.

— Сухого дока? — переспросил турок, скрестив руки на своей мощной груди. Он явно нутром чуял, что спрашиваю я не просто так. Опыт и природная хитрость делали его интересным собеседником.

— Давай сразу определимся, Алексей Сергеевич, что в вопросах водной архитектуры я, мягко говоря, тебе не советчик.

— Ты нет, я нет, я тут поспрашивал — буквально никто не советчик. А здание такое нужно.

— Прямо сильно нужно?

— Да.

— А в списках строений при управлении поселением? Знаешь, большинство людей не обладают даром владыки поселения, но у тебя-то он есть.

— В списках такого здания нет.

— Ну, значит, его построить невозможно.

— Собственно, с этим я и пришёл. Нестандартное здание может построить человек с навыками архитектора, но найти такого и договориться с ним я не смог. И тут я понимаю, что есть на свете один умный и красивый человек с даром прорицателя, — начал я издалека, наблюдая, как на лице Серхана медленно, но верно появляется и стремительно растёт хмурая гримаса. — И я тут подумал… чисто гипотетически… что было бы очень полезно для НАС ОБОИХ, если бы ты, ну, напряг свои сверхспособности и разузнал, как всё-таки построить этот грёбаный сухой док или найти узкого специалиста по его постройке.

Я сделал особый акцент на «нас обоих», чтобы намекнуть: это не просто моя хотелка, а вопрос общей выгоды.

— Прорицания — это моя специальность, да, не спорю, — медленно проговорил Серхан, сверля меня взглядом. — Но я не использую свою силу, чтобы помогать другим направо и налево. Магия — это, знаешь ли, сложнейшая дисциплина, она требует огромного труда и полной самоотдачи. С какой стати я должен раздавать свои услуги, как какой-нибудь дешёвый уличный фокусник на Арбате? Моя сила — для моей деревни и для меня лично, и больше ни для кого. Точка.

Вот тебе и весь разговор. Жёстко, но, по-своему, справедливо.

— Конечно, конечно, я всё понимаю, — поспешно сказал я, поднимая руку в примирительном жесте, чтобы он немного остыл. У нас уже был подобный разговор примерно год назад, когда я просил его о помощи, и он тогда ясно дал понять, чтобы я больше не беспокоил его с такими просьбами. Старые грабли, так сказать. — Но я не прошу тебя доступ к твоему навыку, а только разовую помощь. И, кроме того, ты один из основных инвесторов в нашей конторе.

— Инвестор, который помалкивает! — возразил Серхан.

— И тем не менее ты партнёр, инвестор, — спокойно парировал я, стараясь сохранять хладнокровие. Сейчас не время было распаляться, видя, как он начинает заводиться. У мужика были свои секреты и сила, которую он оберегал, я это прекрасно понимал. — Это предприятие, Серхан, довольно крупное, ты же сам видишь. Ты сам говорил, что одна только стоимость этих дешёвых драгоценных камней из Алепии с лихвой окупает всю экспедицию. И, честно говоря, из-за некоторых, скажем так, непредвиденных логистических сложностей, без этого сухого дока я просто не смогу гарантировать безопасность наших рейсов. Если уж на то пошло, мы можем вообще не увидеть ни одной успешной поставки без него. По крайней мере, в течение ближайшего года. А это, сам понимаешь, уже серьёзные финансовые потери для всех нас.

Мои слова, похоже, возымели некоторый успокаивающий эффект. Он откинулся на спинку стула и немного расслабился.

— Ясно. Тебе бы, Алексей Сергеевич, следовало побольше рассказать об этих рисках на том собрании. А то всё так радужно расписал.

— Просто речь до этого не дошла, — усмехнулся я. — У меня была заготовлена целая презентация по риск-менеджменту, со слайдами и диаграммами, всё как положено. Но в тот самый момент, как Герман Дурнев зычно рявкнул, что он в деле, остальные тут же, как по команде, вцепились в эту возможность, боясь опоздать на раздачу слонов.