Неверный. Я не вернусь - Гейбатова Мила - Страница 5

Впрочем, еще остается надежда на то, что тест показал ошибку, такое ведь тоже бывает. Вообще столько всего бывает, если верить женским форумам, которым верить как раз не стоит.

– Я и не блудил, – мрачно отвечает Иванов, – я привез тебе вещи. Как бы ты их забрала, если тебе в понедельник в другое место ехать. А на улице мороз, холодно, замерзнешь в тонком пальто.

«Дался всем этот мороз», – отчего–то досадливо морщусь. Тема с погодой успела набить оскомину.

– Хорошо, спасибо, привез и привез, – пора заканчивать этот фарс и приобретать опыт в завершении провальных отношений, – целовать меня при этом было необязательно, зря ты это сделал. Продолжать с тобой спать я не буду. Надеюсь на понимание, мне бы не хотелось спешно искать другую квартиру, чтобы тебе было труднее меня найти.

Андрей снова смотрит на меня несколько секунд прежде, чем ответить.

– Н–да, а ты мне казалась другой, а по факту ты как все, – качает он головой.

– Я уже поняла, что ты испытываешь острую потребность в том, чтобы я оказалась такой же неверной, как и ты, а еще, возможно, меркантильной и стервозной, как твоя законная супруга, но все мимо. Я всего лишь хочу побыстрее вылезти из этой отвратительной дурно пахнущей ситуации, вот и все, – тяжело вздыхаю. – Короче, дверь там!

Я теряю терпение, сколько можно участвовать в этой эмоциональной жвачке, ну, правда.

– Я понял, это было такси по приложению, – кивает Иванов, – а продолжать общение ты не будешь, потому что мнишь себя слишком возвышенной. Ладно, приемлемо.

«Вот же урод, – в моей душе закипает злость и обида, – а ведь я почти смогла справиться с ситуацией без истерики».

Андрей делает два шага к двери и вдруг оборачивается к моей большой досаде.

– А ребенок–то? Ребенок есть внутри тебя, или ты все же не настолько возвышенная и приврать по ситуации тебе по силам?

Часто–часто моргаю, пытаясь осознать: Иванов всегда был подонком или стал таким только сегодня? Эксклюзивно ситуации ради?

Да нет, явно всегда, человек его возраста не меняется в одночасье, даже я не меняюсь на столько быстро. А, учитывая, что Андрей за целый год так и не упомянул про свой женатый статус, ответ на то, являлся ли он подонком и раньше, носит исключительно риторический характер.

Видимо, Иванов решил, если я сама узнаю, что он связан узами брака, тогда он и признается. Даже, возможно, пару слезливых историй подготовил, на тему почему не рассказал сразу. Любовницам всегда заготавливают наиболее слезливые и душещипательные истории. А я еще и молоденькая, и глупенькая, да наивная в придачу.

Только девица с такими характеристиками может умудриться дожить до двадцати двух лет и не иметь серьезных отношений в институте, зато заиметь их на первой же серьезной работе и сразу втюхаться в самого настоящего козла и подонка. Эдакий особый набор от мироздания с ускоренным жизненным опытом, раз не удосужилась раньше им потихоньку обзаводиться.

– Ты меня совсем не знаешь, раз говоришь такое, – качаю головой и наконец отвечаю.

Призрачная надежда на то, что Андрей неудачно пошутил или возьмет свой вопрос обратно, растаяла быстрее, чем снег весной.

– Ох ты ж, серьезно забеременела, значит, да? – спохватывается Андрей. Странный и, мягко говоря, глупый вопрос от человека, который участвовал в процессе. – И как такое вышло? Вроде мы были аккуратными. Ты же на таблетках, нет? Имей ввиду, я не разведусь!

– Ты совсем идиот или прикидываешься?!– не выдерживаю, эмоционально восклицаю. – Дался мне твой брак, забери себе и больше не предлагай. Кольцо твое я уже выкинула, осталось избавиться от тебя. Или сам уйдешь?

– Хм, – Иванов отводит взгляд и принимает оскорбленный вид, – не знал, что ты такая. Но посыл мне ясен, на брак не претендуешь, хорошо. Кольцо ты, конечно, зря выкинула, я старался, выбирал, деньги тратил, а ты, – Андрей сокрушенно качает головой. – Несмотря на то, что ты сейчас обижена, я бы посоветовал тебе быть более сдержанной. Все же я по–прежнему твой начальник, а новые специалисты сначала отрабатывают испытательный срок, лишь потом с ними заключают бессрочный договор. Начальник отдела подает списки мне, обычно я всех одобряю, но сама понимаешь, грубиянов с работы предпочитают увольнять.

У меня глаза на лоб лезут после такой отповеди. Тут же хочется схватить швабру, которая стоит рядом, в углу, и ударить ею Иванова, а потом–таки вытолкать его за порог, при этом громко возмущаясь и награждая того нелицеприятными эпитетами. Собственно, выполнить все, что он на самом деле заслуживает. Вот только явный намек на то, что в этом случае я лишусь работы, меня стопорит.

Что я сейчас найду с такой же заработной платой? Да и опыт. Снова идти в помощники к очередному надменному козлу? Нет уж, обойдусь.

– Я вас услышала Андрей Дмитриевич, – начинаю приторным голосом, а потом перехожу на разъяренное шипение, – тогда вы, наверное, в курсе, что ваше присутствие у меня в квартире и нежелание ее покидать могут быть расценены как домогательство? Может быть, вынесем оба наших вопросах на всеобщее рассмотрение? Вы–то себя оправдаете, я понимаю, но осадочек останется.

– Ненормальная, – отвечает на мою тираду Иванов, – точно беременная. Делай аборт, причем чем раньше, тем лучше. А то еще ляпнешь что–нибудь в новом отделе под действием эмоций, а мне разгребать. И да, я ухожу. В понедельник, не потеряешься, я думаю, – договаривает и выходит из квартиры.

А я еще несколько минут стою и смотрю на открытую дверь, не в силах взять себя в руки и закрыть ее. С лестничной клетки дует, тянет морозом, доносятся звуки громко работающего у соседей телевизора, а я все стою и стою. И лишь появившийся у своей двери сосед заставляет меня наконец–то закрыть свою.

Упираюсь лбом в металлопластиковую конструкцию и стою так еще несколько минут, стараясь глубоко дышать.

«Что это было? С кем я была почти год в отношениях?» – молчаливо вопрошаю у самой себя.

«Делай аборт, а то ляпнешь что–нибудь», – слова Андрея отдаются болезненным эхом в моей груди.

Как можно было жить целый год и не замечать его гнильцу? Даже не гнильцу, а Гниль с большой буквы «Г»! Как можно было позволять себе смотреть на мир через розовое стекло? Как? Я ведь не настолько неразумная и наивная, какой меня сегодня упорно все выставляют. Я с восемнадцати лет живу одна в чужом городе, я не дурочка!

«Ох, – прижимаю руку к груди, – как же больно, однако».

Проходит еще минут пять, мне становится жарко в теплой куртке в квартире, а ноги, наоборот, мерзнут еще больше, да и тяжело в туфлях в неудобной позе. Заставляю себя отлипнуть от двери, раздеться и разуться.

Мой взгляд падает на занесенные Ивановым коробки с моими вещами, надо бы разобрать их, подумать, что я возьму с собой в понедельник на новое место. И да, на предложенную работу я пойду, никуда не денусь. Проявлять гордость – это не то, что я могу себе позволить в моем положении.

Точно, положение…

Почему–то за всем за этим я забыла о том, что беремена. Как ни парадоксально это звучит.

Да, я только что пребывала в шоке от того, с какой легкостью и цинизмом Андрей отправил меня на аборт, но почему–то до конца не осознавала, что беременная–то я. Что внутри меня находится маленькая жизнь. Она совсем–совсем крошечная, наверняка почти не видна на мониторе, если пойти на УЗИ, и уж точно никак не чувствуется. Но она есть.

Если тест на беременность не обманул.

Сколько версий я прочитала в ночи в интернете по поводу ненадежности аптечных изделий, не счесть! И тем не менее я радовалась, была в предвкушении и волнении разговора с любимым, подарившим мне кольцо!

Пусть оно навсегда потеряется на городских улицах, я не желаю кому бы то ни было его найти, и не потому что я жадная, просто я не верю, что подарок от эгоистичного козла может принести кому–то счастье. Так и не выплакав свою боль, не разобрав вещи и не сделав ровным счетом ничего, я засыпаю, свернувшись калачиком на диване, в глубине души надеясь на то, что, когда я проснусь, все наладится. Андрей вновь станет привычным Андреем, никакая жена не существует, и я получу свой кусочек счастья.