Жестокие клятвы - Лав Агата - Страница 1

В моем кабинете запрещено курить, но таким людям, как он, неизвестны запреты.

– Как вы сказали? – спрашивает он, закидывая зажигалку в карман черного пиджака, и делает затяжку.

– Гипнолог.

– Это что за хрень?

– Я могу погрузить вас в особое состояние, и вы вспомните любой день из вашего прошлого. Или наоборот. Забудете всё, что я захочу.

– Это невозможно.

– Зачем вы тогда пришли ко мне? Так еще взяли с собой друзей.

Я не знаю, как еще назвать двух шкафообразных мужчин, которые остались в приемной. Я уверена, что они умеют создавать большие неприятности, но это меньшая из моих проблем. Самая главная проблема сидит прямо передо мной. И ее имя – Герман Третьяков.

– Я всегда хожу с охраной, – говорит Герман. – Мне вас посоветовали, поэтому я здесь. Я скептик, но готов попробовать.

Он переводит взгляд на мой рабочий стол. Туда, где стоит табличка с моим именем.

– Алина, – добавляет он.

– Вы даже не запомнили мое имя, когда вам советовали мои услуги?

– Мне дали ваш адрес.

– Этот?

– И домашний тоже. – Он замечает, что я нервно веду плечами. – Не пугайтесь, Алина. Я не обижаю женщин. До поры до времени, во всяком случае.

Он подтягивает поднос, на котором стоят бутылка минералки и стаканчики, и тушит сигарету.

– Окажите мне услугу, и я щедро заплачу. Любую сумму, которую вы назовете.

– Чего вы хотите?

– Вы должны поработать с одним человеком. Вас отвезут к нему… К ней. Это девушка. Нужно помочь ей кое-что вспомнить. Это важно для меня.

– Это ваша жена?

Герман щурится, обдавая холодом пронзительных синих глаз. Я легонько шагнула на его территорию, задав личный вопрос, и он тут же ощетинился.

– Невеста, – отвечает он после паузы.

– И что она должна вспомнить? О чем речь?

– Мы не будем разговаривать об этом здесь. Собирайте вещи, и поедем к ней.

– Вещи?

– Вы будете жить в загородном доме, пока проводите лечение. Это же можно назвать лечением?

– Это исключено, я не хочу жить в чужом доме.

– Вам там понравится, – он давит катком и всем видом показывает, что мои протесты – лишь пустой звук.

– Герман, вы меня слышите? Я никуда не поеду, я не работаю так…

– У вас есть время до завтра, чтобы завершить свои дела.

Герман поднимается с кресла, показывая, что разговор окончен. На его взгляд, мы обсудили все детали и пришли к пониманию.

– Вот визитка. – Он кладет ламинированную карточку рядом с подносом. – Там контакты моего помощника. Он сообщит, когда за вами приедет машина.

Я не нахожу что сказать. Я протестую каждой клеточкой, только от моих злых возгласов ничего не изменится. Я знаю это наверняка. Я уже пробовала кричать на него.

И давать хлесткие пощечины.

Умолять.

Плакать.

Целовать.

Всё это было в нашем прошлом. В том самом прошлом, которое я стерла из памяти Германа два года назад. Я вижу по его глазам, что он действительно не помнит меня. Он смотрит на мое лицо и никак не реагирует. Хотя я была его любимой женщиной, его слабостью и его уязвимостью. Он сам так говорил.

А теперь я вижу, как закрывается дверь за его широкой спиной. Я выдыхаю полной грудью и чувствую, как с меня слезает ледяной кокон. Я закрылась в нем, чтобы выдержать неожиданную встречу с Третьяковым, но мои силы были на пределе. Я едва справилась, едва не выдала себя… Я до сих пор слишком остро реагирую на него, чертовы два года ушли в песок и нисколько не помогли.

Всё как вчера.

И он нисколько не изменился. Прежний убаюкивающий тембр и размеренные спокойные движения. Прежняя летальная харизма, от которой невозможно укрыться. А вокруг прежний мир, в котором существуют только его желания. Герман умеет делать так, чтобы они исполнялись. Он богат и опасен, а его влияния хватит, чтобы совершить вооруженный переворот в какой-нибудь стране на африканском континенте.

– Боже, Алина, соберись, – прошу себя и растираю пальцами виски. – Только не расклеивайся. Да, он снова появился в твоей жизни. Но ты что-нибудь придумаешь. Ты сильная и ты справишься.

Я встаю со своего места и прохожу к окну. Смотрю на улицу, где сразу бросается в глаза кортеж из черных внедорожников. Три большие машины с агрессивными мордами оккупировали стоянку напротив.

Вскоре к одной из них подходит Третьяков. Он что-то говорит мужчине в строгом костюме, останавливаясь у задней дверцы. Герман резко раскрывает ее и вдруг запрокидывает голову. Смотрит точно на мое окно.

Я замираю, не понимая, видит он меня или нет.

Мне так хочется исчезнуть.

Не только из его памяти, а вообще…

Я возвращаюсь к столу и собираю вещи. Слава богу, у меня больше нет записей на сегодня. Я закидываю ноутбук и записную книжку в сумку, потом проверяю кошелек. Что у меня с наличкой? И сколько денег на счетах?

Я не могу успокоиться и подспудно готовлюсь к побегу. Мне необходимо оказаться на другом конце планеты. Подальше от Третьякова и его предложений, от которых нельзя отказаться. В его опасные игры я наигралась на три века вперед, я не отступлюсь от своего решения так легко. Мне слишком дорого стоил побег от него два года назад.

– Марина, – звоню помощнице, – ты в офисе?

– Отошла. Буду минут через двадцать. У тебя уже закончился прием?

Она удивлена.

Еще бы.

Третьяков подослал подставного человека, чтобы он записался ко мне. Тот придумал целую легенду и забронировал сразу два временных слота, а это три часа.

– Отмени, пожалуйста, все записи на этой неделе, – произношу в трубку. – Извинись и пообещай скидки.

– Как отменить?

– Хотя знаешь, следующую неделю тоже под нож. Я не смогу работать ближайшее время.

– Алина, что случилось? – в голосе Марины в равных пропорциях смешиваются шок и паника.

– Можешь вовсе сказать, что я умираю.

Это уже нервное. Хотя это недалеко от правды. Я даже выдохнуть как следует не могу, грудную клетку как сжало стальным капканом, так и не отпускает.

– Марин, я потом объясню, – добавляю тихим голосом. – Пока просто сделай, как я прошу. Это не обсуждается.

Я отключаюсь. Чем меньше она будет знать, тем лучше для нее же.

Я спускаюсь на лифте в подземную парковку и сажусь за руль своего темно-синего седана. За него еще не выплачен кредит, у меня вообще весь бюджет строго расписан. Я неплохо зарабатываю, но и обязательств хватает. Так что большой суммы, чтобы спокойно уехать и затаиться на достаточное время, нет.

Я устало прикрываю глаза.

Предательский голосок просыпается и задает неприятные вопросы.

От кого ты собралась прятаться?

От Третьякова?

Ты его ни с кем не перепутала?

Наивная идиотка, хватит создавать видимость борьбы…

Шлагбаум рывками поднимается вверх, я поворачиваю на главную дорогу и уже в потоке пытаюсь решить, куда ехать. Стоит ли заезжать домой? Меня сильно беспокоит, что мой домашний адрес известен людям Третьякова. Мне нужно куда-то деться, но билеты я заказать не смогу. Самолет и поезд не вариант, там нужны паспортные данные, а это все равно что оставить красный флажок на карте: я здесь!

Я вздрагиваю, когда сотовый начинает звонить. На экране высвечивается неизвестный номер.

– Да, – отвечаю после раздумий.

– Алина Георгиевна, добрый вечер, – приятный мужской голос с бархатными интонациями доносится с того конца. – Меня зовут Виктор, я работаю на Германа Третьякова. Я должен донести до вас важную информацию.

– Вы так официально общаетесь.

– Работа такая. – Он коротко откашливается. – Завтра за вами приедет машина. Водитель будет ждать у подъезда в девять утра. Черный седан, номерной знак 767. Если нужна помощь с багажом, он поднимется на ваш этаж.

– В девять слишком рано, я не успею закончить свои дела.

– А какие у вас дела? Может, я помогу?