Оруэлл. Пророчества, которые сбылись - Оруэлл Джордж - Страница 1

© Леонтьева О. О., авт. – сост, 2025

© Мовчан А. Б., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

(отрывок из эссе «Вспоминая войну в Испании»)

Борьба за власть между соперничающими группировками Испанской Республики[1] – тема больная и сложная. Мне не хотелось бы углубляться в нее, поскольку время еще не пришло. Я готов упомянуть об этом лишь для того, чтобы предупредить: не верьте ничему – или почти ничему – из того, что пишется про внутренние дела правительственными органами. Из каких бы источников ни исходили подобные сведения, они являются пропагандой, организованной в интересах той или иной партии, то есть, по существу, откровенной ложью. Правда о войне, если говорить в широком смысле этого слова, достаточно проста. Испанская буржуазия увидела возможность подавить рабочее движение и сделала это при поддержке нацистов и реакционеров по всему миру. Сомневаюсь, что получится определить суть произошедшего более точно.

Как-то в беседе с Артуром Кёстлером[2] я сказал: «История остановилась в 1936 году», – и он кивнул, сразу поняв, о чем идет речь. Мы оба подразумевали тоталитаризм – в целом, но особенно в тех частностях, которые характерны для гражданской войны в Испании. Еще в юности я убедился: ни об одном событии в прессе не расскажут правдиво, но лишь в Испании впервые стал свидетелем того, как средства массовой информации умудряются освещать факты таким образом, что их описания не имеют к действительности ни малейшего отношения. Право слово, уж лучше бы они лгали в открытую. Я читал о крупных сражениях, когда не прозвучало ни единого выстрела, и не находил в газетах ни строчки о боях, в которых погибли сотни людей. Я читал о трусости полков, на самом деле отличившихся беззаветной храбростью, и о героизме непобедимых дивизий, в реальности находившихся где угодно, только не на передовой. В Лондоне пресса с энтузиазмом подхватывала все эти небылицы, а воодушевленные ими интеллектуалы выдумывали глубокомысленные теории, основываясь на событиях, коих никогда не случалось. Короче говоря, я пришел к убеждению: историю можно писать, исходя не из того, что имело место, а из того, что должно было бы происходить согласно различным «партийным доктринам». Несмотря на весь ужас ситуации, в каком-то смысле все это не имело ни малейшего значения, ведь дело касалось лишь второстепенных деталей: борьбы за власть между Коминтерном и испанскими партиями левого толка, а также попыток российского правительства не допустить настоящей революции в Испании. Общая картина войны, которую рисовали испанские правительственные структуры, в целом не противоречила истинному положению дел. В их сообщениях упоминались все основные факты. Что же касается фашистов и их союзников, то разве существовала вероятность сколько-нибудь правдивого освещения происходившего с их стороны? Разве они способны были раскрыть свои истинные цели? Их версия событий являлась абсолютным вымыслом – и при имевшихся обстоятельствах чем-то иным быть и не могла.

Нацистам и фашистам удался единственный пропагандистский трюк – представить себя христианами и патриотами, спасающими Испанию от диктатуры русских. Чтобы этому поверили, требовалось лишь изображать жизнь в контролируемых правительством областях как непрерывную кровавую бойню. То, как подавали своим читателям события того времени Catholic Herald или Daily Mail, – это детский лепет, по сравнению с измышлениями фашистской печати в странах континентальной Европы. Кроме того, требовалось максимально преувеличивать масштабы вмешательства русских в дела Испании. Из всего нагромождения лжи, характерной для католической и реакционной прессы, я коснусь лишь одного момента – присутствия в Испании русских. Об этом до хрипоты кричали все приверженцы Франко, причем численность советских войск оценивалась чуть ли не в полмиллиона. На самом же деле никакой русской армии в Испании не было в помине. В стране находились летчики и техники, общим числом в несколько сот человек, – о целой армии не шло и речи. Это могут подтвердить тысячи иностранцев, сражавшихся в Испании, не говоря уже о миллионах местных жителей. Однако такие свидетельства для пропагандистов режима Франко не значили ровным счетом ничего, ни один из них не побывал на нашей стороне фронта. Зато этим пропагандистам хватало наглости отрицать факт немецкой и итальянской интервенции в Испании, хотя итальянские и немецкие газеты открыто воспевали подвиги своих «легионеров». Я затрагиваю только этот момент, но ведь в таком духе велась вся фашистская военная пропаганда.

Откровенно говоря, меня пугают такие вещи, ведь они заставляют усомниться в том, что в современном мире еще существует понятие объективной истины. Кто поручится, что эта (или схожая) ложь в конце концов не закрепится в умах? Как представят историю гражданской войны в Испании нашим потомкам? Если Франко сохранит власть, учебники истории напишут его ставленники, и тогда вымышленное (в духе вышеописанного) присутствие русской армии в Испании превратится в свершившийся факт, который будет заучивать не одно поколение школьников. Однако допустим, фашизм все же потерпит поражение и в сравнительно недалеком будущем в Испании восстановят, в той или иной форме, демократическое правление – как в этом случае будет выглядеть летопись гражданской войны? Какие исторические свидетельства оставит после себя режим Франко? Предположим, сохранятся архивы с документами, накопленными республиканцами, но как воссоздать подлинную хронику событий? Ведь я уже упоминал, что республиканское правительство тоже не гнушалось прибегать ко лжи. Занимая антифашистскую позицию, можно попытаться представить относительно правдивую историю гражданской войны, однако в любом случае она окажется пристрастной, и ей нельзя будет доверять во всех деталях. В конечном итоге какую-то историю все же напишут, и, когда из жизни уйдут все непосредственные свидетели войны, эта версия станет общепринятой. А значит, ради практических целей ложь неминуемо превратится в правду.

Всякая официальная история лжива – так сейчас принято считать. Готов согласиться с тем, что преимущественно она неточна и необъективна. Однако для нашей эпохи характерен отказ от самой идеи о том, что история может быть представлена правдиво. В прошлом лгали намеренно или приукрашивали события неосознанно. Стремясь установить истину, люди понимали: без многочисленных ошибок им не обойтись. При этом они свято верили в то, что существуют реальные «факты», которые так или иначе поддаются обнаружению. И действительно, всегда находилось немало вещей, с которыми соглашались практически все. Если в поисках информации о Первой мировой войне вы обратитесь, например, к Британской энциклопедии, то увидите, что многие ее материалы взяты из немецких источников. Британский историк может кардинально разойтись со своим коллегой из Германии по определенным пунктам, порой даже принципиальным, и все же останется массив, так сказать, нейтральных фактов, которые никто не возьмется оспаривать. Тоталитаризм уничтожает фундаментальные для человечества основы – признание того, что все люди принадлежат к одному биологическому виду. Нацистская доктрина решительно отрицает существование такого рода «правды». Согласно ее постулатам, к примеру, нет понятия «наука». Есть лишь «немецкая наука», «еврейская наука» и т. п. Конечная цель подобных рассуждений – оправдать чудовищную систему, при которой Вождь (или правящая клика) определяет не только будущее, но и прошлое. Если Вождь заявляет, что того или иного события «никогда не было», значит, его не было. Если он утверждает, что дважды два – пять, следовательно, так оно и есть. Эта перспектива страшит меня больше, чем авиабомбы, ведь опыт последних лет убеждает нас в том, что она вполне реальна.