Большое изменение – Книга 2. Перед рассветом - Прокудин Александр - Страница 11

Кэссиди представил странную пару Предтечам.

– Я не такой доверчивый, как вы, профессор, или ваш дурак Маклиннер, – начал Бутч издалека. – Вы проспали сразу нескольких агентов в собственной лаборатории. У меня такого не будет. Вот, познакомьтесь со своим «научным руководителем».

Кэссиди указал на темнокожего мужчину.

– Его имя Сэмюель, но мы зовём его Чёрным доктором или Чёрным Сэмом, – продолжил он. – Его вы будете видеть гораздо чаще, чем меня. Он ваш коллега, профессор. Разбирается во всей этой мути. Так что назначается тут самым старшим.

Темнокожий мужчина стоял, не шелохнувшись, взирая на Предтеч холодным непроницаемым взглядом. Глаза его, застывшие в полусонном состоянии, выдавали в нём Ника – впрочем, вряд ли высокой категории. Одновременно в них была заметна и некая живость ума – он явно не был у Кэссиди рядовым подручным.

– Хотите знать, почему Сэма зовут Чёрным доктором? – спросил Бутч Кэссиди. – Не потому, что его кожа такого цвета. Его душа, поверьте, куда чернее всей Африки вместе взятой. Возможно, даже – такая же чёрная как у меня! Не советую это проверять – будете жалеть потом всю оставшуюся жизнь.

Кэссиди хлопнул по плечу представленного помощника и перешёл к его вертлявому, крашеному напарнику:

– Следующий, кого вы должны будете слушать, – это Морис. Сэм представит его лично, вместе со всем остальным, что захочет вам сказать. Прошу!

Чёрный доктор заговорил, не меняя бесстрастного выражения лица и холодности взгляда.

– Я не буду изображать с вами ни друзей, ни коллег, – голос у него оказался под стать внешности: такой же холодный и такой же опасный. – Помните об этом. Моё слово тут – закон. Если вам что-то нужно, составляете список и передаёте мне. Если вы делаете что-то, что создаёт проблему для меня или для мистера Кэссиди – я говорю об этом Морису. И, поверьте мне на слово: вы не захотите ни видеть, ни слышать, ни даже знать, как Морис решает проблемы мистера Кэссиди.

Крашеный Морис на этих словах хищно улыбнулся, а глаза его затуманила поволока – словно он только и мечтал, как бы добраться до кого-нибудь из провинившихся и применить на них свои умения «решать проблемы». Психопат – определил бы его любой медик, знакомый с введением в начальный курс по психическим патологиям.

Затем Чёрный доктор обратился лично к Лаймсу:

– Предупреждаю вас, профессор, и надеюсь, мне не придётся это повторять. Я прекрасно владею теоретическими знаниями. Не стоит даже пробовать. Допустим, вам удастся сделать облако фенила или какого-нибудь другого яда. Допустим, вы даже убьёте меня и других охранников – и каким-то образом не погибнете сами. Дверь в лабораторию будет всегда заперта, вам не выйти. Дверь дальше по коридору заперта тоже, а за ней – пост вооружённой охраны. Они видят вас по камерам и будут тут спустя минуту. Советую никому из вас даже не думать об этом. Просто делайте свою работу. Сосредоточьтесь на этом – мой вам совет.

Речь Чёрного доктора повергла Предтеч и Лаймса в окончательное уныние – всё, что было сказано, было сказано так, что лишало последних сил не то что к сопротивлению, но к самой надежде на него.

– Вопросы? – спросил Чёрный Сэм, подытоживая

– Мы здесь навсегда? – спросил Артур.

– Спросите профессора, – ответил за Чёрного доктора Кэссиди. – Если у него получится сварганить рецепт, который даст мне то, что нужно – можем поговорить.

– Что, отпустите нас по домам? Не особенно верится, – мрачно произнесла Саманта.

– Зависит от многих вещей, – согласился Кэссиди. – Но кто знает? Сами видите – я человек настроения!

Кэссиди опять расхохотался, и в этот раз по его смеху можно было заметить, что он несколько утомился их долгой беседой – по крайней мере, так показалось Оливии. Она оказалась права: встреча действительно подошла к концу.

– Последнее, что хочу сказать, – сказал Кэссиди, уходя. – Джулиан, с этой минуты ты присоединяешься к своим товарищам. И живёшь тут, не покидая лабораторию.

Лицо предателя, сидевшего с остальными заложниками за столом, вытянулось.

– Как? – пролепетал он. – Но вы же говорили…

– Я передумал, – Бутч безразлично пожал плечами. – Тебя пока особенно не таскали на допросы – в связи с тем, что произошло на базе. Числишься пострадавшим и всё такое… Но со временем дойдёт очередь и до тебя. Я не могу рисковать. Здесь тебе будет лучше. Хочешь поспорить?

Не дожидаясь ответа, Кэссиди покинул лабораторию.

– Добро пожаловать в команду, кусок дерьма, – от души позлорадствовала Саманта. И все остальные Предтечи её сарказм, безусловно, разделили – это было видно по брошенным на Джулиана презрительным взглядам, от этого удержались только профессор и Джим.

Чёрный доктор объявил, что работа начнётся с завтрашнего дня, и счёл уместным снова обратиться к Лаймсу.

– Кровь Фрэнка я подготовлю сам, – «милосердно» предложил он. А затем – и действительно проявил некое подобие настоящего милосердия, заметив:

– И не вините себя в его смерти. Бутч избавился бы от этого дурака в любом случае. Вы же в курсе, каким был Фрэнк?

Профессор, естественно, не ответил.

– Не повторяйте его ошибок, – посоветовал Лаймсу его новоиспечённый «босс». – Оставайтесь нужны мистеру Кэссиди – и проживёте чуть дольше.

Предтеч «попросили» подождать, пока для них не приготовят комнаты, предложив на выбор: вернуться в подвал, к ведру и матрасам, или же смирно посидеть тут, в компании кофе-машины и набитого снэками холодильника. Предтечи выбрали кофе-машину. Как выяснилось, многие проголодались – и неудивительно: визит Кэссиди сбил устоявшийся распорядок дня, заменив Предтечам завтрак и ланч экскурсией по клонированной лаборатории.

Артур и Альфред накинулись на сэндвичи, Саманта и близняшки нашли готовые салаты. Профессор перекусывал чем-то молочным – вроде йогурта, и даже Джим, сосредоточенно всматриваясь в одному ему видимую даль, неспеша жевал зерновой питательный батончик.

Без еды, погруженная в свои мысли, сидела только Оливия. Это заметил профессор.

– Оливия, поешьте, – подсел он к ней. – Нам всем нужны силы.

Но зря. Как всегда в подобных ситуациях, Оливии казалось, что весь мир сходит с ума – и только она одна это замечает.

– Вы что, не понимаете, что произошло? – заводясь, сказала она. – Вы серьёзно готовы устраивать пикник? Сейчас?

– Мы не ели целую вечность, – пробасил через набитый рот Артур. – С утра.

– Расслабься, – хором предложили Анна и Пэтти.

– А что ты предлагаешь? Устроить голодовку в знак протеста? – спросила и Саманта, закидывая ноги на стол и устраиваясь поудобнее.

Оливию такая реакция только подстегнула.

– Я предлагаю раскрыть, наконец, глаза! – Флоренс резко поднялась со стула. – И подумать уже, что делать дальше!

– Натощак это, по-твоему, лучше? Не согласен, – пошутил Альфред и, редкий случай, остальные поддержали его одобряющими улыбками.

– Послушайте… – Оливия не сразу нашла слова. – Это какое-то безумие… Я не знаю, как вы, а я так больше не могу. Мы и так никогда не принадлежали сами себе. Всю нашу жизнь на нас и наши семьи велась охота. Для чего мы с таким трудом выжили? Для того, что попасть сюда и устроить этот грёбаный фуршет? Поверить не могу, что меня одну волнует, что с нами будет дальше!

Ближе всех к Оливии стояли близняшки.

– Сестрёнка, успокойся, – сказала Анна, обращаясь так к Флоренс.

– Конечно, нас всё это волнует, – добавила Пэтти.

– Но что толку закатывать истерики?

– Возьми с тунцом, вполне приличный!

Пэтти протянула Оливии сэндвич, но та с раздражением оттолкнула её руку.

– Ясно, – прокомментировала Саманта. – Она не заткнётся, пока не выговорится. Ну, валяй!

Оливию всегда угнетало обращённое на неё внимание. Никогда она не пыталась оказаться в его центре, хотя обстоятельства её уникальной судьбы к этому только подталкивали, но сейчас промолчать просто не могла. Флоренс заговорила настолько пылко, насколько ей это было доступно: