Учитель. Назад в СССР 5 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 27

— После обхода поговорим, — рассеянно пробормотал мой лечащий врач, снова уткнувшись в бумаги.

— Да что ж такое! — вырвалось у меня. — Извините, — буркнул в ответ на удивленный взгляд доктора.

Выходные на больничной койке прошли ужасно. Вот честно. С раннего утра два дня подряд ко мне зачастили гости, такое ощущение, что все село решило меня навестить. Обе соседки, Митрич и Оксана, прибыли вместе к десяти часам в субботу. Новая смена медсестер поругалась на паломничество, но я ушел на улицу общаться со своими посетителями.

Не успели отчалить дамы и подозрительно молчаливый дядя Вася, как прибыли мои десятиклассники в количестве всего двух человек, что меня удивило. Оказывается, совет класса постановил: нечего ездить туда-сюда всем кагалом, только по делу. Полина и Федор Швец привезли рисунки.

С ребятами мы засели на стульях в небольшом больничном аппендиксе возле, где стояла раздолбанная банкетка и два колченогих стула, переживших апокалипсис. Ребята рассказывали, что они уже сделали под руководством Степана Григорьевича, что планируют делать дальше. Полина показала эскизы, которые успела нарисовать. Причем несколько вариантов. Затаив дыхание, мы вместе с Федором перебирали альбомные листы, рассматривая рисунки, восхищаясь и изумляясь. У Гордеевой действительно был талант художницы. Рисунки передавали не только эмоции, но и характеры героев.

Жаль, что с помощью выжигателя не получится передать всю атмосферу, которой дышали работы Полины Гордеевой.

«Ничего, выйду из больнички, предложу Вере Павловне устроить конкурс рисунков специально к празднику Октября. Устроим выставку, выберем лучших из лучших. Кстати, рисунки победителей можно будет оформить на стенд, закрепить на бортах нашей машины. Прикрепить поверх красной ткани или сделать какую-то подставку и установить над надписями. Надо подумать, как лучше», — прикидывал я, разглядывая работы Полины.

— Что решили? — поинтересовался у учеников. — Честно говорю: мне выбрать сложно. Все наброски просто великолепны. Но у нас всего четыре стороны на подставке, — посетовал я.

— Мы тут подумали, Егор Александрович… — робко заговорила Полина. — С ребятами… — уточнила девушка.

— И что придумали? — нетерпеливо уточнил я.

— Я могу… То есть… Ребята придумали, я уже сделала… Вот…

Полина достала из папки еще одну стопочку рисунков.

— Что это? Еще одна версия? Полина, твои работы настолько хороши, что трудно выбрать. А ты усложняешь задачу, — пошутил я, но вполне серьезно.

— Скажете тоже, — смутилась Гордеева. — Тут вот… По кругу… Со сцены семнадцатого года… а дальше… по всем историческим вехам… Мы выбрали самое-самое из истории страны… Я нарисовала…

Федор молча отобрал у Полны рисунок и развернул передо мной.

— Когда ты успела? — изумился я. — Вы ведь только вчера у меня были, поздним вечером! А сегодня уже все готово! — рассматривая эскиз, склеенный из нескольких альбомных листов, в очередной раз поразился фантазии и таланту Гордеевой.

— Ну… — окончательно смутилась Поля. — Паша хорошо знает историю… Он и подсказал… Это же всего лишь наброски, они быстро делаются… Я потом проработаю каждую деталь, чтобы Феде удобно было выжигать, — заверила Полина.

Ребята выбрали самые важные исторические даты и распределили их в очередности по годам. Вся история побед страны Советов предстала перед моими глазами. Октябрьская революция, принятие Конституции, Великая Отечественная война, Байкало-Амурская магистраль, запуск первого спутника и первого человека в космос… Эскизы завораживали.

Полина создала нечто вроде единой фрески, как в египетских пирамидах, в рисунках показав жизнь и достижения советского народа с семнадцатого года по сегодняшний день. На самом последнем рисунке Полина изобразила нашу жеребцовскую школу и ребят, которые вешали праздничную растяжку над зданием с надписью «Слава Великому Октябрю».

«Желательно без салюта», — подумалось мне.

— Полина, это потрясающе! — искренне восхитился я, поднимая взгляд на смущенную девушку.

— Ну! Вот я тебе говорил, а ты сомневалась, — довольно, с видом «я-то знал», выдал Федя Швец, хлопая Гордееву по плечу. — А что, одобряете, Егор Александрович? — нетерпеливо уточнил Швец.

— Более чем! — подтвердил я.

— Ну, тогда мы помчали. Дел невпроворот! — выпалил Федор. — Полина, ты идешь?

— Федя, ну нельзя же так, мы только пришли, — укоризненно заметила одноклассница.

— Егор Александрович все понимает, верно же? — чуть смутившись, уточнил Федька.

— Понимаю и одобряю, — улыбнулся я. — Полина, работы изумительны. Федя, твоя задача не подкачать, — серьезно глядя на парня, попросил я.

— Не подкачаю, Егор Александрович, — Швец вмиг растерял всю свою веселость, взгляд стал серьезным. — Честно комсомольское. Ну что, пойдем? — тут же нетерпеливо дернул Полину за руку. — Времени мало! Тебе еще рисовать надо. А мне потом переводить и выжигать! Выздоравливайте, Егор Александрович! — пожелал Федор, утаскивая за собой Полину.

— До свидания, ребята, — только и успел сказать я.

— До свидания Егор Александрович! — только и успела ответить Гордеева, утаскиваемая, а руку Швецом.

Спустя пару часов прибыли Иван с Ниночкой Кудрявцевой. И тоже по делу.

Нина волновалась не только за лампочку Ильича, но и притащила набросок сценария для празднования юбилея Октября в школе. Оказывается, пришли рекомендации, как проводить линейку и что делать. За дело тут же принялась Зоя Аркадьевна. Кудрявцева ужаснулась, представив скучный официоз, который собирается устроить завуч, и принялась вдохновенно самостоятельно сочинять сценарий мероприятия. И вот привезла для обсуждения и утверждения, так сказать.

— Я тут рекомендации распечатала, почитаешь? — время от времени взволнованно вопрошала Ниночка, с тревогой поглядывая на меня, читающего отпечатанный текст.

— Очень даже неплохо, Нина Валентиновна. Даже отлично. А если привлечем Григория с его физкультурниками, устроим выставку работ, посвященных Октябрю, будет и вовсе шикарно, — подсказал я.

— Выставку работ? — нахмурилась Нина. — Каких работ?

— Ну, вот смотри, ты в сценарии прописала конкурс поздравительных открыток. Такой же, как у нас был на День Учителя, — отметил я.

Кудрявцева смутилась, склонилась над листочками.

— Ты против? — взволнованно уточнила пионервожатая, поднимая на меня взгляд.

— Категорически за, — улыбнулся девушке. — Но мы можем расширить и углубить твою идею, внести новый элемент. В понедельник, если меня еще не будет, сама предложи Юрию Ильичу вот такую штуку…

И я поведал свою идею насчет конкурса рисунков, а заодно и конкурса поделок, посвященных празднованию Октябрьской революции. Ну а что, хорошая идея. Правда, в будущем ее слегка испоганили. В смысле исковеркали саму суть самой идеи конкурса декоративно-прикладного творчества, среди школьников.

Нынче, точнее, в далеком будущем, в конкурсах стали соревноваться не дети, как изначально задумано, а их родители. Понятное дело, на этикетках стоят детские имена и фамилии руководителей, которые научили ребятишек создавать своими руками шедевры декоративно-прикладного творчества. А по факту поделки вечерами и по ночам создают оперативно-обморочно мамы и бабушки, реже папы, по настоятельным просьбам классных руководителей и педагогов дополнительного образования.

Нет, конечно, существуют и довольно много очень талантливых детей, работы которых отличаются уровнем и качеством, будь то аппликации из шерстяных ниток или фоамирана, картины из бисера, игрушки из сваляной шерсти и прочие произведения искусства. Да только вот сие редкость великая особенно последние годы.

Обычно конкурсное положение доходит до учителей с великим опозданием. Потому и приходится выкручиваться, потому и происходит соревнование среди рукастых родителей. Все об этом знают, но делают вид, что так и надо. На двадцать родительских работ хорошо если две-три приходится на самом деле детских.