Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 37

Ашен улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки. С такого близкого расстояния я вижу крошечные золотистые искорки, которые оттеняют коричневые цвета. Его улыбка медленно исчезает, он внимательно смотрит на меня.

— Спой для меня, — просит он.

Я качаю головой, но улыбаюсь. По взгляду Ашена ясно: он знает, что я все равно спою.

— Ну давай же, вампирша, — шепчет он, просовывает руки под мою спину и поднимает нас, садит меня к себе лицом. Он все еще во мне. Стягивает платье с моих плеч и убирает резинку из волос, проводя пальцами по прядям.

— Что петь? — спрашиваю я, когда его губы скользят по шее к уху, и он прикусывает мочку. У меня мурашки бегут по рукам. Горячий клубок желания скручивается в животе, и я закрываю глаза, сердце бешено колотится, когда я чувствую, как он опять твердеет внутри меня.

— Песню из Bit Akalum, — говорит он. Я поворачиваю голову, в глазах — вопрос. — Я мечтал услышать, как ты ее поешь. Думал, если когда-нибудь ты мне доверишься, то сделаешь это, — он касается моей щеки, смотрит прямо в глаза. — Я знал, кто ты. Знал, что желаю тебя. И что ради этого — готов нарушить любой запрет. Пойти против всего.

Я молча смотрю на него. Видимо, слишком удивленно, потому что он мягко улыбается.

— Ты поняла меня, вампирша?

Я киваю, с трудом сглатывая. Наклоняюсь и нежно целую его. Когда между нами возникает ритм, я отстраняюсь и шепчу губами у его уха.

I've been sleepless at night

(Всю ночь я не могла заснуть)

Cause I don't know how I feel

(Потому что никак не разберусь в своих чувствах)

I've been waiting on you

(Я ждала тебя)

Just to say something real

(Просто чтобы сказать пару искренних слов).

Я пою, пока между нами вновь не разгорается страсть. Даже песня сирены не выдерживает силы этого поцелуя.

ГЛАВА 25

Просыпаюсь от тяжелой руки, лежащей вдоль моей спины. Пальцы Ашена медленно скользят по основанию моего позвоночника. Я открываю глаза: в комнате тусклый свет, за узкими окнами по-прежнему темно. Должно быть, еще ночь.

Все это должно бы казаться чертовски странным — проснуться в постели Жнеца, на гладких шелковых простынях в Царстве Тени. Но нет. Это ощущается как место, куда я всегда стремилась, сама того не зная. Как будто все наконец встало на свои места.

Я глубоко вдыхаю, прислушиваясь к своему телу. Легкий голод. Вязкая усталость, не вызывающая отторжения. Ломота в мышцах — приятная, тянущая. Хочется продолжения.

Я поворачиваюсь, и рука Ашена скользит за моим движением, вновь рисуя тот же медленный узор — теперь на ребрах. Он полулежит на подушках, с тяжелой книгой на коленях.

— Не спал? — спрашиваю я. Он качает головой.

— Я говорила во сне?

— Нет.

— Храпела?

— Нет.

— Пела?

— Нет.

— Пердела? Боже, только не это.

— …возможно, — отвечает он с улыбкой, и я понимаю, что он шутит.

Мы молча смотрим друг на друга. Улыбка исчезает. Его пальцы замедляются.

— Нам нужно поговорить.

— Как обнадеживающе звучит, — бурчу я, чувствуя, как страх и тревога скручивают живот. Я сажусь напротив него, не прикрываясь. Его взгляд замирает на моей груди, в глазах вспыхивает желание, которое он тут же пытается подавить, сжав челюсть.

Заметка себе: Жнец любит сиськи.

Я сползаю с кровати, подбираю с пола блокнот и ручку, не торопясь, давая ему время рассмотреть остальное. Затем разворачиваюсь и делаю пометку в записях:

Примечание: еще и задницу.

Закрываю блокнот, бросаю его на край кровати и начинаю ползти по шелковым простыням, будто хищница. Слышу, как учащается его пульс, когда я подползаю ближе, и улыбаюсь.

— Блять, — выдыхает он, проводя рукой по волосам. Я замираю у его ног, захлопываю книгу и сбрасываю ее на пол. Поднимаюсь по его татуированному телу, чувствуя какое оно теплое.

— Ну что, ты хотел поговорить? — шепчу я, ладонью скользя по его груди, к животу.

Ашен рычит и перехватывает мое запястье.

— Нам нужно поговорить об Эмбер.

Я вздыхаю и опускаюсь, устраиваясь у него на бедре. Перекидываю руку через его колени, опираясь щекой на ладонь.

— Испортил весь настрой, — говорю я с ухмылкой.

— Эмбер всегда любила все портить, — произносит Ашен, откидывая с моего плеча прядь волос. — Несколько тысячелетий опыта дают о себе знать. Чего она хотела?

— Хотела, чтобы я помогла ей создать гибрида. Потом она хотела отправить его в Царство Света — и устроить там свою месть… или что-то в этом роде, — отвечаю я, перехватывая его руку и укладывая себе на колени.

— А душа, которую она привела… ты ее знала?

— Это была моя сестра. Молпе. Эмбер сказала, что знает, где находится душа Аглаопы. Что она может вернуть ее. Это вообще реально?

Ашен хмурится и смотрит на наши руки.

— В теории — да. Она может попросить вернуть ее как Жнеца. Но у нее самой нет сил сделать это.

Я не хочу даже размышлять о том, что бы сказала Аглаопа, будь она жива. Быть Жнецом — возможно, это лучше, чем скитаться в забытие. А может, мне стоило бы отпустить и ее, так же, как я сделала с Молпе. Ашен крепче сжимает мою ладонь. Я встречаю его взгляд и отвечаю едва заметной, грустной улыбкой.

— Она сказала, если я откажусь — втянет тебя. Упомянула… Розарию Уайр.

Глаза Ашена расширяются, затем он тяжело выдыхает, явно раздражен. Откидывает голову назад, прислоняясь к изголовью кровати.

— Черт возьми. Не могу поверить, что она об этом знает.

— За это короткое время, у меня сложилось впечатление, будто в мире Жнецов нет ничего, что ускользает от внимания Эмбер.

— В точку, — бурчит он, опуская голову и прижимая пальцы ко лбу. Его взгляд прикован к нашим сомкнутым ладоням. Он явно где-то в своих мыслях.

Я сжимаю его руку у себя на коленях, и он снова смотрит на меня.

— Расскажи, — говорю я. Он медлит, подбирая слова.

— Совет обсуждал возможность жатвы Розарии. Она накопила значительное влияние и обладала связями, уходящими вглубь родословных древнейших оборотничьих кланов. Им показалось, что она становится слишком влиятельной. Опасной. Нарушающей хрупкий баланс.

— У вас… Совет? — удивляюсь я. Ашен улыбается. — А я думала, вы просто все на ходу придумываете.

— Примерно так работает Совет, — говорит он, и я хихикаю. — Тогда они были близки к решению. Чтобы защитить ее, я подделал доказательства против одного из кланов. Несмотря на ее силу, она удерживала баланс, столь редкий среди оборотней. Она играла важную роль. И я не считал силу преступлением.

Я вдыхаю, задерживаю взгляд на нем, потом сжимаю его руку.

— Ты ее любил?

Он замирает. Глядит на свет, падающий на складки простыней.

— Нет. Мы спали какое-то время. Я заботился о ней, но не был влюблен. Все сошло на нет. Мы разошлись несколько лет назад.

Я смотрю на него. Он в воспоминаниях, в тех, куда мне, возможно, не попасть. Я чувствую — там, под всем этим, лежит что-то большее. Что-то, что болит. Не уверена, позволит ли он мне когда-нибудь дотронуться до этого. Но я знаю, что такое боль, которую невозможно разделить. Поэтому и не лезу.

— Мне жаль, что ты потерял того, кто был тебе дорог, — тихо говорю я. Ашен поднимает взгляд. В его глазах — удивление, будто он не ожидал этих слов, но именно их ему и не хватало. Он тянет меня за руку, и я поддаюсь, прижимаюсь телом к его груди.

— Спасибо, — шепчет он. Его пальцы скользят по позвоночнику — вниз и вверх, вниз и снова вверх. — Мне нужно найти кирпичный завод, где держали последнего гибрида, и выяснить, что еще ищет Семен. Его нужно остановить, прежде чем он снова соберет силы и доберется до Валентины или Кассиана.

— Или до меня, — говорю я. Ашен кладет ладони мне на плечи, отстраняет и смотрит в глаза. В его взгляде — та же ярость, что я видела в котле. Готов сжечь мир, если потребуется.