Тень на жатве (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 32

Я поднимаю глаза — он смотрит, ожидая какой-то остроумной шутки. Я ощущаю ветер в парусах, как говорил мистер Хассан. Этот ветер подгоняет меня к отплытию, но даже зная риски, когда смотрю на Ашена, мне хочется попытаться. Хочется остаться на берегу, не поднимать якорь.

Пишу и показываю ему:

«А ты?»

— Что?

«Ты принадлежишь тому месту?»

Он читает дольше, чем нужно, словно пытаясь прочесть между строк. Он встречает мой взгляд, и в его глазах всплывает буря мыслей — словно время смывается неожиданным потоком. Он открывает рот, чтобы ответить, но не успевает.

Вдалеке вспыхивает яркий свет. Из вершины Пирамиды Усеркафа вырывается столб света, устремляющийся в небо. Он исчезает почти так же быстро, как появился. Но к этому моменту мы уже мчимся по песку к Аллее Сфинксов, надеясь увидеть то, что тысячи лет считалось мифом.

Мы бежим по древнему каменному пути, замедляясь, когда приближаемся к пирамиде Усеркафа, вход в которую находится с северной стороны, прямо напротив нас. Когда кажется, что мы уже достаточно близко, чтобы увидеть, не выдав себя, то останавливаемся и прижимаемся друг к другу за обломком известняка.

«Упустили?» — пишу я, слегка постукивая ручкой по колену Ашена.

— Не знаю, — отвечает он, глядя на мою записку. Его взгляд встречается с моим, и в его зрачках вспыхивает огонь. Меч уже наготове, но он сдерживает дым и адское пламя. Я понимаю — ему это все совсем не нравится.

Мы снова смотрим в сторону входа в пирамиду, и когда я уже начинаю думать, что нам все это почудилось, из тени выходит фигура.

Это высокий мужчина, одетый в белые штаны и тунику — безупречно чистые, несмотря на пыль пустыни. Его лицо скрыто белой вуалью, плотно облегающей, словно вторая кожа. Его конечности кажутся немного длиннее, будто замедляя движения, когда он идет с неземной грацией, излучая свет. Как только он выходит из тени, солнце освещает его крылья. Они переливаются, почти прозрачные. В один миг ловят свет и рассеивают его, в другой — становятся невидимыми. Это завораживающее и обманчивое зрелище.

Очень красиво.

И до жути страшно.

Воздух насыщен вибрацией силы — ее можно уловить издалека, словно гул перед грозой. Я хватаю кинжал и оборачиваюсь к Ашену, жестом показываю «убей, убей» с усмешкой на лице.

— Ни за что, — шепчет он.

Я беззвучно говорю: «Давай, будет весело».

— Я не согласен с твоим представлением о веселье, — отвечает он.

Я делаю невинно-грустное лицо, он улыбается, задерживает взгляд на моих губах, отчего я чувствую жар. Мы так близко, наши ноги касаются друг друга. Сделать шаг вперед и коснуться его губ будет очень просто. Замечаю, как он сглатывает. Возможно, он думает то же самое.

Вдруг ослепительная вспышка заставляет сомневаться — не взорвалась ли перед глазами звезда? Меня швыряет в песок. Я пытаюсь сориентироваться, но яркий свет сменяется плотной тьмой. Запах табака и чернил заполняет пространство вокруг. Слепота от вспышки начинает утихать, и я вижу свои пальцы в песке. Я окутана дымом.

— Уйди, ануннаки, — произносит Ашен, звуча угрожающе. Я слышу, как меч испускает огонь, обжигая воздух вокруг.

— Я не желаю конфликта, демон, — отвечает глубокий голос. — Просто проявляю интерес.

— Интерес удовлетворен. Теперь проваливай, — говорит Ашен.

Я медленно встаю, прячась за Ашеном, с клинком наготове. Ангел стоит босиком на камне, за которым мы прятались. Ашен мимолетно смотрит на меня, в его глазах появляется тревога, и он вновь обращается к ангелу, поднимая меч.

— Значит, это правда. Оборотни создают гибридов. Вампиры спасают Жнецов. Мир живых рушится на моих глазах, — произносит ангел. Я не вижу его лица под вуалью, но в его голосе слышу насмешку, когда он поворачивается ко мне. Его модный наряд напоминает мумию в «Chanel».

Ашен отводит руку назад, стараясь прятать меня в своей тени.

— Ты знаешь о яде.

— Разумеется.

— Кто передал его оборотням?

— У меня есть некоторые предположения.

— Расскажешь?

— Нет.

Мы стоим втроем неподвижно, и в воздухе витает неловкая тишина. У меня возникает совершенно неподходящее желание начать танцевать или издавать звуки, похожие на пуки. Ангел наклоняет голову, глядя на меня, и я пытаюсь сдержать ухмылку, которая медленно появляется на моем лице.

Ангел поднимает руку в перчатке и указывает.

— Им нужна такая, как она, чтобы создать еще одного. В нашем царстве ей будет безопаснее, — произносит он.

Адский огонь вспыхивает на лезвии Ашена.

— Нет.

Ангел опускает руку. Его крылья расправляются за спиной, и он будто становится еще выше.

— Как хочешь, демон. Это станет твоей гибелью, — произносит он. Внезапно с яркой вспышкой света его крылья прижимаются к телу и с огромной силой хлопают. Я падаю на колени, когда ангел взмывает в небо.

— Ебучий ублюдский выродок, — произносит Ашен, сплевывая кровь на песок. — Ненавижу, блять, когда они так делают.

Я продолжаю сидеть на коленях, прижимая ладонь к щеке. Она влажная от густой черной крови, которая окрашивает песок подо мной. Боль приходит с опозданием, но сейчас она бьет наповал, и мне сложно отдышаться.

— Все в порядке, вампирша? — спрашивает Ашен, кладя руку мне на плечо. Я киваю, но это не убеждает ни его, ни меня.

В следующую секунду Ашен встает на колени передо мной, аккуратно убираю мою руку от лица.

— Черт возьми, — шепчет он. Срывает пиджак с плеч и прижимает ее к моей изорванной коже. — «В нашем царстве ей будет безопаснее»! Он тут пробыл всего две минуты, а уже разорвал пол-лица.

Я вопросительно смотрю на него.

— Да, это действительно плохо.

Я кое-как улыбаюсь и начинаю медленно открывать и закрывать пальцы, прося о ручке. Ашен только закатывает глаза.

— Серьезно? — с сарказмом спрашивает он, хотя я пытаюсь смотреть на него невинными глазами и пишу в блокноте.

«Как ты думаешь, я могу поймать сальмонеллы?»

— Нет.

«А как насчет кишечной палочки?»

— Нет.

«Бешенство?»

— Возможно...

«Нет-нет, только не ангельское бешенство. Это ХУЖЕ всего!»

Ашен пытается улыбнуться, но тут же отдергивает пиджак от моих ран. В его глазах появляется тьма, а зрачки вспыхивают пламенем.

— Быстро не заживает. У тебя есть еще кровь в термосе? — спрашивает он, вновь прижимая ткань к моему лицу. Запах напоминает о нем и, хоть это не убирает боль, дает некоторое успокоение.

«Немного».

— Хватит?

«Я не знаю. Насколько все серьезно?»

— До кости. Их перья как ножи. Повреждений много.

Я вздыхаю и смотрю в сторону пирамиды. Интересно, как работает их портал, похоже ли он на котлы, которые используют Жнецы? Но мне вовсе не хочется это выяснять. Было бы удобно, если бы один котел оказался рядом. Теперь мне хочется вернуться в Царство Теней. Даже огонь в котле уже не кажется таким плохим.

— Возьми мою кровь, — говорит Ашен, его голос теплый и насыщенный, как первые лучи солнца, касающиеся этой древней земли. Я смотрю ему в глаза, он проникает в мою душу, словно пытаясь дотянуться до самого сердца. Дыхание перехватывает. Слезы подступают, и я медленно качаю головой. Я не причиню ему вреда, и знаю, что мой яд не повредит ему, как оборотням. Меня поражает само предложение. Он может стать моим карателем, а сейчас он закатывает рукав и протягивает запястье. — Все хорошо. Я знаю, ты возьмешь лишь столько, сколько нужно. Давай.

Я внимательно смотрю на сеть вен под кожей, ощущая пульс, словно он во мне. Слышу биение сердца, движение крови через клапаны и артерии.

— Давай, Лу. Все хорошо. Просто поверь мне.

Вновь встречаюсь с его взглядом и читаю в нем неподдельную искренность. Смотрю на его руку, и мои клыки выдвигаются. Яд окутывает язык сладкой горечью. Одной рукой беру его пальцы, он сжимает мои, другой держу за локоть.

«Спасибо», — тихо шепчу без звука. Чувствую, как слеза медленно скатывается к уголку глаза. Большой палец Ашена нежно гладит тыльную сторону моей руки, даря утешение. Я закрываю глаза и мягко прижимаю губы к его запястью. Делаю глубокий вдох. Слегка целую в знак благодарности, прежде чем вонзить клыки.