Опасная игра леди Эвелин (СИ) - Богачева Виктория - Страница 12

***

— Магические артефакты запрещены уже пятнадцать лет, — мой собеседник нагло улыбнулся. — Ты же детектив теперь, Беркли, должен знать.

Я знал его под именем мистер Грей. И сильно сомневался, что хотя бы буква в его имени была правдивой.

— Как и подпольные бои, — я вернул ему ухмылку. — И еще с десяток вещей, которые здесь происходят, — я обвел взглядом огромный зал, забитый мужчинами.

То, что я дрался, являлось хоть и незаконным, но слабо порицаемым. В конце концов, вред я причинял только себе и сопернику. Многие же приходили сюда совсем за другим. Они прятали лица, поднимали воротники и надвигали низко на лоб головные уборы. Но порой я все равно узнавал их уже за пределами этого места: на балах и в мужских салонах, в свите королевской семьи, в Корпусе жандармов и в кабинетах дознавателей.

Везде.

— Что тебя интересует? — Грей искоса посмотрел на меня и поднес к губам бокал.

— Все, что связано с огнем.

Он присвистнул.

— Может, тебя интересует одинконкретныйпожар? — предположил с намеком в голосе.

— Их было так мало, что ты можешь выделить какой-то особенно? — я чуть повернул голову и посмотрел ему в глаза.

Грей коротко рассмеялся.

— Ты сегодня только ради артефактов здесь или будешь драться? — он резко перевел тему и отвел взгляд, заскользил им по залу, пока не остановился на клетке, где уже шли первые бои.

— Хочешь что-то мне предложить?

Не просто же так он завел разговор о другом.

— Я поставлю на тебя. Выиграешь последнюю схватку — расскажу, что знаю.

Я заскрипел зубами. Ненавидел, когда мне ставили условия...

— Или можешь продолжить самостоятельные поиски. И ничего не найти, — Грей подлил масла в огонь.

— Зачем тебе это?

— Хочу осадить Эзру, — отозвался он нехотя. — Но заниматься благотворительностью и рассказать тебе все просто так — уволь. Я делец, а не сестра милосердия.

— Почему я должен тебе верить? Что ты что-то знаешь?

— А зачем тогда ты обратился ко мне? — Грей проницательно улыбнулся. — Ну, так что? По рукам? — и он протянул ладонь.

С секунду я смотрел на нее, а затем крепко пожал. В одном он был прав: я действительно верил, что ему что-то может быть известно. Магия находилась под запретом, за ее применение наказывали сурово, вплоть до плахи. При таких условиях даже на черном рынке немного было людей, готовых торговать амулетами. Грей был одним из них, а больше я не знал никого.

— По рукам, — я сухо кивнул ему, развернулся и начал протискиваться к огромной черной доске, на котором мелом записывали результаты схваток, делали ставки и выбирали соперников.

— Беркли! — седой, сухой старик-распорядитель обрадовался моему появлению. — Нарушаешь традицию?

— Привет, Джек, — криво усмехнулся я. — Впиши меня.

— Придется начинать с нижней ступени, твое сиятельство, — он подмигнул мне, и я молча кивнул.

С нижней так с нижней. Мне было все равно.

Все время, пока я стоял рядом с Джеком и наблюдал, как он худыми, узловатыми пальцами царапает мое имя на доске, чувствовал на спине чужой взгляд, который буравил меня ровно между лопаток. Я чуть повернул голову и не удивился, заметив Эзру с перекошенным от злобы лицом.

— Беркли, давай! Твой выход!

Громкий крик отвлек меня. Под крики и свист толпы я пошел к клетке, на ходу расстегивая жилет и снимая сюртук. Накатившая волна адреналина делала все детали вокруг ярче: аромат алкоголя и табачного дыма, оглушающий рев мужчин.

Первый бой прошел быстро. Мой соперник был крупнее, но медлительнее, и я сумел воспользоваться этим. Пара ловких уклонов — и мои удары пришлись ему под ребра. Его ноги подкосились, и он рухнул лицом мне под ноги. Толпа недовольно загудела: я слишком быстро выиграл.

Второй и третий слились практически в один. Я пропустил несколько ударов по корпусу и заработал на скуле синяк. Ребра начали ныть, мои движения замедлились, в мышцах и жилах чувствовалась усталость.

С четвертым пришлось повозиться: молодой новичок с безумным огнем в глазах был готов биться на смерть. Я не видел его прежде и уже начал задумываться: не подослал ли его Эзра? Но после того, как паренек рухнул на настил клетки, а я увидел своего соперника для следующей — финальной — схватки, понял, что если Эзра кого-то и подослал, то этого здоровенного бугая, похожего на берсерка из старинных легенд.

Четвертый бой был тяжелее всех остальных. Ноги дрожали, сердце бешено билось, и ликующие крики толпы гремели в ушах. Здесь я был свободнее, чем когда-либо за последние несколько лет.

Это место напоминало мне, кто я такой.

Я вновь зашел в клетку. Моя рубашка была влажной от пота, закатанные по локоть рукава открывали ссадины и синяки; казалось, что кровь и пот текли по венам вместе с адреналином.

Моего пятого соперника представили по прозвищу: Большой Джимми. Он действительно был здоровяком. Выше меня, шире в плечах и толще. Крупнее.

Но это не означало, что сильнее.

Первые несколько ударов я отбил уверенно, но один, по ребрам, пропустил, и теперь бок отзывался тупой болью. Она одновременно обжигала и странным образом подпитывала меня. Я врезал ему по лицу, когда заметил, что он сжимал в кулаке что-то тяжелое, непривычно блеснувшее под слабым светом люстры.

А затем пропустил его замах и ощутил ослепляющую боль в челюсти. Мир на миг поплыл перед глазами, тело вдруг стало ватным, ноги подкосились, и я упал на одно колено, делая судорожные вздохи. На глухой шум в ушах наложился рев толпы, я замотал головой, отчаянно пытаясь сохранить сознание.

Стоило мне коснуться лица, как рука покрылась кровью, и я понял, что удар был не просто сильным — он был нанесен тяжелым, железным кастетом.

Часть публики взревела в дикой ярости, часть — в ликовании; невозможно было сразу разобрать, что именно происходит. Шипение, ругательства, возбужденные лица — всё вокруг было затянуто дымкой. Может, это пот заливал глаза.

Я каким-то чудом удержался от полного обморока, нащупал рукой натянутые канаты клетки и ухватился за них, выпрямляясь. Большой Джимми стоял напротив с растерянным лицом. Он явно не ожидал, что я смогу подняться.

Выкрикивая обвинения и оскорбления, в клетку вбежали люди. Его оттащили от меня, и сквозь пелену громких голосов я услышал, как распорядитель присудил победу мне.

Я стоял, шатаясь, и думал лишь о том, как не потерять равновесие. Толпа все еще скандировала, кто-то кричал мое имя, но я их почти не слышал.

Поднял голову и, прищурившись, разглядел вдали Грея.

Тот сидел, развалившись на широком диване.

Он отсалютовал мне стаканом и довольно усмехнулся.

В ту ночь мне не спалось. В какой-то момент я сдалась и пробралась в гостиную, взяла из книжного шкафа первый попавшийся под руку роман и устроилась в кресле у камина, укрывшись пледом.

Услышав грохот и странные шорохи снаружи, я подошла к окну, которое выходило на сад и дорогу к особняку. В голове проскочила шальная мысль: флигель собираются поджечь, как подожгли наш дом.

Иначе как можно было объяснить эти звуки?

Потом я увидела мужчину. Сперва со спины. И удивилась, потому что он совсем не был похож на поджигателя. Скорее, на пьяного человека, который по ошибке забрел не в свои ворота. Ноги у него заплетались, руки висели плетьми вдоль тела. Он тяжело, с трудом брел к особняку, но упал, не сделав и пары шагов.

Стоило разбудить дедушку, потому что, кем бы ни был этот незнакомец, он нуждался в помощи. А потом он выпрямился на нетвердых ногах, повернулся в профиль, и вышедшая из-за облаков луна осветила его лицо.

По спине прополз холодок.

Передо мной стоял граф Беркли!

Впрочем, стоял — неподходящее слово, ведь он вновь рухнул на землю. Страшно, лицом. Я выждала немного, но он все никак не поднимался. И прежде, чем я поняла, что делаю, я уже набросила поверх ночного халата теплую шаль и выскочила из флигеля. Ледяной ночной воздух пробрал до самых костей. Я тут же начала дрожать, зубы громко застучали, а ноги обжег холод, что шел от земли.