Попаданка в Сильфиду во главе орков (СИ) - Максонова Мария - Страница 35

— Двое суток, — вздохнула тяжело ЗалиКруна. — Завтра на рассвете состоится бой за звание Вождя.

— Вот как? — удивилась я. — И кто сражается?

Постепенно слово за слово они рассказали мне последние новости. Мое выступление не могло остаться без последствий. Старый Шаман был признан виновным, а, поняв это, он и не отпирался: принялся орать, что с орками только и надо, что тупым его соплеменникам нужна твердая рука для руководства и так далее. Его-то, понятно, быстро казнили, о способе я предпочитала не спрашивать.

Но на этом история не кончилась. Племя пошло в разнос, в каждом роду нашлись люди, которые делали что-то плохое, со многих сняли показания под магией истины, из-за чего разразились ужасные конфликты. Главы родов кричали, что откажутся от сыновей и дочерей, мужья — от жен и так далее. Но фактически сделать это было невозможно — нельзя же изгнать из племени четверть его членов, это просто нереально. Всю ночь и следующее утро творилась форменная неразбериха: скандалы и драки, всплывало разное грязное белье, виновные тоже не оставались в долгу и припоминали разнообразные старые обиды.

Воспользовавшись этой ситуацией, СакрКруш предъявил Вождю претензии. Он заявил, что именно Вождь был ответственным за происходящее в племени и не следил за Шаманом, из-за чего тот заколдовал членов племени. Таким образом СакрКруш убил одним ударом двух зайцев: дал всем отговорку, что творили они всякое только из-за злобного колдовства Шамана, и в то же время предъявил вотум недоверия Вождю. Первая часть его речи многим понравилась, ну, а СакрКруш, получается, герой, который раскрыл ужасные преступления Шамана, поэтому его претензии на власть были поддержаны.

Вождь мог бы, конечно, сражаться за свой статус, но он был мудрым и опытным политиком, поэтому признал свою вину и снял с себя полномочия. Однако, всего через несколько часов его старший сын ВажДар, чье имя означало «рожденный быть вождем», оспорил притязания СакрКруша. Рода, что прежде поддерживали Вождя, поддержали его сына.

— Больше претендентов не нашлось, — вздохнула ЗалиКруна, — значит бой состоится завтра. ВожДар очень силен и ловок.

— Посмотрим еще, кто победит, — нахмурилась я.

— А что у меня с руками? — вспоминал я когда ЗалиКруна уже закончила свой рассказ, а я наелась и меня начало немного клонить в сон.

ЗалиКруна и АнлиФаркуда странно переглянулись.

— Не время сейчас, идем-ка в постель, — ворчливо отозвалась орчанка и, подхватив меня под руку, потащила обратно в комнату, приговаривая, что мне нужно хорошенько выспаться.

Я ее слушала и кивала, спать действительно хотелось очень сильно, особенно после еды, но все равно, оставшись в одиночестве в своем шатре, я не сдержала любопытства и быстро размотала бинт на левой руке. Я ожидала ожога или чего-то подобного, но выглядело это хуже: черное пятно на ладони было будто выжжено, в стороны от него расходились неровные лучи. Края у пятна буро-фиолетовые, постепенно светлеющие через коричневый, зеленый и желтый. Между большим и указательным пальцем пара лучей переходили даже на тыльную сторону ладони, но большая их часть стремилась вверх по запястью, самый длинный доходил почти до локтя.

Я смотрела на свою изуродованную руку в легком шоке, не представляя, что с этим делать и как лечить. Больно не было, скорее рисунок напоминал диковинную временную татуировку, но было понятно, что это все не просто так, я очень сильно накосячила. Нужно узнать, что все это значит.

Превозмогая слабость и желание заснуть, я нашла свой мешочек с камнями воздушной стихии. Покосилась на сокола, но он так и продолжал дремать на крыше. Аккуратно высыпала несколько кристаллов на пол. Вообще, мне бы сейчас к ним не прикасаться и восстановиться, но любопытство подталкивало руку. Ведь я же уже научилась считывать информацию, это уже не так сильно меня истощает.

Решившись, я коснулась выбранного камня и прикрыла глаза… и ничего не произошло. Я нахмурилась, вновь мысленно повторила запрос, коснулась камня… пустота. Рыкнув, высыпала уже все камни на пол, принялась хватать то один, то другой…

«Черт-черт-черт», — билось в голове.

Неужели, я окончательно выжгла в себе те магические каналы, по которым могла поглощать информацию? Бесповоротно и неизлечимо? Не может же быть такого!

Не выдержав, размотала бинт и с правой руки, принялась касаться камней…

— Что ты наделал⁈ — перед моими глазами мелькнуло заплаканное лицо незнакомой женщины, судя по светлым волосам и золотистым крыльям за ее спиной — сильфиды.

Она судорожно сжимала руку мужчины, чьими глазами я смотрела на эту картину, и на его руке красовался подобный черный рисунок, только еще крупнее — лучи солнца, нарисованного на ладони, прорастали во все пальцы, охватывали тыльную сторону ладони, обхватывали запястье почти полностью, не оставляя чистой кожи, и стремились выше по руке.

— Так было нужно, — хрипло ответил мужчина. — Я должен был записать все свои знания, пока мы не лишились и этой способности. Возможно, когда-нибудь сильфиды возродятся, и тогда…

— Ты безумец, просто безумец! Мир никогда не будет прежде, никому не нужны твои труды по теории взаимодействия разных стихий! — зарыдала женщина. — Ты сумасшедший, стихии никогда не смогут возродиться, их силы не будут взаимодействовать после этой войны… Ты выжег свои магические каналы ради безумной мечты!

— Все проходит, — тяжело вздохнул мужчина. — и это пройдет.

Я судорожно отдернула руки от камней и прижала их к груди. Я выжгла свои каналы, как он? Так же безвозвратно? Я неверяще посмотрела на свои ладони. Кажется, на правой руке черное солнце было чуть меньше и не касалось мизинца. Поэтому я и смогла прочесть это сообщение? Но надолго ли меня хватит? Вытянуть и записать знания шамана, чтобы потом быть не в состоянии их считать? Какая глупость!

— Какая же я дура! — из груди против воли вырвался всхлип, и я упала локтями на кровать, разрешая себе в волю нареветься. Как-то вдруг на меня обрушилось все произошедшее, прежде неосознанное. Почему-то выходило, что, чем больше я барахтаюсь, тем сильнее погружаюсь в пучину, будто в болото. Ни одно из моих действий не приводит к успеху.

Вдруг что-то невесомое коснулось моей спины, рядом послышалось кудахтанье, а в голове обеспокоенный голос затараторил:

«Хозяйке плохо? Хозяйка расстроено? Что сделать Золотцу, чтобы порадовать хозяйку? Дать еще раз золотых камешков?»

Я сперва хотела прогнать птицу, но его курлыканье и кудахтанье, мягкие прикосновения заставили меня вынырнуть из пучины самобичевания. Я повернула голову и увидела, что сокол, будто котенок, ластится ко мне, потираясь головой и щекоча перьями. Каждое перышко переливалось на солнце, будто золотая пластинка, создавая впечатление, что они сделаны из металла, но на ощупь были очень мягкими и нежными. Я погладила птицу по голове и заглянула в крупные карие глаза.

— Ты забрал камешки после того, как я ими воспользовалась? Прости, я потеряла сознание и не смогла вернуть их тебе сама.

«Да, — кивнул Золотце, — они стали даже больше», — и он радостно закурлыкал.

Вот значит как, я помогла одному из камней стать больше, записав знания шамана. Вот значит как древние сильфиды их создавали, поняла я.

«Я могу попросить тебя? Возьми пожалуйста и эти камни на хранение», — предложила я, чтобы больше не поддаваться соблазну заглянуть в чужие знания. Как-то вдруг я остро поняла, что держаться от них подальше мне слишком сложно, будто любопытство для меня подобно зависимости, которой тяжело противостоять.

«Спасибо, курлык, много-много силы для Золотца. Золотце будет служить и оберегать, охранять свою Хозяйку», — по шатру прошелся легкий ветерок.

— Ты почему не спишь, отдыхать надо!.. — в мой шатер ворвалась ЗалиКруна, но, увидев Золотце, запнулась на полуслове и замерла, глядя на Сокола со священным благоговением в глазах.