Попаданка в Сильфиду во главе орков (СИ) - Максонова Мария - Страница 34

Я судорожно рванулась, выскальзывая из этих воспоминаний. Отвратительно. Но… надо бы об этом тоже подумать. Вот бы записать эти воспоминания. Не личный опыт, конечно, а знания старого шамана… и тут я ощутила, как на мои мысли откликнулись кристаллы. Верно, ведь сильфиды их для того и использовали. Я смогла ощутить, что в камнях будто есть место, как свободное пространство на флешке, и пожелала, чтобы туда записались все знания Шамана о том, как проводить какие ритуалы и прочее.

Боль пронзила тело от кончиков пальцев на руках, через голову и отдаваясь в ноги. По лицу потекли слезы. Черт, жадность сильфиду сгубила. Я замахнулась на слишком высокий уровень работы с камнями, силы буквально истаивали, меня пошатнуло, но я с трудом удержалась на ногах. Ощутила, как тускнеет свет в моих крыльях. Ощущение, что каждый маленький эпизод знаний, записанный на камень — это крошка моей силы и молния, прознающая мое тело. Хотелось отказаться от этой идеи, бросить, но…

Это же знания. Нельзя их просто выбросить, нельзя отказаться. Перед глазами быстро-быстро пролетали эпизоды обучения Шамана: нужные камни, находимые в степи травы, наполненные магией ритуалы, песни и ритмы, которые он отрабатывал не часами, а сутками. Все несистемно, вперемешку, без теории голая практика. Часть ритуалов совершенно бессмысленная и лишенная магической основы. Наверное, дело в искажениях. А часть — сокровища прошлого, прошедшие через века, ключи к работе с Капищем. Сохранить, не опустить.

К сожалению, как это часто бывает, Шаман умер прежде, чем смог рассказать ученику все, что знал. Он и взял-то его только боясь уйти в иной мир без приемника, тоже берег свою власть. Но я выдохнула с облегчением. Еще поискала немного, пробегая по жизни Шамана, записывая то, как он на практике применял свои знания, какие-то наработки даже создал сам, но в основном — ничего в них хорошего не было. Когда дошло до экспериментов на людях, я старалась не смотреть, только записывала на отдельный кристалл. «Даже результаты экспериментов нацистов были не полностью уничтожены, кое-какие их научные данные были использованы для развития науки», — всплыло в голове, хотя гадливое ощущение не покидало меня.

Наконец, выудив все про магию, я выдохнула и приступила к поискам всех следов его преступлений. К этому времени я стояла только благодаря тому, что навалилась сзади на толстые стебли, держащие Шамана на месте:

— Степь по приказу Шамана подожгли четверо орков в четырех точках, чтобы пожар перекрыл дорогу от озера. Их имена: ФуркНазу, ДериЦык, МаруЖат и… ГладРида, — орки ахнули удивленно. — Их можно допросить с помощью магии истины, если вы не верите мне. У шамана в его палатке лежит рисунок с картой озера и теми точками, где следовало пожечь траву. Он спрятан в кожаной сумке черного цвета с красной бахромой…

— Откуда нам знать, что не она заколдовала этих несчастных орков, чтобы те оговорили себя? И, может, она еще и сумку в дом Шамана подкинула! — попытались выгородить главы родов своих потомков.

Но истории уже лились из меня рекой:

— ШурфаКрум, твой младший сын болеет, потому что жена дает ему зелье, которое создал Шаман. За это она рассказывает ему все, что ты делаешь. Жена надеется укрепить здоровье сына, но на деле это зелье — яд для него. У мальчика проявился дар Воды. Пытаясь вытравить его, Шаман его убивает, потому он так немощен. Спросите женщину, она все расскажет. ГурТерн, твой средний сын разозлился на старшего и в отместку подрезал подпругу у его любимой лошади. Старший упал и сломал ногу. Шаман узнал об этом и с тех пор шантажирует среднего, заставляя его делать разные мелкие пакости другим оркам. Вскоре Шаман планировал приспособить его к более серьезным делам. ФарДэз, твоя новая жена не бесплодна. Шаман дал твоей матери зелье, которое та подливает невестке. Мать надеется, что ты выгонишь любимую жену, поверив, что она бесплодна. За это она делает все, что велит Шаман. Например, однажды, когда ты должен был участвовать в суде, она подмешала тебе в еду слабительное, чтобы ты его пропустил, а на твою замену был отправлен лояльный Шаману орк…

Орки шептались и удивленно переглядывались. Мелкие пакости перемежались с серьезными преступлениями и даже убийствами. Кто-то побежал в становище, притащили свидетелей, а из меня все лились и лились эти сведенья. Я наблюдала, как манипуляциями и запугиваниями Шаман опутал все племя, втягивая все новых и новых орков в свои интриги, ловя их на мелких проступках, запугивая и заставляя делать все более и более серьезные вещи.

В конце концов, перед глазами окончательно потемнело, и я ощутила, что камни выскользнули из моих ладоней. Я бы упала на землю, но кто-то подхватил меня на руки.

— О, пустынные духи, Оксана, что ты наделала! — ахнул над моей головой голос Кирима. — Твои руки… скорее к ЗалиКруне.

Проснувшись, я открыла глаза и увидела над собой пологую крышу шатра. В центре у нее было отверстие для выхода дыма и там на перекладине сидел огромный сокол. Несколько минут я тупо пялилась на его золотистое оперение, поблескивающее в свете солнце. Сам сокол спал, спрятав голову под крыло.

Постепенно и другие чувства возвращались ко мне. Я услышала шум за стенками шатра: ругань, крики, что-то падало, кто-то ссорился, стучали, что-то роняли, лаяли псы.

«Переехав, я совсем забыла о мясе, которое заквасила по просьбе Вождя», — неожиданно пролетело в голове. Мысль была странной и глупой. Столько всего случилось, что у меня даже и мыслей не возникло о том мясе, вторую порцию которого я поставила в день степного пожара.

Я тихо хихикнула, но замерла испугавшись своего странного голоса: хриплого, чужого, пересохшее горло заболело. Но сдержаться оказалось слишком сложно, я хихикнула вновь, игнорируя боль, а потом уже захохотала в голос, захлебываясь, икая и продолжая смеяться до боли в мышцах живота. По лицу полились слезы к вискам, тело было слабым, руки не поднимались, а где-то на заднем плане крутилась мысль, что это истерика, но остановиться никак не получалось.

— Ой! — в мой шатер заглянула Аня, но тут же бросилась прочь.

Потом появилась ЗалиКруна с кружкой:

— Что ж ты так, девонька. Ох, и делов-то вы наворотили! Ну-ка, попей-попей, — мягко приговаривая, она помогла мне подняться немного и поднесла чашку к губам.

Я моментально узнала сильфийское зелье для восстановления сил с кисловатым привкусом, и с радостью выпила все до последней капли. Когда ЗалиКруна помогла мне улечься обратно и вытерла чистой тряпицей несколько пролитых капель с подбородка, в желудке сытно булькало.

— А что?.. — попыталась сформулировать я вопрос, но мысли разбежались.

— Поспи-поспи, девонька, не сейчас, не нужно тебе беспокоиться, — ЗалиКруна по-матерински погладила меня по голое, расправляя волосы. — Бой только завтра. У тебя есть время выспаться.

«Какой еще бой⁈» — мелькнуло в голове, но глаза сами собой закрылись, и я не успела спросить об этом.

К вечеру я проснулась от желания сходить в туалет. Тело уже не ощущалось такой слабой тряпочкой, и я смогла сесть на лежанке, хоть меня и пошатывало. Удивленно оглядела свои перебинтованные ладони и выше чуть не по локоть руки, но другое было важнее, и я медленно поплелась на выход. АнлиФаркуда подбежала, стоило мне только тронуть полог, предложила выпить еще отвара, но я отказалась, помня, что им нельзя слишком злоупотреблять. Она помогла мне одеться и дойти до нужника.

В голове в этот момент было пусто и гулко, даже вопросы задавать сил не было. Когда я вернулась, мне предложили поесть, и я неожиданно даже для себя согласилась: сперва с трудом жевала кашу, а потом так разохотилась, что смолотила тройную порцию мяса и овощей с лепешками. ЗалиКруна смотрела на это как добрая бабушка на внучка с хорошим аппетитом.

— Долго я спала? — наконец, спросила, поняв, что больше в меня не поместится ни кусочка, даже лепешки с медом диких пчел — очень дорогое и редкое лакомство в степи.