Эту ферму мне муж купил (СИ) - Антоник Татьяна - Страница 6

А Йен Мендлер подобным убеждением не обладал. У его брата родился рыжий первенец, в экономках значилась рыжая дама. Он даже спонсировал различные благотворительные мероприятия.

— И ты на них ходишь?

Аспида пожала плечами.

— Все больше магов борется за наши права. Но мне как-то лень, если честно.

На этом экскурс в историю государства завершился. Мы попрощались с Эдвардом, спешились и медленно побрели к ферме по тропинке.

А вблизи Сандер-хауса были очень живописные и закрытые дорожки. Деревья вставали тесно, кроны были густыми, изумрудными и плотно нависали над нами, прикрывая от солнца.

Внезапно Аспида остановилась и прижала палец к губам. С правой стороны доносилось кудахтанье.

Кудахтанье, которое я разбирала.

— Раз, два, три, четыре. Охра, с правой ноги, с правой ноги я сказал.

Я чуть отогнула ветки кустов, чтобы рассмотреть, что же скрывают листья. И натурально обомлела. Хайклер не перестает изумлять.

На маленьком островке с низкой травой маршировали дикие курицы. Маршировали!

— О, кажется, у нас будет обед, — обнажила острые зубки Аспида.

— Нет, ты куда? — ужаснулась я, ставшая свидетелем ее преобразования в змею.

Курицы тоже почувствовали нежданных гостей.

— Хмыч, — принюхалась одна из них. — Чем-то аппетитным запахло. А мы не обедали.

— Заткнитесь, курвы, — притаился их предводитель. — А то пообедают нами.

И не ошибся. На них кинулась нагиня, а я с криком «Остановись, птичку жалко», бросила первое попавшееся под руку — корзинку... с ощипанными тушками.

Они взлетели в воздухе, и словно в плохой комедии, упали аккурат под лапки пернатых. Это провал.

Грозный петух дернулся несколько раз, проморгался... Аспида тоже замерла. Похоже, ей и самой было занятно, как воспримет птиц кровожадное подношение.

— Наших бьют, — завопил он. — Я, Хмыч! И я вижу целую армию верных птиц, решившихся сразиться с тиранией этой змеищи. Вы пришли драться как свободные курицы. Вы такие и есть. Отомстим за соотечественников!

Потом произошло то, что невозможно описать словами. Часть пернатых подлетела к Аспиде, а часть понеслась ко мне.

— Ай, не надо, перестаньте. — Облепили меня со всех сторон. — Мы не будем вас обижать. — Хихикала я. — Хватит, щекотно!

— Несушка, Пеструшка, Хохлушка, — распоряжался петух по имени Хмыч. — Дайте даме перья, ей нечем подписывать документ.

Вот уже несколько часов велись сложные переговоры с бравым офицером... тьфу ты, то есть с птицей.

Когда курицы на нас напали, но не нанесли каких-то заметных увечий, я громогласно заявила, что предлагаю им сделку. Бродячие, неприкаянные пернатые воззрились на меня с удивлением и недоверием, подозрительно косясь на облизывающуюся Аспиду.

Я предложила им жить у нас, соорудить теплый, сухой курятник, поселиться на ферме и нести яйца.

Опасливый, и, как оказалось, очень продуманный петух вытребовал больше. Ежедневное двухразовое кормление отборным зерном, смена соломы раз в месяц, чистка их жилища. Запросил и гарантии их жизни и свободы, а также заверения в том, что птенцы тоже будут, и змея подколодная, как он прозвал Аспиду, их не сожрет. Складывалось впечатление, что Хмыч закончил юридический, потому что формулировки сочинял очень складно.

Пришлось, скрепя сердцем, вырывать из купленных книг страничку и спешно составлять документ. Подписывать предполагалось кровью... моей. В этом мире все какие-то кровожадные.

Аспида, подглядывающая в бумажку, заметно нахмурилась.

— И на кой они нам сдались, если их в еду употребить нельзя? — расспрашивала она.

— Да я ей... Да я ей... — бушевал предводитель отряда курв. — На кой она тебе сдалась, Зои, если ее на сумку пусть нельзя?

— Что он там щебечет?

Посмотрела на Аспиду, потом повернулась к Хмычу.

— Хвалит чешую, говорит очень красивая, — соврала без капли стыда.

— Темнишь ты что-то, — не поверила девушка, но превратилась обратно, возвращая ногам удобный, привычный человеческий вид.

Душа радуется, что она не понимает звериный язык.

Бумагу я подписала, и Хмыч подписал, оставив след своей лапкой. И из-за задержки с крылатыми домой мы вернулись под вечер.

Не успела я просто сесть, перевести дух, как ко мне побежали Буран и Файер.

— Зоя, Зоя, надо скорее искать путь домой. — Хныкал и скулил хаски, пробуксовывая на лакированном паркете.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел? — недоумевала я.

Друг выглядел паршиво, ныл, ластился к ногам. Даже курицы его не заинтересовали. И где-то неподалеку хихикал маленький, ехидный вивер.

— Здесь водятся чудовища, у-у-у. — Орал Буран.

— Чудовища? Чудовища? — заволновались новые жительницы фермы. — Какие чудовища? Как мы будет жить возле них?

— Молчать, строиться? — прокукарекал Хмыч и подлетел к псу. — Доложите обстановку, какие монстры на локации?

— Зоя, это кто? — окончательно ошалел питомец.

— Соседи, — отмахнулась я и жестом подозвала синюю ящерицу. — Какие чудовища?

— Какие-какие, мутный маламут, пожирающий сам себя самоед и оборотень-шпиц.

— Да-да, — подобрался к нам Файер. — Он приходит ночью и кусает за ноги псов, которые плохо себя ведут... У-у-у-у, — проговорил жутким голосом.

— Зоя! — сел на пушистый филей гордый, храбрый зверь и мой защитник.

И я не удержалась, заржала... Громко заржала. Хрюкала, словно завела не стаю несушек, а с пяток кабанчиков.

— Да что у вас происходит? — не выдержала гомона животных Аспида. — Переведи.

Кратко пояснив, в чем заключается суть, попросила не такую веселую барышню успокоить песика. На Файера, Хмыча, Пеструшку, Несушку, Хохлушку, Охру, Алую и других, чьи имена я пока не запомнила, надежды не было. Они тоже ржали и плакали. Плакали и ржали.

Но мое приподнятое настроение быстро улетучилось, когда я осознала, что могу провалить первые обещания. Во-первых, мне надо было соорудить отряду курятник. И не простой, а чтобы крылатым жителям фермы там было уютно. А во-вторых, с зерном тоже имелись проблемки. Где его достать?

— Мне не на что купить зерно, — тихо шепталась с Аспидой, временно разместив куриц в кладовке кухни.

— А зачем покупать? — оскалился Файер, который не захотел общаться с Хмычом и таскался за хозяйкой, словно банный лист. — Давайте сопрем. У Эдварда.

— Файер говорит спереть у Эдварда, — пояснила нагине.

— Ага, — мрачно отозвалась Аспида, — чтобы он нам из артефакта солью в одно место долбанул.

— А что за артефакт? — как-то все знакомо, как-то все близко.

Прямо флешбеки из юности, когда мы у деда Петровича яблоки, картошку и кукурузу воровали.

— Длинноствол называется, — хмыкнула оборотница. — Тоже рыжий изобрел, лет пятьдесят назад. Дорогущий... Эдвард на него десять лет копил.

— Воровала?

— Да, и один раз он в меня попал, — поежилась негодяйка. — Но зерно в долг выпросить можно.

Как потом этот долг отдавать? Мне претила мысль занимать деньги у плохо знакомых людей, к тому же не очень любивших рыжих. Да и у соседа масса причин остерегаться Аспиды.

Я поднялась наверх и начала разбирать багаж. Денег нет, но что-то ценное ведь осталось. У меня Герман собирался и платья отобрать, и украшения...

Украшения!

Безделушек у настоящей Зои Сандерс почти не было. Пару браслетов, с пяток колечек, два колье и две брошки. Одну из них я помнила очень хорошо. Весь вечер крутила позолоченную птичку с камешками, пока новоявленный муж срывал на меня злость.

Наверное, для Зои эти цацки что-то значили, но мне с ними расстаться, как по дереву постучать. Особенно с проклятой птичкой.

Я взяла ее в руки и погладила. Она явно дешевле всех вещей из свертка, при виде нее живот болит, воспоминания плохие. Решено, ее и предложим Эдварду.

Коснулась, провела пальцами по гладкой эмали и нащупала какую-то то ли кнопочку, то ли зацепку. Нажала и...