Ворона устроившая сюжетный переворот (СИ) - Капс Мара - Страница 22

Я замерла, медленно моргнув.

— Что, прости? Я же превратилась не просто так, а по делу.

— И какому же, если не секрет? Пока мы разговаривали, ты нас почти не слушала.

— Всё я слушала. Особенно с того места, где ты решил самоубиться на болоте.

Лиам недовольно выдохнул.

— Это не самоубийство. Это расчётливое решение.

— Ага. Конечно. Уйти в смертельно опасное место и назвать это стратегией. Ты даже не представляешь на что способен Рогул. Его ужасные эксперименты не поддаются никаким законам. Ни естественным, ни магическим. Он изменяет саму природу вещей, создавая безжалостных и бездушных монстров.

Кайн, который до этого хранил молчание, вдруг выпрямился.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что он уже создал их?

— Странно, что вы сами не догадались. Гарпия, что смогла ранить самого сильного мага, чудище в озере. Разве вы видели таких раньше?

Лиам нахмурился, явно сопоставляя факты.

— Это объясняет, почему никто не мог понять их природу. Если он действительно их создал, то и слова про армию живых мертвецов могут оказаться правдой. У нас осталось не так много времени, чтобы что-то предпринять.

Я плотнее обмотала покрывало вокруг себя, стараясь не сбросить пиджак, и поднялась с пола, приближаясь к Лиаму.

— У нас есть и время, и решение. Создания еще нестабильны, работают не до конца правильно.

Лиам внимательно наблюдал за мной, выражение его лица оставалось напряжённым.

— Если он это понимает, значит, уже ищет способ устранить их слабость.

Я кивнула, в голосе появилась жёсткость.

— Именно поэтому Рэджу так срочно понадобилась книга заклинаний некромантов. Он хочет сделать их непробиваемыми марионетками.

Кайн, всё это время державший подушку у лица, наконец поднялся.

— Арина, я так понимаю, у тебя уже есть план. Давай я схожу за одеждой, и ты подробно о нём расскажешь.

Я медленно перевела на него взгляд, внутренне собираясь с мыслями.

— План-то у меня есть. Но вам он может не понравиться.

Лиам скрестил руки, наблюдая за мной с едва заметной настороженностью.

— Учитывая нашу ситуацию, выбирать не приходится. Главное, чтобы он работал.

Пока Кайн отсутствовал, Лиам держался в стороне. Он упрямо смотрел куда угодно — на пол, на стол, на стену, но только не на меня. Большинство мужчин из моего мира, оказавшись в подобной ситуации, давно бы пожирали меня взглядом, выстраивая в воображении десятки красочных сценариев. Но он не был большинством.

— Почему ты на меня не смотришь? Боишься? — спросила я.

Лиам коротко усмехнулся, но взгляд по-прежнему оставался прикован к полу.

— Нет, не боюсь, — сказал он, как будто это было очевидным. — Я ведь уже сказал, что ты моя возлюбленная. А я не смотрю на тебя, потому что если посмотрю, то не смогу отвести взгляд.

Я хмыкнула, чуть склонив голову набок.

— А, то есть ты уже принял это как факт?

Он замолчал. Пальцы медленно скользнули по краю рукава, словно он подбирал слова изнутри.

— Не совсем. Просто, после всего, что ты сказала ночью, в голове засел один вопрос. Что ты будешь делать, когда эта история закончится?

Где-то глубоко внутри меня всколыхнулось тихое, но ощутимое чувство. Словно отдалённая печаль, которую ещё не осмеливаешься назвать вслух.

— Я об этом ещё не думала. Не потому, что не хотела, просто боялась признать, что рано или поздно придётся отпустить то, что мне никогда не принадлежало.

Лиам медленно поднял взгляд. Его глаза стали внимательными, почти пронизывающими, как будто он искал в моём лице не ответ, а истину.

— А ты уверена, что это действительно не твоё?

Я выдохнула, чуть отворачиваясь, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Уверенность тут не важна. Есть вещи, которые нельзя удержать, даже если очень хочется.

Лиам медленно наклонил голову, его взгляд чуть потемнел, словно он взвешивал мои слова, пытаясь найти в них скрытый смысл. Его пальцы едва заметно сжались, будто он собирался сказать что-то важное, но секунды текли, а слова так и не прозвучали.

Прежде чем тишина успела превратиться во что-то большее, дверь резко скрипнула, нарушая напряжённый момент. Кайн вошёл внутрь, легко перебрасывая моё вчерашнее платье из одной руки в другую.

— Надеюсь, я ничего не пропустил.

Принц остановился на полуслове, заметив атмосферу в комнате. Он приподнял бровь, взгляд скользнул по Лиаму, по мне, по напряжённой тишине.

— Ага… — протянул он. — Похоже, вы тут обсуждали что-то большее, чем стратегию.

— Всего лишь размышляли, что делать после конца света, — пробормотала я, забирая платье и уходя за ширму.

Лиам шумно выдохнул и с силой опустился в кресло, словно напряжение последних минут вышибло воздух из его лёгких. Кайн же, подойдя ближе, хлопнул его по плечу:

— Ты выглядишь так, будто проиграл дуэль. С выражением лица, как у человека, которому предложили два варианта: смерть или признание чувств.

— А если оба не исключают друг друга? — мрачно отозвался Лиам, бросив взгляд в сторону ширмы.

Кайн уселся на край стола, скрестив руки.

— Придётся признать, что твоя возлюбленная умеет командовать залом. Только появится, и у всех сразу приоритеты пересматриваются. Стратегия? План? Нет, подождите, давайте сначала решим, чем её укутать и кто имеет право смотреть.

Я вернулась в комнату, застёгивая последние пуговицы, и встретилась глазами с Лиамом. Он всё ещё молчал, но что-то в его взгляде изменилось. Как будто внутри него наконец щёлкнуло что-то важное.

— Что ж, — я обвела их взглядом, — если вы готовы выслушать без паники и попыток отговорить, я расскажу, как мы попадём в самое сердце болотной лаборатории.

Кайн поднял руку, лицо у него было предельно серьёзным.

— Только скажи, что в плане не фигурирует проникновение голышом и с обязательной грязевой маской.

Я приподняла бровь.

— Сохранять чувство юмора в такой момент это уже сверхспособность. Но, знаешь, если мы отправляемся в самую мрачную жижу этого континента, лучше делать это с сарказмом в одной руке и планом в другой.

Шагнув ближе к столу, я развернула карту и провела пальцем по отмеченному сектору.

— Здесь. По периметру тянется сеть старых оберегов, покрытых налётом времени, но до жути живых. Трещины в их защите не делают их менее опасными. Напротив, они становятся непредсказуемыми, как старые ловушки, забытые и голодные. Если пролететь низко, между вторым и третьим кругом, можно проскользнуть в эту чащу незамеченным.

Лиам нахмурился:

— А если оберег среагирует, прежде чем ты это сделаешь?

— Тогда ты услышишь крик вороны и увидишь вспышку. Это будет сигнал отступать.

Кайн хмыкнул:

— С тобой сложно не ассоциировать героизм с катастрофой.

— Отлично, — продолжила я с притворной задумчивостью. — Есть, кстати, и другой вариант. Запускаем в центр ритуала твою ненаглядную, но заранее объявляем, что тебя взяли в плен. Дальше всё просто — дар выходит из-под контроля, она сжигает всю тёмную энергию, и мы герои. Ну, те, кто останется в живых.

Зря я это сказала. Ох, зря. Двое мужчин посмотрели с такой тишиной в глазах, что даже карта на столе, прижалась ближе к древесине. Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Вот она, та самая грань, за которую не стоило переступать, даже в шутку.

Возвращаясь к формированию изначального плана, мы продумали всё до мелочей. Пути отхода, сигналы, маршрут Лиама. Даже то, сколько времени потребуется, чтобы маги заметили наше вмешательство. Кайн, как ни странно, молчал. Он только медленно кивнул, принимая перемену тона, как команду к действию.

Лиам подошёл ближе, положил ладонь на угол карты.

— Значит, всё как договорились, — тихо сказал он. — Мы прикроем. А ты не геройствуй.

После обсуждения плана мне пришлось провести ещё два дня в обличье вороны. Возвращаться в поместье я категорически отказалась. Потому что знала: стоит мне хоть на миг исчезнуть, Лиам обязательно решит, что спасать мир это исключительно мужская прерогатива.