Выбери любимый жанр

Академия Утёс (СИ) - Бэй Анна - Страница 16


Изменить размер шрифта:

16

– А это пусть принадлежит тебе. Не продавай, прошу.

Получил монокль, спрятал за пазуху и покинул женское общежитие ни разу не обернувшись, хотя Эльза смотрела ему вслед, борясь с нахлынувшим коктейлем чувств от ненависти, гнева, непонимания, до благодарности, которую выражать просто не умела.

* * *

А впереди предстояло возвращение монокля.

Виктор просто не представал, как Эльзе удалось проникнуть в астрологическую башню к профессору – она казалась неприступной. Он же рассчитывал подкинуть в личные вещи профессора в деканате, куда и правда собирался зайти с обновлёнными документами.

Осадок от скандала в общежитие не давал покоя, а на языке был привкус чего-то неизбежного и ужасающего. Он догадывался, как всё это называется, но в стенах академии сформулировать не решался. И потому хотел сбежать этой ночью.

– Мастер Дарм? – из-за круглых очков стрельнул колкий взгляд декана, увлечённого чтением одной из работ студентов, – Отвлекаете.

– Добрый день. Я думал, сегодня никому не помешаю своими документами.

– Однако Зоркие должны не только думать, но ещё и зреть. Бросьте документы на стол и покиньте помещение. Ну же!

Виктор не мог уйти от цепких глаз. На спине выступили капельки холодного пота. Он чётко понимал, что не может вот так подкинуть монокль, но и далеко уйти с ним не получится: на станции дирижаблей рамки с чарами – заверещат. Судьба решалась в эти секунды.

– Дарм, вы что-то ещё хотели?

Вызвать подозрение у декана факультета Зорких это огромный риск, и Виктор ходил по краю. Он видел, как медленно зрелый отёкший поутру мужчина медленно снимает очки и сощуривается.

Миг отделял Виктора от разоблачения, но вдруг дверь заскрипела и появился старый профессор Виндерт, чей монокль оттягивал нагрудный карман Виктора.

– Приветствую. – отозвался он, – А я вот подумал поработать сегодня, да так рад, что буду здесь не один. Знаете, я ведь совершенно не переношу одиночества, однажды было, захожу… – понеслась монотонная история, обещающая стать бесконечной. Глаза декана расширялись с каждый сказанным словом, он нервно захлопнул журнал записей, сгрёб одним движением все свои принадлежности в портфель и поспешил на выход, бубня под нос:

– Нет, это полнейший цирк… в общежитии нездоровая обстановка, в деканате тоже… где мне работать?

Дверь распахнулась, унося подозрительного декана прочь, что сразу отразилось горечью утраты на лице старого профессора. Его мутные глаза едва не наполнились влагой, а губы сжались в ниточку. Виктор на миг подумал сказать что-то ободряющее, но эту самую секунду потратил на единственно важное – выудил из нагрудного кармана монокль и подсунул под стопку бумаг на столе  профессора.

А дверь за деканом так и не закрылась. Мужчина замер и с недобрым прищуром покосился на Дарма:

– Мастер Дарм, так что вы хотели?

– Тумбочку. – брякнул он, понимая: лицо его выдаёт с потрохами – по лбу пошла испарина, щёки горели, горло сдавливал ворот наглухо застёгнутой рубашки, – Так вышло, что я взял у заквхоза, а формуляров не было. Не оформил да забыл как-то. По факту значит, что украл у академии – нехорошо.

– Мелочь, а по факту кража, верно. – медленно проговорил декан, Виктор же чётко ощущал воздействие магии. Декан славился Зоркостью настоящего, притом широкого спектра. И потому перевёл задумчивый взгляд на профессора, – Профессор, как дела с вашей пропажей?

– Ой, как хорошо, что вы спросили! – и тут же лицо его посерело ещё сильнее, – Это моего деда вещица, войну империй прошла – невероятная потеря. Я буду писать заявление в жандармерию, уж простите меня, что сор из избы выношу, но я уже даже черновик накидал… где он был-то! – и старый профессор зашустрил руками по столу, наводя ещё более ужасающий хаос.

– Вам помочь? – хрипло отозвался Виктор, унимая сердцебиение.

– Да, Дарм, было бы неплохо…

И Виктор кинулся на помощь, прочь от внимательных глаз декана. Заявление нашлось на горе быстро, Дарм только сфокусировался на неразборчивом подчерке профессора, как тот поражено заохал:

– Всемогущий праведник! Да что же?! Да как же? Декан, ну, смотрите же…

– Вижу. – лицо декана стало непроницаемым, зато носок лакированных начищенных туфель выдал тахикардию, – Вы едва не пустили факультет на всеобщее посмешище и огромные убытки, многоуровневую комиссию и огромный геморрой. Жандармы бы вцепились мне в горло,  потому что вы забыли свой монокль на рабочем столе. Под горой непроверенный контрольных. Кстати, почему они не проверены?

– Я, наверное, пойду? – осторожно спросил Виктор.

– Да подите вон, Дарм, со своей идиотской тумбочкой! Вор нашёлся! Да вы даже списать шито-крыто не можете, хронический чистоплюй! ВОН! Маразм, всюду один маразм!

Виктор вылетел пулей, расслабляя по пути ворот. Адреналин стучал в виски: никогда ещё он не попадал в такую идиотскую ситуацию! И из-за чего? Глупости какие…

А с этими мыслями пришло бессилие и разом словно всю энергию выкачали, выпили через соломинку. Виктор волочил ноги к станции, поднимая ворот пальто, но от колкого ветра так и не скрылся. Премерзкая погода пробирала до костей и вроде даже издевалась.

Зато путешествие помогло привести в порядок мысли.

В цветочной лавочке под закрытие удалось купить букет эустом – нежных, прекрасных и таких ранимых. Молодой мужчина отчаянно скрывал из за пазухой от ветра. Когда пришло время, он положил их на немного подмёрзшую землю и отрицательно качнул головой:

– Он так и не занялся памятником. – Виктор поджал губы, лицезря намешанную вокруг свежей могилы грязь, – Прости, что с похорон не заходил… – и он рукавом пальто вытер забрызганный портрет Фелис Тефлисс, – Ба, – позвал он отрешённо, – Я, кажется, влюбился… по уши.

И с этими словами стало почти что легче: удалось выдохнуть эту мысль, но не освободиться от неё – больной, как будто постыдной. С признанием легче стало это принять.

– В малолетку. – Виктор наморщился, – Сиротку и воровку. – усмехнулся, – Ты была бы в восторге от неё. Но это заведомо крах по всем фронтах, хроническое «нельзя», родительское табу и прочее и прочее. – пришлось от смятения прикрыть глаза, а мысли так и метались в голове, словно ветер пробрался и туда и наводил свои бесчинства, – Ну до чего же дурак!

Фелис и при жизни умела слушать. Одно её умиротворённое ласковое молчание имело способность успокоить Виктора, а ласковая улыбка исцелить любые раны и снять боль. Удивительным образом смерть не забрала этот не признанный обществом дар: Виктору становилось легче, хотя озяб он до косточек. Он поделился с близким человеком тайной и чувствовал себя опустошённым, но это значило лишь то, что всегда повторяла бабушка: «не вешай нос, пустой стакан всегда можно заполнить тем, чем нравится. А вот полный вылить или выпить – сложнее и не всегда приятно».

– Пустой стакан. – хмыкнул Виктор, примеряя на себя образ и побрёл к станции.

Редкие фигуры серых горожан казались безликими. И самый безразличных из всех людей смотрел на него – о да, лицо его казалось холоднее октябрьского ветра.

– Где же ещё быть Виктору Дарму! Конечно! – протянул Кай Дарм, предвещая голосом сплошные неприятности, – И ты наверняка этот самый никчёмный Виктор думал, что побег удастся.

– Этот самый никчёмный Виктор – не узник крепости, не преступник, а студент на выходном. Совершеннолетний студент. Не больной, не инвалид, не мот или картёжник. – последнее слово он бросил нарочно колко, ведь картёжником был именно отец, – Пришёл этот Виктор к бабушке на могилу, хотел памятник посмотреть, а вот незадача – нет его. У бабушки был сберегательный счёт на чёрный день – каким и стал день её смерти – это оговаривалось в цели счёта. Денег там было и на проводы, и на прощание, и на памятник. Где памятник? Или так: деньги целы?

Отец побледнел и даже растерял слова от напора, но Виктор не стал давать ему времени опомниться:

16
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Бэй Анна - Академия Утёс (СИ) Академия Утёс (СИ)
Мир литературы