Няня для дракона с большим… наследством (СИ) - Мед Натали - Страница 10

Вилка громко скрипнула по тарелке папы, которому трепали нервы с ночи. Напряженное молчание стало ещё жестче, его уже, по-моему, можно было резать на куски. И один такой кусок я бы с удовольствием запихала этой тётке в глотку. Да что ж со мной такое? Где моя выдержка? Откуда все эти фантазии? Это всё наверняка влияние местного воздуха!

Кардус медленно протянул руку к стакану, сделал глоток зелёного напитка. Напиток вкусный, сладкий и освежающий, я его уже успела попробовать, хотя за столь напряжённым завтраком кусок в горло не лезет.

Даже жизнерадостная Авалла, сидящая рядом со мной, явно жалась и робела. Не глядя по сторонам, старательно опуская взгляд, девушка кормит Лоницеру. А вот та ест спокойно, неторопливо и методично, внимательно рассматривая каждый кусочек с той невероятно очаровательной сосредоточенностью, которая свойственна только малышам.

— Я не беспокоился, — наконец, ответил Кардус. — И ты не беспокойся, дорогая тётя. Уверен, Шемрок не так уж сильно страдает от произошедшего, — он послал мальчику мимолетную улыбку, и я с удивлением отметила, насколько иначе выглядит лицо Кардуса, когда он не ведёт себя так, словно какой-то неведомый злодей убил и расчленил всю его многодетную семью.

— Но, Кардус! — квакнула тетушка, прижимая ладонь к груди. Её локоны возмущенно подпрыгнули. — Это же совершенно неприемлемо. Подумай только, мальчик расхаживает с этими зелёными волосами, словно фейри какой-то.

— И это плохо? — заинтересованно приподнял брови любящий племянник.

— Фейри! — как кошка, которой наступили на хвост, прошипела Гераклеума. — Нет, я, конечно, ничего не имею против фейри, пусть себе живут в своих лесах, главное, чтобы приличным людям на глаза не показывались… Но не может же наш мальчик, наследник знатного рода, ходить в таком виде. Что люди подумают?

— Мой мальчик и мой наследник вполне может ходить в таком виде, — в холодном тоне Кардуса прозвучало предупреждение, а акцент на притяжательном местоимении был на редкость отчётлив и прозрачен. — А люди, которые нас знают, подумают, что Шемрок снова полез туда, куда не следовало, упал в зелье и слегка перекрасился. А что подумают люди, которые нас не знают, меня абсолютно не волнует. И тебе волноваться не рекомендую.

— А если…

— А если даже кто-то и подумает, что в его жилах течёт кровь фейри, то это, в общем-то, правда. Разве не была жена нашего почтенного предка Фагуса наполовину фейри?

Гераклеума оглянулась вокруг с таким испуганным видом, будто заподозрила, что эта неведомая жена Фагуса вдруг прокралась каким-то образом в столовую и сейчас перекрасит волосы ей самой.

— Кардус! Как ты можешь! Мы благородная драконья фамилия, мы бы никогда… — возмущенно булькает Гераклеума.

— Предлагаю закрыть эту тему, — настойчивость в голосе Кардуса не оставила выбора настырной родственнице, и ей осталось лишь бросить гневный взгляд на него, на Шемрока и почему-то на меня, и, поджав и без того тонкие губы, умолкнуть.

После завтрака дети молниеносно исчезли. Бесшумно покинула комнату Авалла с Лоницерой на руках. Малышка уже почти спала, прижавшись к няне и крепко держа ткань её платья в кулачке.

Гераклеума снисходительно-обиженно фыркнула и величественно выплыла из столовой, не забыв пробормотать что-то о том, как мельчают драконы в наши дни. Почему-то именно ее паскудство заставило меня начать смотреть на Кардуса практически с симпатией. Бедолага он, всё-таки. Будь у меня такая родственница, я бы повесилась. Или её повесила.

Картина подвешенной за ноги Гераклеумы, привязанной к широкой ветке дуба, вызвала приятное тепло в животе. Впрочем, может, тепло вовсе не от этого, а от чая с булочкой.

— Кажется, мы начали знакомство не с того. Может, попробуем сначала? — миролюбиво предложила я, шагнув навстречу Кардусу, собравшемуся уходить… Мое новое тело, конечно оказалось высоким, но Кардус всё равно выше, так что пришлось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. — Раз уж теперь я ваша няня, нам стоит научиться ладить. Ну, для начала, конечно, познакомиться поближе и поговорить о…

— Ты моя няня, — издевательски протянул он, — только махинациями Марка, перед которым я в долгу, о чём он так удачно решил вспомнить. Он утверждает, что абсолютно доверяет тебе, но, видишь ли, в чем дело: у меня оснований тебе доверять нет никаких.

— Это потому что мы плохо знакомы. На самом деле, я чудесная, как йогурт, и весёлая, как мистер Пропер, — и я одарила его улыбкой радостной дурочки. Улыбкой,, отработанной на сотнях вредных заказчиков.

— Это ваши знакомые ? — а презрения столько, словно быть моим знакомым — участь пострашнее смерти. Сказать ему, что он теперь тоже мой знакомый, или лучше промолчать? Пожалуй, промолчу. Нагнетать не будем. Самое главное, сохранять спокойствие. Я пережила уйму «почему вы не можете сделать пруд с рыбками, четыре клумбы и сад камней на участке два метра? И да, конечно, это должно быть почти даром, в конце концов, что тут сложного, вы же толком ничего не делаете?». Здесь ведь тоже самое, просто еще один стукнутый головушкой работодатель. Спокойствие и оптимизм. Представим, что я ему проект разрабатываю. Проект «цветы жизни».

— Нет-нет, это было так, лирическое отступление. Давайте поговорим о ваших детях и моих обязанностях. Раз уж мы оба оказались в таком положении, осмотрим фронт работ и все обсудим. Что можно делать, чего нельзя, и всё такое.

Первая часть любого проекта: разобраться с запретами заказчика. Если он хочет, чтобы любимая яблоня его бабушки осталась на своем месте, значит, надо костьми лечь, но вписать эту чёртову яблоню. Если надо, весь проект вокруг неё построить, но яблоня должна остаться на своем месте.

Кардус посмотрел на меня так, словно я произнесла глупость космического масштаба. Да что же это за человек такой? Нет, я, конечно, спокойна и непрошибаема, но можно же хоть немного пойти навстречу? Мы тут оба не на празднике жизни оказались.

— Вот, к примеру, где комната госпожи Гераклеумы, я почти запомнила, — продолжила я жизнерадостно трещать, надеясь выбить из угрюмого Кардуса хоть какое-то подобие диалога. — Теперь осталось разобраться, где твоя комната, и с красными местами на карте будет покончено.

— Чего ты добиваешься? — наконец, раскрыл рот Кардус.

— Пытаюсь наладить доброжелательные рабочие отношения, — терпеливо пояснила я. Наверное, ему эта концепция незнакома. Она пылится в ящике с ненужным хламом где-то в глубинах разума Кардуса. Ну, там рядом ещё вежливость и дружелюбие. Видимо, для них не осталось места, потому что там царит подозрительность.

— Зачем? Чего хочешь добиться? Если ты думаешь, что что-то получишь от этого, то советую оставить заблуждения.

— Втереться в доверие и стырить тёткины брюлики хочу! — рявкнула я, начиная терять дружелюбный настрой. — И все ложки заодно. Если недосчитаешься столового серебра, значит, это я постаралась.

Зря это сказала. Ой, зря. Он же человек прямой, как рельса, наверняка воспримет это как признание и будет пересчитывать ложки с вилками. С другой стороны… говорят, размеренные повторяющиеся действия успокаивают. А ему точно надо успокоиться.

— Марк говорит, что ты архитектор садов. Зачем тебе возиться с моими детьми? — скепсис Кардуса, казалось, можно было потыкать пальцем.

А можно я уволюсь? Пожалуйста! Я и двух часов не провела в компании детей, но зато пяти минут с их отцом хватило, чтобы захотеть уволиться и утопиться в чашке кислого паскудного чая, который здесь подают.

Но вот только что дальше? Куда я денусь из другого мира? Так что доброжелательность и дружелюбие. Сохраняем спокойствие, Ирида.

— Ты могла бы заставить Марка найти тебе другую работу, — продолжал искать подвох он.

Глубокий вдох и выдох. Интересно, можно ему как-то объяснить, что если бы у меня было хоть какое-то влияние на Марка Альстромерия, я бы уже давным-давно была дома⁈ Пила бы какао и смотрела сериальчики на Нетфликсе. Но не-е-е-ет, я придумала изощренный коварный план, как лишиться интернета, дома, тела и всех благ цивилизации вроде служб доставки. И всё ради чего? Ради бесценной персоны Кардуса как-его-там! Потому что он такой неотразимый мужчина, что равного ему никак не найти. Помесь Алена Делона и Криса Хемсворта… Ах да, и ещё ради бриллиантов его тётушки, чтоб они у неё в горле застряли!