Консультант - Литтл Бентли - Страница 17

– Вот этот? – Остин Мэтьюз с облегчением увидел на полу рядом с диваном один шар, соответствующий этому общему описанию, и подошел, чтобы поднять его. – Ну вот, сама посмотри. Никто его не крал.

Рэйчел подошла, заглянула в стекло и в ужасе отпрянула.

– Остин! Это не мое!

– А чье же еще? – Присмотревшись, впрочем, Мэтьюз понял: и впрямь, едва ли эта штука происходила из коллекции Рэйчел. Не в ее вкусе. Внутри заполненного водой шара вылепленные с поразительной дотошностью фигурки мужчин и женщин сходились в чем-то вроде крайне разнузданной оргии.

– Выкинь эту дрянь, ради Бога! – велела Рэйчел. – И звони в полицию!

– Не могу.

– Что? Это еще почему?

– Не могу, и все. Не сейчас. У нас подписан эффективный контракт с этим парнем. «КомПрод» выкладывает большие деньги за услуги фирмы, и в сложившейся ситуации я не могу позволить себе натравить на представителя наших партнеров копов. Особенно если нет никакой реальной причины…

– То есть ты спустишь этому уроду с рук то, что он украл мою вещь и заменил какой-то… какой-то… хренотенью?!

– Конечно же не спущу, – пообещал Остин. – Поговорю с ним завтра… ну то есть в понедельник… и все улажу. Не волнуйся. Если он начнет юлить, тогда я, конечно, поставлю в известность полицию. Но сейчас у нас реально слишком хлипкие предпосылки…

– Хлипкие? Он украл один из моих антикварных шариков. Заменил какой-то стремной порнушной новоделкой. Называй как хочешь, а по-моему, это преступление. Если не станешь звонить в полицию сам, я сделаю это.

– Я поговорю с ним, – твердо сказал Мэтьюз.

– Я хочу свой шар назад!

– Я его верну.

– Да уж, постарайся!

– И постараюсь, – сказал Мэтьюз, – но прямо сейчас мне нужно в туалет.

С такой отмазкой поди поспорь.

Он снова пошел по коридору. Ему не понравилось, что Патов снова появился у него дома, хотя он ему это специально запретил. Консультант не уважал его. Мэтьюз задумался: а не в этом ли и смысл этих визитов – выказать бесстрашное, сумасбродное непочтение?

Как быть, если ситуация повторится?

Он не знал, но от одной мысли об этом у него потели ладони. И Остин подумал, что ему лучше противостоять этому человеку, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.

Утром в понедельник Мэтьюз велел секретарше Диане пригласить Регуса Патова к нему в офис; он хотел поговорить с консультантом начистоту.

С тех пор как он проснулся, он думал о том, что собирается сказать, прокручивая в уме деликатный вопрос: спросить, не украл ли мистер Патов снежный шар бедной Рэйчел и не подмахнул ли его другим, крайне специфическим? Трудно было обвинить кого-то в воровстве, столкнувшись лицом к лицу.

Особенно кого-то вроде Патова.

Хоть Остин и отмахивался от обвинений Рэйчел, он был уверен: она права на все сто процентов относительно того, что произошло. Какое еще может быть объяснение?

Хотя зачем Регусу так мелко пакостить?

И где он взял этот мерзкий шар на замену?

Откуда он вообще узнал, что Рэйчел коллекционирует эти сувениры?

Ситуация отчетливо попахивала абсурдом.

Мэтьюз взял с собой на работу сувенир, завернув его в непрозрачный пакет, а теперь вынул и поставил перед собой на стол. Маленькие фигурки прямо перед ним делали что-то настолько неестественное и отвратительное, что он не мог смотреть на это и с гримасой повернул предмет на пол-оборота вправо, пока не увидел хотя бы знакомое ему извращение.

– О, да вы, я смотрю, ценитель…

Мэтьюз поднял голову и увидел Патова, стоящего в дверях. Если Диана и объявила о его прибытии, гендиректор этого не услышал. Сделав вид, что ничуть не удивлен, Мэтьюз пригласил консультанта в кабинет. Патов улыбнулся, но холодно и отстраненно – ни тебе дружелюбия, ни даже веселости. Это была расчетливая манера, и ее он носил, как и свой вызывающий и вездесущий галстук-бабочку, контрастирующий с переливчатой сединой его коротко стриженных волос. Рэйчел была права: этот тип прямо-таки излучал какую-то скверну. Мэтьюз был рад, что дверь открыта, потому что ему было некомфортно оставаться наедине с консультантом в комнате.

Но почему?

Потому что терялся КОНТРОЛЬ.

Хотя он был соучредителем этой компании, был ее главой с самого начала, превратил ее из стартапа из двух человек в крупную корпорацию, он никогда не чувствовал себя менее ответственным за «КомПрод», чем когда Патов маячил неподалеку.

Незваный гость уселся в кресло перед столом Мэтьюза.

– Я не ценитель подобного, уверяю вас, – сказал Остин, указывая на шар. – И нам с супругой очень не понравилось, что вы принесли эту вещь в наш дом. Более того, моя жена требует, чтобы вы забрали это себе и вернули то, что взяли.

Фальшивая улыбка осталась на месте, словно посаженная на клей.

– Боюсь, я не понимаю, о чем речь.

– Боюсь, понимаете. – Пришло время действовать жестко. – Моя жена собирает эти снежные шарики. И после вашего ухода в пятницу один из них пропал. Зато появился вот этот. – Остин вдруг ощутил, как по хребтине прополз холодок. Он нервничал. – Моя жена оказала вам любезность, пригласила в дом… и это после того, как я ясно намекнул, что не хочу вас там видеть… и вот чем ты ей отплатил, недоносок? Украл ее антикварную вещь – и заменил вот… вот этим!..

– Мистер Мэтьюз. – Консультант воздел очи горе. – Сделаем вид, что я не услышал, как вы только что назвали меня, вашего добросердечного партнера, «недоноском». Хотя уже это серьезный маркер неуважительного отношения. Итак, еще раз – я ничего у вашей жены не крал. И никогда раньше не видел эту вещицу. Поверьте и вы, мне все эти фетиши, знаете ли… неинтересны. – Улыбка, померкнув ненадолго, растеклась по лицу Патова как ни в чем не бывало. – Самое сильное удовлетворение в жизни мне доставляет моя работа. Добросовестный труд – вот мой фетиш, мистер Мэтьюз.

– Нас там было трое. Только ты… только вы могли это сделать.

– Я ничего не делал, клянусь!

– Жена хотела позвонить в полицию. Я убедил ее не спешить с этим.

Консультант расправил плечи.

– Я могу вам гарантировать, что они не найдут никаких доказательств того, что я имел к этому какое-то отношение. Но если она действительно хочет узнать, что произошло, не будет лишним обратиться в полицию. – Он встретился взглядом с Мэтьюзом, и тот понял: не будет найдено никаких доказательств связи Патова с кражей… хотя ответственность за это, несомненно, лежала на нем.

В какую игру этот тип играл с ним?

– Что ж, значит, обращению в полицию – быть.

– Отлично.

– И я запрещаю вам впредь приходить ко мне домой, – добавил Мэтьюз.

– Вы мне запреща-а-а-аете?

Дурашливый тон консультанта был откровенно насмешливым, но Остина Мэтьюза это ничуть не смутило:

– Да. Я запретил вам один раз, запрещаю и сейчас. И если на этот раз вы не обратите внимания на запрет, вас привлекут к ответственности за вторжение. Я ясно выражаюсь?

На этот раз в выражении лица Патова что-то сместилось – в сторону неподдельной веселости.

– Ох, да, конечно. Извините, что заподозрил в вас тунеядца, не берущего работу домой. Я-то думал: раз уж вы меня наняли, то относитесь к той породе людей, которые удавятся, лишь бы не дать прогореть своей компании. Прошу прощения. – Патов встал и галантно, на японский офисный манер, поклонился.

Мэтьюз беспомощно проводил его взглядом.

Он чувствовал себя так, будто ему задали вопрос, не подразумевающий хорошего ответа. Что-то в духе: «Ты больше не бьешь свою жену?»

Нанять «БФГ» было ошибкой. Теперь Остин понимал это. Но он ничего не мог с этим поделать. Его сдерживали не только контракты «КомПрода» с консалтинговой фирмой, но и условия рыночной игры. Стоит только инвесторам учуять слабину, как акции тут же рухнут в цене. Но сейчас Мэтьюз был почти готов выплатить щедрые отступные, лишь бы только избавиться от Патова. Но даже если бы ему удалось убедить совет директоров согласиться на столь радикальные действия, такой шаг отправил бы их акции прямо в канаву, а при всей нестабильности ситуации Остин сомневался, что даже самая лучшая пиар-кампания сможет обратить ситуацию к лучшему.