Консультант - Литтл Бентли - Страница 16

Итак, он провел последние два часа, пытаясь уговорить бедное дитятко остаться-таки, и Джеку наконец удалось достаточно помассировать свое эго, чтобы он согласился сидеть и не рыпаться.

Когда Мэтьюз подъехал, свет горел почти во всех комнатах дома, но лампа на крыльце была выключена, что говорило ему о том, что Рэйчел снова злится на него. Это была его собственная вина – следовало позвонить ей и сказать, что он опаздывает, – но теперь он ничего не мог с этим поделать, кроме как смотреть в лицо, обещать больше не поступать так и надеяться, что ее гормоны не объявят ему войну хоть сегодня.

Он вышел из «Ягуара», запер его и, не обращая внимания на растущий узелок под ложечкой, подошел к затемненному крыльцу и открыл ключом входную дверь.

Рэйчел встретила его в прихожей.

– Привет, пупсик. Я скучала. – В приветствии не было сарказма, что показалось Остину подозрительным, пока она не наклонилась поближе и не прошептала: – Я хочу, чтобы этот человек ушел отсюда.

Прежде чем он успел спросить кто, она повела его в гостиную.

– Один из твоих коллег зашел. Я думаю, у него к тебе какие-то дела…

На диване сидел Патов.

Почему он всегда был на грани, когда видел консультанта? Остин не знал ответа на этот вопрос, но так оно и было, и Мэтьюз вошел в комнату с фальшивой улыбкой на лице.

– Мне кажется или в выходных нет рабочих часов?

Он поймал себя на том, что задается вопросом, как консультант сюда попал. Когда он приехал, ворота были закрыты, на подъездной дорожке не стояло машины, и он не мог припомнить, чтобы видел какие-либо средства передвижения на улице перед домом.

Патов встал.

– Мне жаль, что я беспокою вас дома, – сказал он, хотя Мэтьюз мог сказать, что ему совсем не жаль. Консультант хотел приехать сюда; в противном случае он бы сказал все, что его душе было угодно, вернувшись в офис. Даже если и появлялось что-то новое в делах, уж точно не имелось ничего настолько важного, что не ждало бы до понедельника. Этот тип вообще существовал за рамками рабочих отношений? У Мэтьюза были все основания в этом усомниться. Трудно было представить консультанта отдыхающим в домашнем кругу или смотрящим футбольный матч. С другой стороны, было очень легко представить, как он будет сидеть дома все выходные, анализируя данные и рисуя таблицы на своем компьютере.

– Что вам нужно? – коротко бросил Мэтьюз. Ему хотелось покончить со всем быстро.

В руке у Патова откуда-то взялся официальный бланк – он достал его будто бы прямо из воздуха. Обойдя низкий журнальный столик, несносный крючкотвор протянул бумажку Остину:

– Подпишите, пожалуйста.

– И что это? – уточнил Мэтьюз.

– Ну ознакомьтесь, прежде чем подпишете. Это согласие на предоставление «БФГ» – в моем лице, как вы понимаете, – права собирать идентификаторы компьютеров, пароли и адреса электронной почты сотрудников с целью мониторинга рабочего процесса. Наш опыт показывает: когда сотрудники знают, что за их компьютерным временем следят, они куда продуктивнее работают. Их не будут занимать новостные ленты в социальных сетях или, скажем, покупки в интернете… никто из них не станет использовать время и собственность компании в личных целях. Их энергия переключится с ерунды на реальную работу.

Мэтьюз колебался.

– Какие-то оруэлловские методы. Разве это не подпадает под вторжение в частную жизнь работников? Мне кажется, от счастливого сотрудника можно получить выхлоп куда больший, чем от замордованного, – особенно в нашем творческом деле. Предоставление им небольшой свободы действий кажется мне хорошей политикой.

– Будь это хорошая политика, я бы рядом с вами сейчас не стоял, – заметил Патов с улыбкой. – Вы наняли меня, потому что у «КомПрода» проблемы. Я уверен, вы знаете, что суды постановили: сотрудники не имеют права на конфиденциальность на рабочем месте. Разрешение отслеживать использование компьютеров сотрудниками в течение пусть даже краткого периода времени позволит нам более тщательно анализировать структуру работы вашей компании и поможет разработать комплексный план по возвращению «КомПрода» в нужное русло.

Мэтьюз еще немного посмотрел на бланк – и вернул его.

– Не хочу думать об этом сию минуту, – сказал он. – Давайте-ка вернемся к вопросу в понедельник. Тогда и поговорим.

– Зачем тянуть? Просто поставьте подпись, и…

– Мистер Патов. – Мэтьюз взглянул на часы. – Сейчас двадцать один час двадцать три минуты, пятница. Мои выходные уже начались.

– Я понимаю. Но если вы просто…

– Смотрите-ка, сэр, – заговорил Мэтьюз, теряя терпение. – Неделя выдалась долгая. Вы уж меня простите за то, что нужно немного расслабиться. Еще этот ужасный несчастный случай на работе… Думаю, все заслуживают передышку, хотя бы маленькую, а? Некоторое время, чтобы осознать и преодолеть…

– Да-да, – равнодушно отчеканил Патов. – Несчастный случай. Не сочтите меня, Ральф упаси, циничным, но смерть мистера Лэнга избавляет нас от необходимости увольнять его и выплачивать выходное пособие. И, насколько я понимаю, компания освобождена от своих пенсионных обязательств, поскольку те льготы, что предопределены в настоящее время, не подлежат передаче супругам и семьям. Так что, по сути, случай-то у нас счастливый.

Мэтьюз в шоке уставился на собеседника.

Консультант поднял руку в успокоительном жесте.

– Мне жаль, правда. Не подумайте лишнего. Я только хотел сказать, что…

– Увидимся в понедельник, – твердо сказал Мэтьюз. Он наклонился вперед. – Я уже говорил тебе раньше, красавчик, и говорил серьезно: я НЕ хочу, чтобы ты приходил ко мне домой. – Он отошел в сторону, жестом пригласил Патова пройти и последовал за ним к входной двери. Он не расслаблялся, пока консультант не вышел на улицу и дверь за ним не закрылась. Глядя в дверной глазок, он наблюдал, как мужчина идет по подъездной дорожке и выходит на улицу, перед ним открываются ворота. Мэтьюз вздохнул с облегчением, когда высокая фигура консультанта перестала мозолить ему глаза.

Он повернулся лицом к жене.

– Извини, – сказал он. – Не хотел приносить работу домой.

Рэйчел фыркнула.

– Ты не принес работу домой, она сама сюда притопала. – Она невольно вздрогнула. – Я хочу, чтобы ты знал: я чуть не схлопотала нервный срыв, пока ждала тебя. Этот тип… – Она покачала головой, не закончив мысль.

– Что такое? Он что, приставал к тебе?

– Нет. – Рэйчел помолчала. – Нет, не в этом дело. Но было что-то у него на уме весьма, как бы тебе сказать, поганое. Вроде как… ну… не могу точно описать. Он говорил только о работе, но было в нем что-то неприятное. Мне не нравилось оставаться с ним наедине. Ему нельзя доверять, Остин.

– Он просто работник месяца, – попытался отшутиться Мэтьюз, хотя сам чувствовал себя ровно так же – погано. Лучше о впечатлении, нагоняемом консультантом, сложно было сказать.

– Надеюсь, больше домой к нам он не явится.

– Я прямо сказал ему больше так не делать. Он не вернется.

Рэйчел снова вздрогнула.

Мэтьюз уже успел пройти половину коридора по дороге в туалет, когда его жена вдруг крикнула:

– Остин!

Он поспешил обратно в гостиную:

– Что такое, радость моя?

– Один из моих стеклянных шаров пропал.

– Не может быть.

– Может. Я знаю их все наперечет. Одного нет.

– Ну вряд ли мистер Патов его украл.

– Почему ты встаешь на его сторону, а не на мою? – В голосе Рэйчел встали слезы.

– Я… да брось, господи, – возразил Мэтьюз, понимая, что жена права. Действительно, почему?.. Прямой ответ не шел на ум, но явно был как-то связан с тем, что он не хотел ни упрекать консультанта в чем-либо, ни прямо бросать ему вызов… возможно, даже боялся это делать.

– Как он выглядит? Может, просто закатился куда-то.

– Как, скажи на милость, коллекционный стеклянный шар на подставке может куда-то там закатиться? Я их никогда не переставляю. Они все у меня на одном столике.

– И как этот твой потеряшка выглядит?

– Как стеклянный шар. Рождественский сувенир. Не самый большой – размером где-то как вон тот, что прямо под лампой стоит. С золоченой подставкой.