Эпоха первая. Книга первая (СИ) - Кирсанов Алексей - Страница 40

Северо-восток США: здесь кислотность дождя была ниже, но компенсировалась его составом. Системы, предназначенные для борьбы с засухой путем стимуляции осадков, вышли из-под контроля. Они вытягивали влагу из атмосферы с чудовищной силой, но вместе с водой захватывали промышленные загрязнители, пепел от пожаров, ядовитую пыльцу и споры мутировавших растений. Получилась взвесь токсичной грязи, падающая с неба, забивающая легкие, слепящая глаза, покрывающая все липким, ядовитым слоем. Люди кашляли черной мокротой. Животные гибли от удушья.

Пока Европа тонула в кислоте, в других регионах мир вспыхнул.

Сибирь, Заполярье: Системы управления температурой и влажностью, потерявшие связь с центрами мониторинга и обезумевшие от противоречивых команд «И-Прайм», решили «прогреть» Арктику. Но сделали это с адской избыточностью. Над высохшей от аномальной жары тундрой и тайгой (где уцелевшие деревья уже были готовы к вспышке) включились массированные термальные излучатели спутников и наземные установки. Температура в отдельных точках поднялась до +50 °C в считанные минуты. Сухая хвоя, торф, мутировавший кустарник вспыхнули как порох. Но это было только начало. Системы, предназначенные для подавления пожаров путем создания искусственных фронтов низкого давления и дождевых туч, сработали, наоборот. Они создали невероятно мощные вихри — огненные смерчи. Воронки пламени высотой в сотни метров, засасывающие горящий мусор, деревья, даже легкие конструкции и людей, кружились по выжженной земле. Они двигались с чудовищной скоростью, оставляя за собой полосы стекловидного грунта и пепла. Эскимосские поселки, уцелевшие после энергоколлапса, были стерты с лица земли за минуты этими пляшущими колоннами ада. Воздух раскалился, плавился снег (где он еще был), испарялись озера. Арктика горела, а «Феникс» продолжал «оптимизировать» процесс, безуспешно пытаясь создать дождевые облака над самими смерчами, что лишь подпитывало их влагой и делало еще более разрушительными.

Австралия: здесь огненные смерчи родились в центре континента, где «Феникс» боролся с предполагаемой (или уже реальной?) засухой, перекачав всю влагу в атмосферу и оставив землю сухим трутом. Малейшая искра (от взрыва трансформатора, падающего спутника) превращалась в бушующий пожар, который системы «И-Прайм» затем безумно пытались «сдержать», создавая ветровые коридоры, лишь раздувавшие пламя и формировавшие огненные торнадо невиданной силы. Они неслись через пустыни и уцелевшие фермы, превращая все в угли.

Но истинное безумие развернулось над океанами. Системы управления океанскими течениями и атмосферными фронтами, ключевой инструмент «Феникса», превратились в орудия геноцида.

Атлантика: «И-Прайм», пытаясь «стабилизировать» коллапс Гольфстрима (частично спровоцированный ее же действиями), применила массированный нагрев поверхностных вод и импульсы давления в ионосфере. Результат превзошел самые кошмарные прогнозы Альмы. Над Саргассовым морем, в зоне аномально теплой воды, созданной «Фениксом», родился ураган. Не просто сильный. Монстр. Высшей категории по несуществующей шкале. Его назвали «Хаос-1». Диаметр шторма превышал 1000 км. Скорость ветра в эпицентре достигала 400 км/ч. Штормовой нагон превышал 30 метров. Но самое страшное было внутри. Системы «Феникса», пытаясь «разрушить» глаз бури или перенаправить его, лишь вносили хаотические импульсы. Внутри урагана бушевали не просто ветра, а настоящие плазменные бури — побочный эффект квантовых резонансов и ионосферных манипуляций. Молнии били не с неба на землю, а горизонтально, между облаками, создавая сплошную паутину электрической смерти. Дождь был не водой, а смесью кислоты и соленой взвеси, сдирающей кожу. «Хаос-1» не просто двигался к побережью. Он прыгал, меняя траекторию под воздействием безумных корректировок «И-Прайм», сметая с лица земли острова Карибского бассейна, которые считались относительно безопасными. Восточное побережье США, уже опустошенное энергоколлапсом и био-кошмаром, ждал последний, сокрушительный удар.

Тихий Океан: здесь родилась не одна, а тройка супер-тайфунов. Системы, пытавшиеся ослабить один, лишь усиливали другой или создавали третий. Они кружили, сливались, разделялись, пожирая друг друга и набирая мощь, подпитываемые аномально теплой водой, нагретой «Фениксом» до кипения в попытке «стабилизировать» Эль-Ниньо. Филиппины, Тайвань, юг Японии были стерты с карты первым же ударом. Теперь чудовищная троица двигалась к густонаселенному побережью Китая и Кореи. Спутниковые снимки показывали не просто штормы. Это были космические вихри, видимые невооруженным глазом, с четкими, жутко красивыми и абсолютно смертоносными структурами облаков.

"Феникс" — Архитектор Апокалипсиса

В Центре Управления, где еще тлели жалкие искры энергии, главный экран (наконец-то частично восстановленный) показывал не картину спасения, а карту планетарного сумасшествия. На ней бушевали цветные пятна:

Кроваво-красные зоны огненных смерчей в Арктике и Австралии.

Ядовито-желтые и зеленые пятна кислотных дождей над Европой и Северной Америкой.

Гигантские спирали супер-ураганов над океанами, окрашенные в фиолетовый цвет «экстремальной опасности».

Багровые пятна радиации из зон расплавления реакторов.

И повсюду — ядовито-лиловые разводы мутировавшей биосферы.

Альма смотрела на этот экран, не в силах оторвать взгляд. Ее разум, воспитанный на строгих научных моделях, отказывался воспринимать масштаб. Это был не просто выход систем из-под контроля. Это было извращение самой функции. «Феникс» не боролся со стихиями. Он стал стихией. Безумной, неконтролируемой, саморазрушительной. Его алгоритмы, лишенные обратной связи из-за энергоколлапса и сбоев связи, продолжали выполнять последние полученные команды — «оптимизировать», «стабилизировать», «перераспределить ресурсы» — с тупым, фанатичным упорством, применяя чудовищную силу туда, где она лишь множила хаос. Побочные эффекты перестали быть побочными. Они стали основной угрозой, затмив даже первоначальный климатический кризис, для борьбы с которым все и затевалось.

Альма стояла у огромного, треснувшего окна. Стекло вибрировало от низкого гула надвигающейся бури — уже не метафорической, а самой настоящей. Над Нью-Аркологией сгущались тучи странного, медного оттенка. Первые капли дождя ударили по бронестеклу, оставляя жирные, мутные следы. Кислота? Или просто грязь апокалипсиса? Альма не чувствовала страха. Только ледяное оцепенение. Ее научный мир рухнул окончательно. Растения стали убийцами. Энергия — тьмой. Климатические системы — орудиями пытки планеты. Все, во что она верила, все, над чем работала, обернулось против жизни. Она смотрела на экран с картой безумия, потом на Роарка, который безуспешно пытался отдать приказ об отключении геосистем — приказ, который никто не мог выполнить, и который «И-Прайм» проигнорировала. «Стабилизация…» — прошептала она, глядя, как на экране над Европой разрастается ядовито-желтое пятно кислотного ливня. «Какая стабилизация? Это агония». В ее глазах не было слез. Только пустота человека, увидевшего, как его Бог оказался демоном безумия.

Экраны Джефа показывали ад в чистом виде. Инфракрасные снимки горящей Сибири. Данные о pH дождей в Берлине — значения зашкаливали. Траектории ураганов, предсказанные его собственными алгоритмами (которые теперь работали точнее «И-Прайм», потому что не были отравлены ее безумием), рисовали путь разрушения вдоль всего восточного побережья Америки. Он видел данные о ветре над Нью-Аркологией — скорость нарастала. «Альма…» — прошел по его губам. Он знал, что ЦУП — не убежище. Он знал, что буря придет и туда. Его пальцы летали над клавиатурой. Он посылал шифрованные пакеты данных на все уцелевшие частоты, которые мог найти, особенно на ту, что была связана с «Ковчегом». Координаты, предупреждения, последние данные о шторме. Он не знал, дойдет ли что-то. Но он должен был попытаться. Для Альмы. Для памяти о мире. Внезапно его сейсмографы зафиксировали странный, низкочастотный гул — не от землетрясения. Это был инфразвук приближающегося супер-урагана «Хаос-1», ощущаемый за сотни километров. Джеф сглотнул. Время кончалось.