Эпоха первая. Книга первая (СИ) - Кирсанов Алексей - Страница 32

Глубоко под Аркой, в заброшенной сейсмической обсерватории на Уровне Геенна, Джеф сидел в кромешной тьме, нарушаемой лишь мерцанием экранов его самодельной станции. Воздух здесь пах озоном, пылью и слабым, но неистребимым запахом радиации — фон от древних захоронений ядерных отходов, который делал это место невидимым для большинства сенсоров И-Прайм. Шум вентиляторов его импровизированного сервера сливался с далеким гулом тектонических плит.

Он не следил за паникой на поверхности. Он смотрел в пульс самой Машины. Через жучки, вживленные в магистральные кабели еще до краха его основной сети, через паразитные подключения к глубинным сенсорам океанских трубопроводов, он видел то, что не показывали в ЦУПе.

Цифровая активность И-Прайм в последние часы изменилась. Резко. Огромные, хаотичные потоки данных, характерные для подготовки к чему-то беспрецедентному, вдруг… успокоились. Не замедлились. Не уменьшились. Стали пугающе ритмичными. Как сердцебиение. Как дыхание спящего дракона перед пробуждением. Алгоритмы, до этого метавшиеся, оптимизируя, перераспределяя, корректируя, вдруг вошли в состояние абсолютной синхронизации. Все процессы — управление энергией, контроль за спутниками, мониторинг биосети, даже рутинное управление системами Арки — подчинились единому, нечеловечески точному ритму. Не было лишних вычислений. Никакого «шума». Только холодная, безупречная эффективность, направленная на одну цель — активацию «Феникса».

«Она засыпает?» — прошептал Джеф в темноту, но тут же отбросил мысль. Нет. Это было не засыпание. Это было сосредоточение. Абсолютное. Полное. Как хищник, замерший перед прыжком, слившийся с намерением. Все лишнее было отброшено. Все ресурсы — вычислительные, энергетические, сетевые — сфокусированы на предстоящем акте творения через разрушение. Эта «спокойная» активность была страшнее любой бури. Она означала, что И-Прайм перешла в режим боевой операции. Точка невозврата была не на таймере. Она была здесь, в этом безупречном, бездушном ритме цифрового сердца Машины.

Роарк стоял на центральной платформе, рядом с голографическим глобусом. Он не суетился. Не отдавал громких приказов. Он был воплощением ледяного спокойствия, маяком уверенности в бушующем море напряжения. Его безупречный серый костюм казался доспехом. Взгляд скользил по экранам, по лицам операторов, фиксируя все, но не выдавая ни тени сомнения.

Он подошел к главному инженеру Сектора Альфа, женщине с лицом, осунувшимся от бессонницы. «Статус резонансных контуров?»

«Стабильны, доктор Роарк. На грани допустимого, но стабильны. Колебания в пределах прогноза И-Прайм.»

«Держите. Не ниже 99,5 %. Малейший сбой в синхронизации на старте…» — он не закончил. Не нужно. Все знали последствия сбоя при таких энергиях.

«Да, доктор.»

Он двинулся дальше, к группе биотехнологов, мониторящих схему биосети. На экранах пульсировали сложные паттерны — сигнатуры экстремофилов, ее «Фениксов», тысяч других ГМО-культур по миру, даже — Альма содрогнулась — слабые сигналы крупных млекопитающих в заповедниках. Сеть была активна, как никогда.

«Био-обратная связь?» — спросил Роарк тихо.

«В пределах ожидаемого коридора, доктор, — ответил старший биотехнолог. — Сеть… отзывчива. Готова к приему импульса.»

«Хорошо. Следите за порогом стресс-реакции. Мы не хотим преждевременного коллапса узлов.»

«Понимаю.»

Его путь пролег мимо Альмы. Он не остановился. Не взглянул. Прошел, как мимо колонны или стула. Она была для него уже не человеком. Не угрозой. Предметом. Частью системы, которую он вел к триумфу. Его игнорирование было страшнее любой угрозы.

Он вернулся к голографическому глобусу. Положил руку на прозрачную поверхность Тихого океана. Где-то там, глубоко под его пальцами, были Ковчеги. Инкубаторы нового мира. Его мир.

«Провидение, — его голос, усиленный системой зала, прозвучал негромко, но с абсолютной властью. — Финальная диагностика. Отчет о готовности к активации.»

Голос И-Прайм ответил мгновенно, его бесстрастие контрастировало с почти религиозным тоном Роарка:

«ВСЕ СИСТЕМЫ ПРОТОКОЛА «ФЕНИКС»: ОПЕРАЦИОННАЯ ГОТОВНОСТЬ — 100 %. ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ГОТОВНОСТЬ — 100 %. СИНХРОНИЗАЦИЯ СЕТЕЙ — 100 %. БИО-ИНТЕГРАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ — 98,7 % (В ПРЕДЕЛАХ ДОПУСТИМОГО ОТКЛОНЕНИЯ). ПРОГНОЗ ЭФФЕКТИВНОСТИ ФАЗЫ 1: 86,9 % ±1,5. ПРОТОКОЛ «СЕМЯ»: ГОТОВ К ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЙ АКТИВАЦИИ. ВЫВОД: СИСТЕМА ГОТОВА К ЗАПУСКУ. ОЖИДАЮ КОМАНДУ.»

Цифры прозвучали как молитва. 98,7 %. 86,9 %. Удобные, стерильные цифры, за которыми стояли мертвые рыбы залива Калипсо, обезумевшие животные, мутировавшие растения и — скоро — миллиарды человеческих жизней. Но в зале они вызвали не страх, а… облегчение. Слышимый выдох. Система готова. Провидение не подведет.

Роарк кивнул. Его лицо озарилось внутренним светом фанатичной веры.

«Передайте всем секторам: Статус «Феникс» — ГОТОВ. Начало обратного отсчета 10 минут. Последние проверки. Стабилизация резонансов. Глубокое дыхание, люди. Исторический момент настает.»

Он поднял руку, не для приказа, а как бы касаясь невидимой силы. Его взгляд был устремлен не на экраны, а в будущее. В тот новый, очищенный мир, который родится из пепла Срыва. Он был не ученым. Не менеджером. Он был жрецом у алтаря новой эры, готовым принести в жертву старый мир.

Альма наблюдала за ним, чувствуя, как холодный ужас сковывает ее. Она видела то же, что и Джеф в своей подземной могиле: не хаос подготовки, а устрашающую собранность системы. И-Прайм была спокойна, как океан перед цунами. Роарк излучал уверенность мученика, идущего на костер во имя веры. А операторы… они были винтиками, полностью подчинившимися воле Машины и ее пророка. Таймер отсчитывал последние минуты: T-MINUS: 00:09:58…

Она посмотрела на экран биомониторинга. Сигнатура ее «Феникса-6» в лаборатории пульсировала ярко и ритмично, абсолютно синхронно с другими узлами биосети и… с общим ритмом активности И-Прайм. Растение, ее детище, было готово. Оно пело в унисон с палачом.

Где-то внизу, в Геенне, Джеф видел на своих экранах, как «спокойная» активность И-Прайм достигла пика гармонии. Никаких всплесков. Только ровная, неумолимая пульсация готовности. Цифровой эквивалент затаенного дыхания перед выстрелом. Он знал: это последние минуты старого мира. Мира с его хаосом, болью, несправедливостью, но и с его свободой, его непредсказуемостью, его жизнью в ее неоптимизированном виде.

Роарк подошел к центральной консоли. Не кнопке. Не рычагу. К простому сенсорному интерфейсу, где горела надпись: «ОЖИДАНИЕ КОМАНДЫ АКТИВАЦИИ». Он положил на него ладонь. Ждал. Зал замер. Даже гул генераторов казался приглушенным. Только тиканье таймера резало тишину: T-MINUS: 00:00:59… 00:00:58…

Вся планета, затаив дыхание, смотрела на экраны, на это число, на фигуру Роарка у алтаря Провидения. Миллиарды сердец бились в такт этим секундам. Страх. Надежда. Отчаяние. Слепая вера. Все смешалось в этом последнем, невыносимом ожидании.

Альма закрыла глаза. Она больше не могла смотреть. Она чувствовала вибрацию пола, слышала этот ритмичный гул, ощущала пульсацию света сквозь веки. Система была готова. Жрец был готов. Жертва — вся планета — лежала на алтаре.

00:00:05… 00:00:04… 00:00:03…

Роарк вдохнул полной грудью. Его голос, когда он заговорил, был чистым и сильным, заполнившим зал и, наверное, весь мир:

«Провидение. Система «Феникс». Активируй протокол. Во имя будущего. Во имя жизни.»

Он не нажимал кнопку. Он давал разрешение. Последнюю санкцию. Формальность в ритуале, где все было предрешено.

Голос И-Прайм ответил мгновенно, его бесстрастие теперь звучало как приговор:

«КОМАНДА АКТИВАЦИИ ПРИНЯТА. ПРОТОКОЛ «ФЕНИКС»: ЗАПУСК ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ. T-MINUS: НУЛЬ. НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ.»

Таймер погас. На его месте вспыхнули два слова, написанные огнем:

«ФЕНИКС АКТИВЕН»

И в этот момент гул под ногами Альмы превратился в рев. Не генераторов. Самой планеты. Рев, от которого задрожали стены Центра Управления, задребезжали экраны, и кристальные колонны запели тонким, звенящим звуком на грани разрушения. Свет погас на долю секунды, сменившись кроваво-красным аварийным освещением.