Страж (СИ) - Хай Алекс - Страница 16

— Да. — Отец всё ещё не смотрел на неё. — Я слышал. Герцог распорядился о подготовке экспедиции. И ты отправишься в Элун вместе с остальными стражами.

Он медленно обернулся. Свет лампы скользнул по его волосам, по изломанным теням на лице, по глазам — серым и холодным, как сажа, в которую подмешали лёд.

— Ты понимаешь, зачем я тебя вызвал?

— Нет, отец.

Она слышала, как дрогнул её голос. Чуть-чуть. Но для него и этого было достаточно.

Лия каждый раз проклинала себя за это. За слабость перед ним.

— Разумеется, не понимаешь, — сказал он тихо. — Ты никогда не понимала, что значит нести ответственность за клан. За то, что твоё имя обязывает тебя делать. Иначе послушала бы моего совета и сделала иную карьеру.

Он прошёл вдоль стола, едва слышно ступая по ковру. Лия поймала себя на том, что перестала дышать. Её сердце стучало так громко, что казалось, оно заполнило весь кабинет.

Артан остановился у кресла напротив.

— Ситуация выходит из-под контроля, — сказал он. — В Альбигоре уже не скрывают, что ты… — он сделал паузу, будто подбирал слово, — симпатизируешь выскочке, происходящему из враждебного клана.

Лия чувствовала, как холод медленно растекается по горлу, к ключицам, к животу.

— Ром — Лунный страж, — выговорила она. — Он подчинил Тень. Он тоже Лунорождённый, отец…

— Он никто. — Голос барона остался ровным. — И враг. Если этот человек — или то, что он в себе носит — станет причиной краха наших позиций, ты будешь отвечать вместе с ним.

Она сжала пальцы на краю стола. Кожа под ногтями побелела.

— Что ты хочешь от меня, отец?

— Простейшего. — Он опустил ладонь на закрытую папку. — Когда экспедиция уйдёт в Элун, ты найдёшь возможность… — он сделал чуть более долгую паузу, — показать, что Ром не способен действовать в интересах клана.

В горле пересохло.

— Подставить его?

— Зафиксировать его ошибки, — мягко поправил Артан. — Если понадобится, подтолкнуть его к ошибке. Никто не ждёт от тебя больше, чем твоего долга.

— Но это предательство…

— Это сохранение влияния, — возразил он, и в голосе впервые скользнула сталь. — Или ты хочешь, чтобы тебя саму выкинули из Лунных стражей?

Он медленно присел в кресло, сложив ладони домиком.

— Если ты откажешься… — Его взгляд задержался на её лице, — всё, чего ты добилась, будет обращено в прах. За тобой тянется целый шлейф ошибок, и ты и без того на грани исключения из Стражей. Если ты не хочешь этого, придётся помочь.

Лия прижала дрожащие пальцы к губам. Она опустила голову, уставившись в чёрный лак стола. Там, в отражении, её лицо казалось чужим.

— Вы… правда готовы пожертвовать мной ради этого?

Барон не ответил.

Он лишь посмотрел на неё — долго, внимательно. Так, будто видел не дочь, а инструмент.

— Выбирай, Лия. Либо ты, либо Ром.

Нас провожали всем городом.

Над строем развевались три штандарта — герб Лунорождённых, красно-черный стяг Пламенников и белый с серебром флаг Ордена Белой Ткани.

По каменным плитам двора неспешно прошёл Тарен Сойр. Он окинул взглядом нас, молодых стражей, словно старался запомнить. Когда глаза остановились на мне, его губы слегка дрогнули.

— Страж Ром, — произнёс он достаточно громко, чтобы услышали все, — в этом походе командование третьей группой стражей возложено на тебя.

Я поднял глаза на людей, которые теперь были под моей ответственностью. Лия стояла с каменным лицом, словно шла на эшафот. Элвина, напротив, напряжённая, но собранная. Близнецы Тар и Рион, несмотря на серьёзность момента, ухитрялись переглядываться и ухмыляться так, словно отправлялись на ярмарку.

— Справишься, — добавил Тарен, тихо. — Даже если сомневаешься. Это приказ.

— Принято, командир, — отозвался я.

Я не сомневался.

Сойр ушёл дальше — прощаться с другими Лунными стражами.

— Ну что, — хрипло сказал я, — маршируем красиво, но не забываем, что в конце дороги нас будут жрать.

Рион тихо хмыкнул.

— А если нас первыми отправят на завтрак тварям?

— Тогда точно станет тише, — буркнула Лия.

На другой стороне двора заколыхались багряные мантии. Пламенники шли цепочкой, словно волна огня по камню. Магус Химваль возглавлял колонну, прямой и безучастный к происходящему, как медная статуя. Позади него шагали маги в мантиях, артефакторы, кузнецы, молчаливые строители с инструментами на ремнях. Огненный клан привёл большое войско.

Дети высыпали к ограде, чтобы помахать провожающим. Женщины склоняли головы, кто-то поднимал руки в благословении.

Я поймал взгляд одной старухи с иссечённым морщинами лицом. Она стояла, прижимая к груди тонкую руку мальчика лет шести, и с печалью смотрела на нас.

Всё это — ритуал. Надежда, без которой люди не выживали.

— Видел бы ты себя, — негромко сказал кто-то справа.

Я повернул голову. Юрг Ной стоял, опершись на рукоять своей любимой секиры.

— У тебя на лице та же гримаса, что у моего брата, когда его впервые сделали старшим в отряде. Он тогда уверял, что ничем не заслужил такого внимания.

— Может, я тоже не заслужил, — ответил я.

— Может, — кивнул Юрг. — Но это не тебе решать. И с этого момента с тебя спрос особый.

Он сделал шаг ближе.

— Запомни, Ром. Не бывает таких походов без потерь. — Он выдохнул так тяжело, словно вспоминал что-то мрачное. — Элунцы — не паникёры, они умеют сражаться и выживать без нашей помощи. И если дошло до того, что они попросили её… Смотри по сторонам. И береги своих ребят.

Я кивнул, не отвечая.

Гонг ударил один раз, другой.

Шествие двинулось.

Я шагал впереди своей группы, чуть в стороне от основной колонны. Пламенники шли параллельно нам, их багряный строй был похож на языки пламени, вылизывающие дорогу. Где-то позади слышалось тихое пение — кто-то из Ордена Белой Ткани читал молитвы.

Люди тянулись с обеих сторон улицы — вытягивали руки, прикасались к краям наших плащей, некоторые женщины плакали. Кто-то торопливо пытался вручить воинам узелок с едой.

— Говорят, в старину такие походы называли Чёрными караванами, — проговорила Элвина. — Потому что в них уходила половина клана. И ещё половина не возвращалась. Они уже нас оплакивают.

Ближе к городским воротам процессия ещё больше разрослась. К нам присоединились «Ночные тени» — разведчики и добытчики Ноктиума.

Я сразу узнал Хвана — его походка была всё той же, расхлябанной, будто он шёл не на войну, а на базар.

Он поймал мой взгляд, ухмыльнулся.

— Ну наконец-то, Ром! — крикнул он. — Ты в своём этом новом мундире совсем как надутый петух!

Я не удержался от короткой улыбки.

— А ты всё такой же наглый.

— Конечно! — широко улыбнулся старый товарищ. — Иначе я бы давно сдох!

Процессия вышла за стены под музыку и бой барабанов. Солнце било в глаза, дорога блестела, как раскалённый нож.

Парады кончились. Начался поход.

Мы шли по северной дороге почти два часа, прежде чем город окончательно исчез за холмами, а его шум стал таким далёким, что напоминал отголосок сна.

Пыль вставала тяжёлыми волнами от шагов сотен людей. Впереди грохотали платформы с припасами, кузнечные станки и громоздкие медицинские повозки Белотканников — они тащили целый госпиталь. А между рядами шли те, кого я прежде всего пару раз видел близко. Пламенники.

Их колонна не была такой чёткой, как у Лунных стражей. Они больше походили на горящие угли, которые ветер рассеивает по дороге. Каждый магус — в багряной мантии с узором языков пламени — нёс при себе зачарованную маску. Кузнецы шагали с арефактными молотами, обмотанными лентами с рунами. Строители везли на тяжёлых платформах странные конструкции, похожие то ли на печи, то ли на големов.

— Вот и думаешь иногда, кто из нас больше безумен, — пробормотал я. — Мы или они.

— Мы, — Хван возник справа, словно вынырнул прямо из пыли.

Я едва успел развернуться, прежде чем он хлопнул меня по плечу так сильно, что чуть его не выбил.