Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель - Страница 8

Когда я дошла до второго этажа, дворецкий, терпеливо дожидавшийся меня наверху, показал на гостеприимно распахнутую дверь. Я дала себе около минуты отдышаться, потому что ни слабость, ни тошнота не проходили.

— Принеси мне воды, — сказала дворецкому, не обращая внимание на то, что его глаза «выпучились» ещё больше, и он начал напоминать выброшенного на берег карпа.

Сама же прошла в…

Это была гостиная. Пока я видела только кабинет нотариуса, который мне показался дорогим, но эта гостиная «перенесла» меня в Строгановский дворец, где стены были отделаны розовым мрамором, но поскольку я в этом музее была в своё время, то до наших дней вся отделка не сохранилась. А здесь, у князя Дулова гостиная напоминала рассвет над заснеженными вершинами Эльбруса с картин Рериха, настолько необычно смотрелся розовый мрамор на всех стенах и колоннах.

— Так это действительно вы?! — вдруг раздалось откуда-то из-за угла, и я поняла, что засмотревшись на отделку, не заметила главного, а именно, хозяина всей этой красоты, князя Дулова

— Добрый день Игнатий Иванович, — тело само «присело» в лёгком книксене, я даже не успела среагировать.

Князь Дулов, до моего появления сидевший на одном из больших диванов, встал мне навстречу.

Он был полной противоположностью Дмитрию Воронову «сердечному другу» Фаины. Немудрено, что девушка влюбилась не в жениха.

Среднего роста, полный, с лысиной на затылке, седыми волосами, масляными глазками и неприятно-высокомерным лицом, князь производил впечатление человека, для которого все остальные только пыль под ногами.

Я обратила внимание на руки мужчины, пальцы у князя были короткие и толстые, почему-то именно руки произвели на меня наиболее отталкивающее впечатление.

— Вот уж и не ожидал вас увидеть в добром здравии, — неожиданно неприятным тоном заявил князь, даже не предложив мне присесть.

Мне стало нехорошо, может и не стоило мне сюда приходить, я же не в курсе, насколько далеко зашло увлечение Фаины с Дмитрием Вороновым.

Но решила сделать вид, что ничего не знаю, неприятных намёков в голосе не слышу, в конце концов я бухгалтер со стажем, если что могу помочь разобраться в финансовых потоках, и, наверное, даже приумножить капиталы.

Определившись с манерой поведения, взяла и уселась на ближайший стул, так как стоять больше не могла. Брови князя Дулова поползли наверх, но он ничего не сказал.

Вернулся обратно на диван и сел ровно посередине. Сложилась не очень равновесная ситуация, князь, развалившийся на диване, и примерно в пяти метрах от него я, сидящая на стуле. Довольно сложная позиция для диалога.

— Ну что вы, Фаина Андреевна, подходите, садитесь рядом, мы же всё-таки друг другу не чужие люди, — произнёс князь и похлопал ладонью по дивану.

И так это у него премерзко получилось, что я поняла — не договоримся.

И в этот момент в гостиную вошёл дворецкий, вслед за ним слуга с подносом, на котором стоял бокал с водой.

Князь удивлённо взглянул на собственных слуг.

— Вода для сударыни, — важно произнёс дворецкий с интересом оглядывая гостиную, видимо, отмечая для себя что-то.

Слуга направился ко мне, но князь, хлопнув рукой по низкому столу, стоящему рядом с диваном, приказал:

— Поставь на стол.

Так вода оказалась в непосредственной близости к князю и далеко от меня.

Захотелось встать и уйти. Но я заставила себя успокоиться, и встав, подтащила стул, усевшись ровно напротив князя. Схватила стакан с водой и с наслаждением отпила.

Когда ставила стакан обратно заметила какой-то вожделеющий взгляд Дулова, который словно загипнотизированный наблюдал как я пью.

— Игнатий Иванович, — начала я, — вы верно поняли, что я к вам по делу. Пришла в себя, теперь вот надо решить кое-какие проблемы и для этого мне нужно тысячу рублей… в долг.

Сказала и замолчала, предоставляя самому князю решить, готов он ссудить меня деньгами или нет.

Дулов тоже молчал.

Я подумала, что князь, вероятно, опытный делец, раз так долго держит паузу. Ну, да я тоже кое-что знаю.

Какое-то время мы так и сидели, я снова потянулась за стаканом, тошнота и слабость так и не проходили, я уже стала подумывать о том, что как бы мне не упасть прямо здесь в обморок. И постаралась дышать более размеренно.

Князь перевёл глаза на стакан и, наконец, решил мне ответить:

— Значит тысячу рублей, — произнёс он, не спрашивая, а словно бы оценивая, как это звучит, и добавил, сверля меня взглядом, — что же, сумма не малая.

Потом как-то уж слишком нарочито вздохнул:

— Своей невесте я бы, конечно, дал, и даже не попросил бы возвращать.

Князь снова взял паузу, будто бы ожидая, что я сейчас брошусь его умолять взять меня обратно в невесты.

Князь между тем продолжал:

— Но вы больше не подходите на мою невесту, Фаина Андреевна, увы, для княжеского рода важна репутация, а у вас, — и князь противно ухмыльнулся, — её не осталось.

Мне стало противно, я поняла, что этому человеку нравится унижать других и показывать свою власть. Я встала, и так получилось, что с высоты посмотрела на князя:

— Спасибо, что приняли, Игнатий Иванович

Князь неожиданно подался вперёд, и почти что рявкнул:

— Сядьте, Фаина Андреевна, я не договорил.

Я присела, настороженно глядя на князя.

— Я дам вам деньги, Фаина Андреевна, и даже больше, решу ваши проблемы, — чуть задыхаясь проговорил князь, как будто бы сдерживая себя, чтобы не сказать чего-то ещё.

Я подумала: — «Удивительная щедрость к девице с испорченной репутацией, сейчас по «закону жанра» должно прозвучать что-то непристойное».

Так и вышло.

Князь встал, и довольно резво для своей комплекции обошёл меня, встав у меня за спиной и положил свои руки мне на плечи. Я даже сквозь ткань платья ощутила противную влажность и уже собиралась вскочить, скинув его потные ладони. Но князь неожиданно с силой придавил меня к стулу, и, наклонившись, и почти вплотную прислонившись к моему уху, начал шептать:

— Вам всего-то, Фаина Андреевна, и надо сказать мне да, и уже через час все ваши проблемы будут решены. Подумайте, красивые платья, шикарный выезд…

Тошнота подкатила прямо к горлу, и я с силой сначала отклонившись, а потом качнувшись навстречу лицу князя, ударила его головой. Князь резко отшатнулся и мне наконец-то удалось вырваться из его рук.

Я вскочила и сразу сделала пару шагов назад:

— Спасибо за предложение, Игнатий Иванович, но нет!

И, видимо, лицо моё было искажено гримасой брезгливости или ещё какой-то эмоцией, которая не понравилась похотливому мерзавцу, а только он решил, что можно уже откинуть вежливость.

Подскочил ко мне, больно ухватил за руку, чуть выше локтя, и, брызгая слюной, почти что закричал:

— И чего ты ерепенишься, кто тебе предложит больше, после того как ты кувыркалась с Вороновым! А может и ещё с кем?!

Я по-настоящему испугалась. В доме только этот озабоченный князь и его слуги, реши он меня здесь разложить на этих своих розовых диванах, никто ему и слова не скажет.

И я со всей силы заехала князю Дулову коленом по тому месту, коим он пытался ко мне притиреться.

Князь взвыл, выпустил меня и, согнувшись ухватился обоими руками за пострадавшее княжеское достоинство.

А я не знаю, откуда только силы взялись, выскочила за дверь, сбежала по ступенькам и пронеслась до выхода со двора княжеского особняка, меня почему-то никто не остановил, и только уже за пределами, встала и поняла, что силы кончились.

Всё вокруг закружилось, в ушах стало глухо, как будто бы разом исчезли все звуки. И я провалилась в темноту.

Алексей Сергеевич Порываев

Возок выехал за пределы княжеского двора, и Алексей приказал кучеру остановиться чуть в отдалении, съехав на обочину, среди высоких тополей, высаженных вдоль дороги.