Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 30

— Рой! — одновременно выкрикнули мы с Огничем, а несколько мгновений спустя меж бараков замелькали прилетевшие откуда-то со стороны небесного омута москиты.

— Беляна! — коротко бросил Шалый, и от девчонки во все стороны разошлось призрачное сияние — словно облака раздвинулись и сверху солнце посветило. Точнее — луна.

Влетавшие в свечение москиты прогорали и развеивались, но подобной защитой могли похвастаться немногие. Началась паника, несколько человек заметались и угодили под картечь, офицерам стоило немалых усилий навести порядок. Обстрел прекратился столь же внезапно, как и начался, а там и крылатое воинство стало редеть и рассеиваться. Погибших от укусов не было вовсе, порча для этого развивалась недостаточно быстро.

— Боярин! — заголосил выскочивший из-за барака Крап. — Дуй в госпиталь!

— Обожди! — Я вырвал только-только обосновавшиеся в нём зловредные чары, усилием воли спалил их и скомандовал: — Беляна, за мной!

Девчонка припустила следом, на бегу спросила:

— Зачем?

— Мало ли как дальше дело пойдёт. Держимся вместе! — сипло выдохнул я, но нет — штурма не случилось. Возможно, изначально у противника и были такие намерения, но карты ему спутали рассредоточившиеся вокруг лагеря кадавры. До артиллерийской батареи наверняка добрались тоже именно они.

В отведённом под госпиталь бараке я, к своему изрядному удивлению, наткнулся на одного из учеников школы Багряных брызг, с которым стажировался у магистра Первоцвета.

— Добран? Ты здесь как?

— Месяц назад перевели, — пояснил паренёк, вытер с лица пот и попросил: — Помогай!

Сюда собрали едва ли не всех тайнознатцев, хоть что-то смысливших в исцелении, и Беляна сразу углядела Ярину, шепнула мне на ухо:

— Это зазноба Дарьяна?

— Бывшая, — ответил я, сотворил кровавую руку и попытался запустить её в корчившегося от боли стрельца, но та для этого оказалась слишком материальной, пришлось действовать по старинке, благо теперь порча была куда податливей прежнего. Зачастую даже не возникало необходимости в кровопускании, а моя магическая конечность жгла достаточно сильно, чтобы развеивать зловредные чары в прах. Правда, выматывало это просто несказанно, и когда на глаза попался Гвоздь, я велел ему притащить мои оставленные в лагере пожитки, дабы начать запечатывать порчу в зачарованное ядро.

Когда наконец-то закончились пациенты, задерживаться в госпитале я не стал, закинул на плечо вещмешок и потянул Беляну обратно к повозкам.

— Ну и работёнка у тебя, Лучезар! — покачала головой девчонка, стоило мне присесть на брёвнышко у костра. — Как ты только справляешься!

— Раньше б точно сдох, — признался я. — А сейчас кровь куда лучше прежнего чувствую.

— Пурпур! — кивнула девчонка, откинула упавший на лицо локон и добавила: — Ну и тот ритуал перерождения жреца на кровь завязан был, оттуда ты тоже что-то да почерпнул.

Я передёрнул плечами и повернулся к невесть откуда взявшемуся Краю.

— Твоя? — кивнул каторжанин на Беляну.

— Чего хотел? — нахмурился я.

— Не кипятись, Боярин! — скривился Край и спросил: — Сквозняк с концами сгинул?

— Пулю в затылок поймал, — пояснил Огнич.

— Бывает, — вздохнул пластун и сказал: — Вы четверо на время марша поступаете в распоряжение паука. Короче, дальше сами по себе.

Он развернулся, чтобы уйти, но фургонщик его придержал.

— Погоди! Какого ещё марша?

— Марша куда? — уточнил вопрос сослуживца Кочан, который до конца после ранения так и не восстановился и отлёживался на повозке, заодно приглядывая за картечницей.

Край оглянулся и снисходительно всех нас осмотрел, после объявил:

— Радуйтесь! В Порт-Чёрный двинем!

И да — не знаю как остальные, а я и в самом деле обрадовался. Таскать каштаны из огня для союза негоциантов мне нисколько не хотелось. Хватит уже! Я им больше ничегошеньки не должен!

Да и не спасём мы никого — даже если к Тегосу и пробьёмся, то неминуемо все там и сгинем.

Не хочу!

13−13

Следующую седмицу мы шли, шли и шли. Ещё толкали повозки и даже переносили их через совсем уж непролазные места. Кадавры расчищали дорогу и наводили переправы, без них бы точно пришлось бросить обоз, а так худо-бедно пробирались через джунгли. На коротких привалах все валились с ног, мне же на пару с Добраном приходилось избавлять стрельцов от порчи. Уж не знаю, насылали москитов аборигены или наш маршрут пролегал мимо проклятых мест, но работы было невпроворот, а дремать приходилось на ходу. Зачарованное ядро под конец пути переполнилось и при попытке запихнуть в него очередные ошмётки зловредных чар обжигало пальцы, а покрывшие его бока алые разводы налились насыщенным багрянцем.

Шли, шли и шли. В дождь и под солнцем, через болота и по взгоркам, ночью и днём.

Причина эдакой спешки оставалась загадкой, но я и не думал роптать, поскольку хотел поскорее убраться от Тегоса ничуть не меньше остальных.

Во владениях Первой пароходной компании нашему появлению нисколько не обрадовались, но даже после многодневного марша Мёртвая пехота продолжала представлять собой весьма серьёзную силу — наверное, именно поэтому и обошлось без осложнений. Уж не знаю, о чём столковался майор с представителями здешних торгашей, но препон нам чинить не стали и позволили разбить лагерь в получасе пути от Порт-Чёрного. Ещё и водой с провиантом снабдили, пусть за это и пришлось заплатить звонкой монетой.

Майор сразу отбыл в здешнее представительство Южноморского союза негоциантов, не стала задерживаться в лагере и наша ватага — переезд в город организовал капитан Чеслав. Заодно он вручил мне приказ об увольнении Дарьяна.

За прошедшую седмицу мы с книжником разве что только парой слов перекинулись, но моё предложение распрощаться со службой в Мёртвой пехоте Дарьян принял без малейших колебаний.

— Я с вами! — заявил он, расплывшись в счастливой улыбке. — Спасибо, Лучезар!

— Не за что, — вздохнул я. — У тебя как с деньгами? Ещё билет на пароход покупать.

Книжник враз помрачнел.

— Да какой билет? Я ж говорил: нельзя мне в Поднебесье! — покачал он головой. — Но вдруг по моему профилю в городе работа подвернётся? Обратно-то завсегда возьмут.

Беляна задумчиво покивала.

— Лучезар, тебе тоже в Поднебесье ничего хорошего не светит, а тут со склонностью к магии крови будешь как сыр в масле кататься!

— Нет у меня склонности к магии крови, я с пурпуром работаю! — отрезал я, но поскольку в словах девчонки имелось определённое здравое зерно, лезть в бутылку не стал и уточнил: — А ты как же?

— А что я? — удивилась Беляна. — С тобой останусь! Чего я в Поднебесье не видела?

Я прикинул, что при правильно разыгранных картах родичи Лучезара меня тут вовек не сыщут, и кивнул.

— Можно и остаться.

— Давай! — рассмеялся Дарьян. — Втроём мы…

Он не договорил, заметил Ласку и осёкся. Впрочем, та не обратила на книжника никакого внимания — после гибели подруги девица замкнулась в себе и даже с Беляной почти не разговаривала; если с кем-то и общалась, то исключительно с Шалым.

— Явились? — хмуро глянул на нас священник. — Тогда в путь!

Дарьян при виде Шалого, такое впечатление, даже в росте уменьшился, он обменялся рукопожатиями с парнями и тихонько спросил:

— А вы чего это? Вместе, что ли?

— Типа того, ага, — подтвердил Вьюн и поторопил всех, будто в этом имелась хоть какая-то нужда: — Шевелитесь!

Порт-Чёрный размерами особо не уступал Тегосу, разве что застроен был преимущественно одноэтажными деревянными домами. Каменные здания высились лишь в центре, и все эти строения в два и три этажа высотой явно возвели не аборигены, а переселенцы из Поднебесья.

Предъявив на въезде документы, мы какое-то время под свист и улюлюканье вездесущей ребятни безостановочно катили по улочкам, затем стали останавливаться у постоялых дворов и пансионов, но те неизменно оказывались набиты под завязку. Дальше начали попадаться гостиницы, но и в них не было свободных мест — самое большее предлагали одну или две койки в подвале или на чердаке.