Аколит в крови по локоть (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 2

Как видно, у Седменя тоже.

— Выражение «со щитом иль на щите» слышал, бестолочь? — вновь разъярился он. — Знаешь, что это значит? Не важно, живой ты с задания вернулся или твой хладный труп сослуживцы притащили, вверенное имущество вынь да положь! И о переводе в штурмовики я не шутил, не думай даже! Сейчас в них большая нужда будет! Не сыщешь карабин, пеняй на себя!

Я досадливо поморщился.

— Да его перемололо, поди!

— Обломки найди! — отрезал урядник. — Чего стоишь? Сейчас наши подойдут, и мы с передовыми частями двинемся! Исполняй!

Но вот так сразу на поиски оружия отлучиться не удалось. Оба мастера мёртвых дел оказались поражены порчей, и пусть причиной их бедственного положения стали не чьи-то злонамеренные действия, а чрезмерная насыщенность пространства энергией багряного аспекта, сами они с магической отравой справиться не могли. Не займусь ими незамедлительно, и к прибытию наших передовых частей дело уже до первой степени сложности дойдёт. У того, что мне в конюшне ассистировал, так уж точно.

Нет ничего прилипчивей старого доброго проклятия, увы-увы…

— Тут нельзя лить кровь! — всполошился старший из ревнителей солнца, когда я вытянул из чехла ампутационный нож, перехватил злой взгляд урядника и пояснил: — Это брешь пробьёт! Небесная сила куда быстрее сочиться станет!

Парень ткнул пальцем вверх, Седмень поднял глаза и вздохнул:

— А сами вы эту пакость выжечь не сможете?

— Нет, не наш профиль.

Урядник ругнулся и обратился ко мне:

— Без кровопускания никак не обойтись, Боярин? Или их придётся обратно вниз спускать.

Тяжело отдувавшийся Червень вполголоса ругнулся и вопросительно посмотрел на меня, я отмахнулся и присел рядом с распластавшимся на спине мастером мёртвых дел — тем, который оставался в сознании. Спросил:

— Сможешь небесную силу собрать и всю её разом из себя вытолкнуть?

— Нет, — хрипло выдохнул тот. — Не поддаётся. Узлы спазмом свело. Не тот аспект…

— На аспект внимания не обращай. Втяни и вытолкни. Только разом и лучше по исходящему меридиану в руке. Давай!

Духолов скрипнул зубами, но всё же выполнил моё распоряжение. Над его ладонью заклубилось белёсое облачко, и пусть красных тонов в нём почти не просматривалось, наружу выдавило и малую толику багрянца. Порча тут же начала втягиваться обратно, я без промедления ухватил красную прожилку и взялся скручивать её в нить, потянул из духолова.

И — легко, черти драные! Невообразимо легко!

Всё происходило буквально само собой: не приходилось напрягаться, не требовалось перебарывать сопротивление энергии красного аспекта — разве что кончики пальцев самую малость занемели, но не более того. Если прежде я вырывал из пациентов порчу силой, то теперь выуживал её безо всякой спешки, не травмируя ни тело, ни дух.

С полноценными зловредными чарами такой номер мог и не пройти, багрянец же вытянул весь до последней капли. При этом у духолова даже кровь из-под ногтей не потекла, а глубоченную язву на ладони залечили в один момент.

Я занялся вторым мастером мёртвых дел, и вот уже в нём энергии красного аспекта оказалось несравненно больше — она даже начала перерождаться в полноценную порчу, но поманил магическую пакость зажатым в руке багрянцем, и отклик не заставил себя ждать. Я взялся собирать отравившую дух и тело дрянь в единый сгусток, согнал всю пакость в левое предплечье духолова и скомандовал:

— Руку ремнём перетяните!

Для удержания багрянца под контролем приходилось прилагать немалые усилия, и у меня зверски разболелась голова, а ещё в груди разгорелось самое настоящее пламя, но всё же спешить не стал и взял паузу. Вскоре неразрывно связанная с кровью магическая дрянь самую малость ослабла, и теперь мне могло хватить одного-единственного прокола, дабы вырвать её из тела, но руку в этом случае пришлось бы отнять самое меньшее до локтя.

А уж пирамиду бы как окропило!

Нельзя.

— Держите его, будет дёргаться! — предупредил я и запалил стиснутый в кулаке багрянец, а после втёр это магическое пламя в заголённое предплечье духолова.

Гори! Не человек — порча! Давай!

Собранный в одно место багрянец вскипел, но я не позволил ему расплескаться, продолжил стискивать и выжигать, а ещё — потянул к себе. Рука мёртвых дел мастера окуталась призрачным огнём, тот вмиг очнулся и забился — да так, что с ним едва совладали пластуны, но дальше мои усилия принесли свои плоды: связь магической пакости с плотью и кровью оказалась нарушена, и я вытянул весь багрянец вовне.

Кожа духолова покрылась волдырями и ожогами, я сдёрнул с него пламя и спешно впихнул остатки порчи в последнее своё алхимическое вместилище. Стекло заметно раскалилось, но выдержало, мёртвых дел мастер обмяк. Пластуны отступили от него, на смену им пришли ревнители солнца, которые понимали в исцелении несравненно больше тайнознатцев со склонностью к белому аспекту.

Я прилёг рядышком на тёплый камень, уставился в небо. Вскоре голова перестала идти кругом, тогда-то урядник и потыкал в бок носком ботинка.

— Хватит бездельничать, молодой! — уставился он на меня сверху вниз. — Насчёт карабина я не шутил! Не найдёшь — взгреют! И уж будь уверен — от себя я тоже добавлю!

Следом ко мне наклонился Червень.

— Идём! — дал он руку и потянул на себя, помогая встать. После обернулся к уряднику. — Схожу с Боярином, а то мало ли.

— Давайте быстрее только! — буркнул Седмень. — Одна нога здесь, другая там!

Пропитавшая фуфайку кровь успела подсохнуть и превратила ткань в наждачную бумагу, пришлось надевать прожжённую на груди куртку прямо на голое тело.

— Карабин мой возьми! — предложил урядник. — Только не потеряй и его ещё, а то сам голову оторву!

— У меня револьвер! — отказался я, представив, как буду тащить обратно кирасу, каску, ранец и сразу два карабина.

Ну его к чёрту! Не ишак такие тяжести на своём горбу переть.

Седмень настаивать не стал и лишь пожал плечами.

— Как знаешь. — А Червеню сказал: — Осторожней там.

Огнич неуверенно глянул на Дарьяна, грудь которого размеренно вздымалась и опускалась, предложил:

— Может, мне с ними?

— Отставить! — отрезал урядник. — Занимаем круговую оборону и берём пирамиду под охрану до подхода передовых частей!

Духолов, исцелённый мной первым, приподнялся на одном локте и сказал:

— Только в дома не суйтесь, а так в городе спокойно.

Червень кивнул.

— Понял. — И двинулся к лестнице, ещё и меня поторопил: — Боярин, шевели копытами!

Я не обиделся — успел за время ежедневных тренировок свыкнуться с подобной манерой общения. Хочет тайнознатец своим подопечным считать, и Царь небесный с ним, пусть считает. С меня не убудет. Учит-то на совесть, да и сейчас прикрыл, хотя никто ему этого не поручал.

По лестнице я еле спустился, ступеней в ней было — просто страсть. Как мы вдвоём с задохликом из школы Извечного полдня Дарьяна на самую верхотуру заволокли — даже не представляю: книжник-то на казённых харчах отожрался, мама не горюй! Сейчас безо всякой дополнительной нагрузки спустился, и уже колени болят и мышцы сводит, да и в остальном самочувствие паршивое.

Червень первым выглянул из пирамиды и внимательно оглядел площадь, потом только вышел на открытое пространство с пристроенным в сгибе левого локтя цевьём карабина. Там и мой черёд пришёл.

Ходу!

13−2

На площади нестерпимо смердело мертвечиной. Вроде бы ничего удивительного, учитывая высоченные кучи распотрошённых тел — вся шутка в том, что ещё полчаса назад этой вони не было и в помине. То ли в небесных омутах пропадали не одни только звуки, то ли свою роль сыграло зависшее над пирамидой солнце. В любом случае пришлось зажимать нос и ускорять шаг, а то бы непременно наизнанку вывернуло.

На краю площади я остановился и завертел головой по сторонам, Червень фыркнул и указал на одну из улиц.