Мой сосед - медведь (СИ) - Владимирова Анна - Страница 17

— За кого ты меня принимаешь? — поморщился я и протянул ему пачку сигарет.

— Не знаю. Я даже не задумался над этим фактом.

— А как ты в спальне-то оказался?

— Ну, я зашел в дом, позвал тебя тихо. Думал, ты просто в спальне, и выйдешь. Но ты не выходил, а там что-то зашуршало… ну, я и сунул голову….

Я прыснул, едва не выронив сигарету.

— Она так меня отходила, когда я перекинулся в медведя… А ты — голову сунул. Додумался…

— Ну и штучка, — поморщился он, пробуя лицо. — Болит до сих пор…

— Давай к делу, да я пойду.

— Мы жмем Кондратьева к юго-западу, — принялся докладывать он. — За пределы ограничительного кольца ему не выйти. Главное, что мне нужно к этому часу — возможности его ведьмы…

— Я их ей переполовинил, — выдавил я и затянулся.

— Ого.… — выдохнул Громов обескураженно. — Молодец…

Наши взгляды встретились, и я отвел свой. Как сказать… Теперь Сорока может меня найти где угодно, если у нее появится такое желание и понимание, кто ей так крылья подрезал. И Громов это, конечно же, понял. В отличие от меня, он оборотнем не был. Хороший классовый ведьмак, сведущий в поисках и ближнем бое.

— Значит, она не прорвется.

— Нет. Даже она не прорвется.

Сорока — ведьма Кондрата — направо и налево пользовалась запрещёнными приемами — магией смерти и крови. Она одна могла бы завалить десятерых. Но не одна она такая умная. В ведомстве хватает инквизиторов, способных ее уложить даже с таким арсеналом. Да и я не лыком шит. У меня к ней были личные счеты…

— Понял, — нахмурился Громов. — А по проблеме я подумаю и посоветуюсь.

— Я не выстою против нее.

— Ей будет не до тебя.

— Только Гарик, никаких с ней переговоров. Она — чокнутая на всю голову безжалостная тварь. И ещё — она пара Кондрата.

— Вот как…

— Да.

Мы помолчали.

— А список? — задал он главный вопрос.

— У тебя в кармане…

Список заказчиков Кондрата, который тянется в самые разные круги власти — побочный эффект моей работы под прикрытием.

Цена моей шкуры.…

Наверное, это был самый долгий взгляд, которым я награждал своего начальника. Но тот не дрогнул…

— Ты как?

— Нормально, — усмехнулся я. — Не мне же сковородкой по морде прилетело.

— Это да, — улыбнулся он. — Но я тебе даже завидую. Давай, до связи….

Когда я вернулся в дом, Наташа сидела на диване и тискала кошку.

— Ты его просто так отпустил? — тихо спросила она и зябко поежилась.

— Нормально все с ним, — отмахнулся я. — Ты как?

— Я не знаю. Мне кажется, что я попала в какую-то параллельную реальность. Теперь ещё и встреча тайных агентов в моем доме…

Я опустился рядом с диваном на корточки и заглянул ей в глаза:

— Тебе надо поспать.…

— Поспишь тут, — проворчала она, отводя взгляд.

— Давай я останусь у тебя на диване.

Она помолчала немного, глядя на меня пристально, потом вздохнула:

— Ладно. Только не уверена, что смогу заснуть…

— Хочешь, можем не спать? — поспешил предложить я, но тут же осекся: — В смысле, попьем чаю, поедим панкейки, посмотрим кино. Хочешь? Я приготовлю…

Ее губы дрогнули в слабой улыбке:

— Странный ты агент…

— Агентам тоже хочется маленьких радостей.

— А спать им не хочется?

— С этим проблема, — грустно усмехнулся я.

— Ладно. Давай панкейки.

— Отлично. Садись удобнее.…

Я направился в кухню и принялся хлопать шкафами в поисках всего нужного.

— А что смотреть будем? — повысила она голос.

— Я последние лет пять выпал из новинок киноиндустрии… Где у тебя сахар?

— Мда. Зачем это все тебе было нужно?

Наташа притащила ноутбук и уселась за стол.

— Ну, как же…

— И как?

— Я — мужчина, мне нужны опасности, адреналин, испробовать себя на прочность…

— Ты серьёзно?

— Сахар есть?

— Нет. Только сахарозаменитель.

— Ладно…

— Так а надежда у тебя есть, что все скоро закончится? — вдруг спросила она.

Я обернулся:

— Типа того…

Тяжелого вздоха сдержать не удалось. Может, мне отпустить Наташу? Отправить ее обратно в город. Уверен, она с радостью обо всем забудет… Нет. Рискованно. Кондрат с Сорокой в городе, а на Наташе теперь следы моего присутствия в ее жизни.

— Раф….

Я сморгнул, обнаруживая, что замер на Мышке взглядом.

— Задумался.

— А что будешь делать, когда закончится?

— Не думал ещё…

— Ты говорил, что хочешь на пенсию.

— Это первое, да, что сделаю.

— Классно, наверное…

— Почему?

— Ну, один этап жизни окончен, и ты свободен выбирать, что тебе делать дальше…

— Ну, так это в точности как и у тебя. — Я забросил в миску все ингредиенты и принялся взбивать все вилкой.

— У тебя совсем не как у меня.

— И чем же?

— У меня этот этап не должен был закончится, Раф. Я планировала жить долго и счастливо с семьей. А по итогу — планы не сбылись. Это горько.

— Ну, ладно. Не буду спорить. Вообще, два часа ночи — не лучшее время, чтобы подводить итоги жизни, да ещё и на трезвую голову…

Вскоре кухня наполнилась сладким запахом ванили, и ночь стала теплее. Напряжение прошедшего дня сползло с плеч, а когда мы устроились на разложенном диване с кошкой, пледами и чаем, я почувствовал такую необходимую передышку. Наташа выбрала какой-то детективный сериал для просмотра, подтянула к себе чашку с чаем и устроилась в пледе, уютно завернувшись в него, как в кокон.

— Вкусно, — заключила она, попробовав панкейк. — Ты — о-очень странный агент, Раф. Как ты так готовить научился?

— А как люди учатся готовить?

— Не все учатся…

— Мои родители приходят на кухню только кофе выпить, — признался я. — Ни мама, ни отец готовить не умеют. У них просто нет на это времени. Наверное, поэтому мне захотелось воспользоваться пространством кухни как-то иначе…

— А кто они — твои родители?

Я сделал вид, что не замечаю, как она выуживает у меня личное.

— Мама — врач, отец — … художник.

— Интересно как. А моя мама была школьной учительницей.

— А папа?

— Папа нас бросил, когда я маленькой была.

— Понятно. И ты тоже вкусно готовишь. Но не любишь, когда я тебе об этом напоминаю.

— Потому что я готовила для семьи, а теперь.… мда… Знаешь, почему я уехала сюда? Чтобы никого не доставать своим нытьем по поводу утраченного. У всех жизнь продолжается, и ты становишься обузой…

— Ты можешь ныть, сколько хочешь….

Наши голоса звучали тихо, устало… Мы почти шептали, и в этом была своя прелесть. Кино никто из нас особо не смотрел, но у него была важная миссия — оно давало нам повод находиться на одном диване с каким-то объединяющим, но не интимным занятием.

— Нет, никому нельзя ныть, Раф, — решительно возражала Мышка, дожевывая панкейк. — Пока ты был на задании, мода на нытье прошла.

— Ну, я об этом не знаю, — улыбался я. — Поэтому пользуйся…

— Я не хочу. Передай ещё один панкейк, пожалуйста. Спасибо. Жаль, варенья нету.

— В лесу есть малинник недалеко, — потерял я бдительность, — могу нарвать малины и наварить варенья.

Наташа замолчала на какое-то время, а когда я повернул к ней голову, вздернула бровь:

— Когда ты успел обнаружить малинник?

Ну, как мне ей сказать, что когда я терялся в лесу от ее возмездия, оцарапал себе всю шкуру об эту малину?

— Прошлым летом набрел, — нашелся я.

— Забудь про лес, Раф. Медведь же! Ты очень легкомысленно относишься к серьёзным угрозам, — заметила она. — Профдеформация?

— Не знаю…

Мы замолчали и на какое-то время погрузились в сюжет сериала. Я думал о словах Наташи. Вернее, пытался. Нет, старался изо всех сил. Потому что она была слишком близко. И чересчур далеко. Может, уже утянуть ее к себе под бок и приказать лежать рядом? Нет, люди так не делают. А мне до безумия хотелось прижать ее к себе… Нет, добиться права прижимать ее к себе, расположить, сделать так, чтобы она доверилась…