Ненормальный практик 4 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 1

Мороз на северном посту «Чёрного Лебедя» стоял такущий, что пар от дыхания едва успевал отделиться от губ и исчезал. Рядовой Степушкин, закутанный в тулуп, растирал ладони в варежках, пытаясь согреться. Два часа караула тянулись, как целая вечность. И за что ему это всё? Мог бы сейчас в Петербурге греться в пивной! Эх! И угораздило же.

— Как думаешь, Сергеич, сегодня без происшествий? — спросил он у старшего напарника, потирая покрасневший нос.

Старший сержант Сергеич, пять месяцев отдавший северной границе, хмыкнул, не отрывая глаз от заснеженного горизонта.

— На севере только два состояния, Кузя, либо скука смертная, либо жуть кромешная. Третьего не дано. Так что хрен его знает.

Рядовой вздохнул, грея дыханием пальцы. Стылый ветер швырял в морду колючий снег, заставляя щуриться до слез.

Что до Сергеича, то и он не любил северную вышку. Та ходила ходуном от любого ветерка, а на такой высоте ветер дул постоянно! Холодные порывы пробирали до костей, и плевать на три слоя одежды и меховую накидку! Сегодня так вообще старые кости у вояки ныли по-зверски, что значит скоро метель. Но ветеран не привык жаловаться — служба есть служба. Он поправил меховой воротник и в сотый раз за день окинул взглядом бескрайнюю снежную равнину, сливающуюся с горизонтом. Привычный пейзаж. Никогда не меняющийся. Серая бесконечность с редкими холмами, да оврагами. Скука — сука.

Степушкин, недавно переведённый в «Чёрный Лебедь», всё сопел рядом и переминался с ноги на ногу. Туда-сюда.

— Да стой ты смирно, что как мандавошка, — буркнул Сергеич. — Вышку тока раскачиваешь.

— Простите, сержант, — Степушкин замер, но ненадолго. — А правда, что тут намедни целый отряд наших с северянами бился? Я же тогда за дровами ездил. Не застал.

— А то, — хмыкнул Сергеич. — Бились тут, да пачками гибли.

— И что, серьёзно штрафник один там всех уложил?

Сергеич поморщился.

— Байки это всё. Половина лагеря уже клянётся, что тот парень одним пальцем горы двигает. Небось, подранков прибил, а гонору, — он снова повернулся к серой пустоши.

Степушкин хотел сказать ещё что-то, но сержант внезапно выпрямился, пристально вглядываясь вдаль. Затем быстро приложил к глазу медную трубу, выругался и протёр ту.

— Что там? — занервничал Степушкин. — Ледяные⁈

— Движение, — процедил Сергеич. — Группа всадников, идут прямиком к нам.

— Нападение⁈

— Да погоди ты! — осадил сержант. — Не похоже на боевой отряд. Нет развёрнутого строя. Вижу флаги. Белые. Парламентёры, что ли?

Степушкин прищурился, но на таком расстоянии без трубы мог различить лишь смутные точки на снегу.

— Надо предупредить лагерь, — Сергеич выпрямился и дернул за шнур колокола, висевшего под крышей вышки.

Над лагерем прокатился звон, заставивший людей остановиться и повернуть головы к северной башне. Тут же раздались ответные сигналы с соседних постов.

— Дуй в штаб, — скомандовал Сергеич рядовому. — Доложи капитану Громову, что к нам движется группа северян под белыми флагами. На яках. Человек десять, не больше. Идут со стороны Ребра Волка. И не лети как угорелый — поскользнешься где-нибудь по дороге, ещё шею свернёшь.

— Есть! — кивнул молодой и быстро принялся спускаться по скрипучей лестнице.

Сергеич вернулся к наблюдению. Группа всадников приближалась не спеша, без суеты. Ещё и белые знамёна говорили о мирных намерениях. Что же происходит?

Тяжёлые яки, покрытые длиннющей серой шерстью, плыли по глубокому снегу, неся на широких спинах северян в мехах. Впереди ехали двое, державшие флаги.

Ингрид недовольно поджала губы, видя, как на северной вышке имперского лагеря блестела труба наблюдателя. Заметили имперцы. Что ж, другого она и не ожидала от этих параноиков, живущих в сараях, которые какого-то чёрта называли ЛАГЕРЕМ.

— Нас встречают, — проговорила она, не оборачиваясь к спутникам.

Фрея, ехавшая справа, кивнула:

— Небось теперь половина лагеря в панике поднимает задницы с лежанок.

Могучий Бьёрн с густой рыжей бородой погладил топорище, висевшее на седле:

— Будто мы вдесятером на целый гарнизон нападать собрались.

Молодой Улав, ехавший с ним рядом, усмехнулся:

— А ты бы не попробовал, Бьёрн?

— Сегодня мы с другой целью.

Ингрид покосилась на мешок, притороченный к седлу Фреи. Подарки, что отец настоял отвезти имперцам в знак доброй воли. Обычай предков. Не приходить же к возможным союзникам с пустыми руками? Даже если сами эти руки чешутся схватиться за оружие.

— Ингрид, — приблизила Фрея своего яка вплотную. — Помни о цели нашего визита. Мы здесь не для того, чтобы сеять раздор.

— Помню, — процедила та, фыркнув. — Но это же не значит, что я должна им улыбаться.

— Не всем. Только одному, — спокойно ответила Фрея.

Ингрид снова фыркнула. И зачем советница снова НАПОМИНАЕТ О ТОМ ПРИДУРКЕ⁈ Но такова воля отца. И так будет лучше для всего племени. Оставалось только мрачно кивнуть. Эх, придётся заставить себя сдерживаться при виде его наглой рожи.

Отряд продолжал неспешно приближаться. Ветер трепал белые флаги. Когда до лагеря оставалось не более четырёхсот метров Ингрид скомандовала:

— Останавливаемся! Пусть сами выйдут навстречу, если у них хватит смелости.

Все десять яков послушно замерли. Воины племени сидели прямо, не показывая ни малейшего страха. Вблизи «Чёрный Лебедь» выглядел более внушительно. Частокол из заострённых брёвен, вышки с наблюдателями, эфирные барьеры на вратах. Эдакое небольшое укрепление посреди снежной пустыни. Не крепость конечно, но пойди и попробуй их захватить.

И вот, ворота лагеря открылись, оттуда показалась группа всадников.

— Вышли, — проворчал Бьёрн.

Ингрид прищурилась,разглядывая приближающихся всадников. Всего пятеро. Впереди ехала знакомая лейтенант Куваева. По бокам от неё — двое солдат, очевидно охрана. Позади ещё двое: один крупный, с пышными усами, в фуражке старшего офицера. Второй помладше, хмурый, с цепким взглядом и бритый.

Имперцы остановились в двадцати метрах от северян. Куваева выехала вперёд. Её лошадь нервно переступала копытами по скрипучему снегу.

Ингрид также направила яка вперёд, остановившись напротив. Теперь их разделяло от силы метров десять открытого пространства.

— Приветствую вас на землях Российской Империи, — громко произнесла Куваева, кивнув в формальном приветствии. Пусть они с Ингрид и пересекались в Сожжённом лесу, но так и не были представлены друг другу, так что она назвалась. — Лейтенант Галина Куваева, третья рота первого батальона гарнизона «Чёрный Лебедь».

Ингрид выпрямилась в седле, вскинув подбородок. Всё как и подобает высшей крови знати:

— Приветствую, лейтенант. Я Ингрид Снежный Шаг, дочь вождя Хальвдана Железного Взора из племени Белого Клыка, — после чего обвела взглядом имперцев. — Мы прибыли с миром для подготовки. Обсудить все детали будущей встречи племён и представителей Империи.

Широкоплечий усатый офицер за спиной Куваевой вскинул бровь, но промолчал. Его удивление было понятным. Переговорный процесс должен был быть тайным, однако северяне решили заявить о своих намерениях МИРА в открытую? Это может всё усложнить. Провокации, диверсии. Теперь проконтролировать всё будет куда сложнее. С другой стороны, разве данный поступок не сигнал к их положительному решению? Более того, прислать делегацию во главе со своей дочерью! Вождь Хальвдан показал свои серьёзные намерения заключить соглашение.

Куваева подумала о том же. И ещё о том, что они теперь должны охранять дочь вождя как зеницу ока. Иначе их репутации конец. Так что лейтенант с серьёзным лицом произнесла:

— «Чёрный Лебедь» готов принять вас в качестве гостей.

— Благодарим за гостеприимство. — кивнула Ингрид, сохраняя нейтральное выражение лица.

Куваева кивнула в ответ: