Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн" - Страница 8

Этого не ожидала и его спутница, будто очень недоделанная актриса: она забыла, что нужно держать образ, и сейчас стояла с отвисшей челюстью.

— Эй, прекрати! Что ты делаешь?! — заверещала она.

Я сжал руку громилы до хруста костей.

— Ай, больно, сука! — раздался его визг.

Он попытался толкнуть меня в грудь свободной рукой, но я поймал её, схватив его запястье и обездвижил уже обе руки.

Я почувствовал, как во мне поднимается из темных глубин и закипает неестественная злость. Искра, раздуваемая ветром, грозящая перерасти в пожар. Кожа под моими ладонями раскалилась, и я почувствовал запах жженых волос. От рук громилы к потолку потянулись тонкие струйки дыма.

— А-а-а-а! Ты что творишь?! Отпусти! — сдавленно произнёс растерявший свою грозность разводила.

Глаза его подруги стали больше чем местные блюдца и она уже заозиралась.

— Да он огневик!!! Игнитово отродье!!! Он нас всех спалить удумал! — заверещала баба. — Я сейчас огнеборцев позову, если ты не прекратишь!

Сцена уже начала привлекать внимание прохожих. Они заинтересовано поднимали головы, отрываясь от созерцания своих ботинок. Останавливались и перешептывались. Кто-то достал похожее на смартфон устройство и начал снимать. Ещё немного и толпа станет более многолюдной.

Громила упал на колени повиснув в моей хватке. Его вид передо мной стал уже совсем жалким и это скулящее выражение его лица…

Я глубоко вдохнул.

Выдохнул.

Вместе с воздухом из моей груди вылетело едва заметное облачко дыма, тут же улетевшее к потолочным балкам и подвешенным к ним светильникам.

Сегодня обойдемся словами.

— Зови, — сказал я ей. — Посмотрим, кому из нас поверят: паре недалёких разводил или одарённому аристократу.

Она хотела было снова закричать, но, видимо в её голове подключился тариф здравого смысла и она прикрыла рот рукой, тут же замолчав, став тише домовой мыши.

— Забирай своего дурня и проваливай.

Два раза повторять не пришлось. Не успел я расправить рубашку, как скулящий громила и его крашенная-перекрашенная, как соседская шестерка, спутница уже скрывались в тёмном тоннеле перехода на соседний терминал вокзала.

Бариста деловито подошёл, достал из поварского фартука хлопковую тряпку, на которой были видны застиранные кровавые кляксы, и протёр загаженный стул.

— За неудобство, — я бросил ему ещё десятку.

— В одном они правы, господин. Тут у нас огневиков не любят, так что не светили бы вы своим даром, а то мне самому придётся вызвать огнеборцев. И там уже вам дворянский титул не поможет.

— Всё настолько серьёзно? — спросил я.

— Серьёзнее некуда, — кивнул бариста, протирая лакированный стол уже влажной тёмной тряпкой, — Это вам так. Дружеский совет. Так что ступали бы вы, да не распугивали посетителей.

Да уж…

Ситуацию спас громкий металлический голос перекрывающий весь шум и гам царивший на на вокзале:

«Поезд „Юг-001“ прибывает на третий перрон. Поезд следует дальше по маршруту. Отправление через. Пятнадцать минут».

Дворянский титул от огнеборцев не спасет говорит…

— Тогда хорошо, что я хочу стать одним из них, — усмехнулся я и направился к выходу.

Я ещё не знал, какие судьбоносные встречи произойдут во время этой поездки. Но сейчас широким шагом направился навстречу всему что меня ждет.

Только одно портило настроение. Очень навязчивое чувство, иглой впивающееся мне в затылок.

Чувство, что за мной следят.

Поплутав, среди тоннелей и переходов, я наконец нашел что искал — краем глаза я заприметил наиболее безлюдный из них. Как бы невзначай проходя мимо него, я резко свернул под его своды.

Рванул вперед, перейдя на бег, и нырнул в темную техническую нишу полную толстых кабелей и труб покрытых липким конденсатом. Судя по возмущенному писку под моими ногами, обитателям этого злачного места пришлось потесниться.

Затаив дыхание я принялся ждать, пока объявится мой фанат. Сердце замедлило ход. Снаружи не было слышно ни шагов, ни разговоров — ничего необычного. Только противное щелканье потолочной лампы, которая мерцала неровным светом, то вгоняя часть тоннеля в темень, то вновь освещая её.

Я вздохнул. Наверно всё-таки приложился головой во время похищения и надо бы как следует выспаться…

Но тут я поднял голову — по тоннелю разнеслись шаги. Со той стороны откуда я пришел. Тихие. Осторожные. Будто вторящие противной моргающей лампе.

Преследователь был один — его просчет.

Ну что казаки-разбойники закончились. Время вопросов.

Я выпрыгнул из укрытия с рюкзаком наперевес готовый пустить его в ход, как кистень.

Мерцающая лампа в этот момент погасла и я оказался прямо напротив пылающих ярко оранжевым пламенем глаз, висящих посреди полной темноты. Они распахнулись шире, будто от удивления.

Лампа загорелась осветив моего преследователя…

Долговязая бабулька укутанная в серое шерстяное пальто схватилась за сердце. Её выпученные глаза были полны ужаса.

— Святое пламя! Согласная я, отродье игнитово! Делай што хошь! Коль напал — не мешкай!

Бабулька рванула пальто на груди, но белая костяная пуговица не поддалась, и бабка принялась возиться с подставившим её элементом фурнитуры.

Я же оказался в замешательстве. Показалось? Действительно что ли травма головы?

Показалось опять или в конце тоннеля мелькнула тень?

Я быстро побежал к развилке откуда пришел.

— Игнитище! Ты куда-ж! Я ж согласная! — доносился до меня вопль бабульки.

Выбрался из тоннеля и отдышался. Огляделся по сторонам. Никого и ничего странного. Только обычные спешащие по своим делам люди. С обычными серыми лицами, изредка любопытно поглядывающими на меня, как на нарушителя спокойствия.

— Да что же такое… — выдохнул я.

Но…

Чувство того, что за мной следят пропало. Будто эту препротивную иголку из затылка вынули.

Интересно…

Металлический голос диктора на вокзале вернул меня в реальность, не дав мне больше времени рефлексировать над случившимся.

Надо было поторовиться, а то поезд ждать меня не будет. Я поднял голову и окинул взглядом карту лабиринта тоннелей, висящую на стене. Не сразу, но я нашел нужный мне перрон. И путь к нему был предательски запутанным.

— Черт и как я сюда умудрился забраться?

***

Поплутав по лабиринту. Я наконец вышел к своему поезду. Причем даже не покинул этот огромный вокзал. Все перроны были под крышей, защищая поезда от дождя.

Интересно, что при составе была вооруженная охрана. Отдельный вагон, в котором они расположились, был окрашен в красный и примыкал к локомотиву, отделяя его от основного состава.

Необычным был и вид самого локомотива. Грубые сварные швы. Рубленные линии и черные стальные листы обшивки. Массивный отвал на носу. В общем локомотив был настоящим танком. Только на рельсах. Да и пушки не хватало.

Я же отправился искать свой вагон. Ощущение слежки все-таки ещё оставалось на краю сознания, но видимо моему неожиданному фанату стало очевидно, что никуда я не денусь и он решил сбавить обороты.

Вокруг суетились заждавшиеся пассажиры, заталкивающие свои громоздкие чемоданы внутрь вагонов. Доносилась ругань уже десяток лет бесящих друг друга супругов. Надрывали глотку зазывалы лишь бы втридорога впарить дешевое пойло и скисшую снедь, отупевшим от долгой поездки пассажирам.

Одним словом тут было все присущее поезду, который как долгожданный родственник, только пришел в гости, но уже готовится уходить.

Рядом со мной навзрыд ревел мальчишка. У его ног, познавший всю тяжесть бытия, распластался серый плюшевый заяц. Глаза-пуговицы наблюдали за стекающими по витражной крыше потоками воды.

Я перехватил рюкзак и поднял игрушку.

— Держи, — протянул я зайца мальчишке.

Он шмыгнул носом, протерев ладошками заплаканные глазенки. Увидев своего верного друга он торопливо прижал его к груди.