Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель - Страница 9

Вскоре Стася вышла к небольшой деревеньке. В деревне было непривычно тихо, создавалось впечатление, что люди отсюда ушли, уже было около пяти утра, по Стасиным расчётам, а в деревнях вставали рано, значит уже должны быть слышны какие-то звуки, петухи, коровы, ну и собаки

Но деревня словно вымерла. Стася не стала рисковать, обошла деревню стороной. Просека стала шире, превратившись в полноценную грунтовую дорогу, в конце которой высился довольно большой, добротный деревянный дом из толстых круглых брёвен, за большими воротами. Но ворота были распахнуты, это и смутило Стасю.

Не то нынче время, чтобы на ночь ворота распахивать.

Когда до дома оставалось меньше сотни метров, Стася услышала стон. Прислушалась, стон повторился. Было уже не так темно, и в траве она увидела, будто кто-то лежит. Подобралась поближе. В траве, уткнувшись лицом в землю лежала старушка. Создавалось впечатление, что она бежала, а потом как бежала, так и упала, а сил, чтобы перевернуться не осталось.

Стася осторожно попыталась перевернуть старушку, та снова застонала, приоткрыла мутные глаза, которые уже видели что-то недоступное живущим, и прохрипела:

— Спаси, спаси внуков

Закрыла глаза и Стася уже подумала, что она отошла, но неожиданно старуха схватила Стасю за руку, сильно сжала, и ещё раз прохрипела:

— Пообещай

Просьба умирающего во всех мирах священна и Стася пообещала, но оставила себе лазейку, добавила в обещание: «… если будет в моих силах».

Сразу после того, как Стася произнесла «обещаю», старушка умерла, как будто бы только и ждала кого-то. А может так оно и было. Может старуха «позвала и ей ответили».

Уже, представляя себе с чем придётся столкнуться, Стася шла осторожно, стараясь лишний раз не выходить на открытое пространство и пробираясь к забору.

Прошла вдоль забора, остановилась возле распахнутых ворот. Как она и думала, внутри стояла телега, а рядом с телегой стоял с ружьём за плечом бах революционер.

Стася их уже различала по так любимым ими кожаным курткам и грязным штанам.

«Совсем они что ли не моются», — поморщилась Стася, когда ветерок принёс затхло-навозный аромат со стороны постового.

Бах Дракон проснулся с ощущением потери. В окно поезда пробивался серый свет осеннего утра.

«Гостья, наверное ещё спит», — подумал мужчина и решил пока не будить её, до Белозёрска по его прикидкам оставалось около двух часов, пусть ещё час поспит. Сам он решил сходить проверить бахов революционеров. Вчера бахи пытались нажраться. А бахи они такие, как самогона напьются их сразу на подвиги тянет. Поэтому отобрал у них две больших бутыли. И откуда только взяли. Наверняка бах Грызь, глава Алапаевского луча постарался помочь столичным товарищам.

Пока умывался, всё возвращался к вчерашнему разговору с девчонкой. «Вот не видел бы собственными глазами, что ей от силы восемнадцать, принял бы за ровесницу, а то может и постарше, — подумал Дракон и снова поёжился от какого-то странного ощущения потери.

«Чтобы это могло быть? — недоумевал молодой человек, — вдруг с родными что-то случилось?

Но, если бы он в этот момент мог увидеть дракона на своей спине, то удивился бы тому, что морда дракона сместилась с правой лопатки, где она располагалась последние два года, когда дракон разросся на всю спину, к пояснице, словно бы высматривая кого-то?

Но в поезде не было ростового зеркала, а в тот маленький квадратик, который был, и куска спины нельзя было разглядеть.

Дракон прошёлся по составу, бахи точно пили ночью, но немного, значит ему удалось найти практически весь запас. Проинструктировал, что в Белозёрске он может задержаться, кого увидит пьяным, расстрел на месте и сверкнул глазами.

У бахов и так в крови, доставшееся от предков подчинение альтам. И хотя после революционного переворота, когда бах Барсук заставил всех поверить, что альты также смертны как и бахи и тоже умирают, если в них выстрелить или ударить ножом, эта потребность в подчинении ослабла, но когда урождённый альт смотрит горящими глазами , то ты понимаешь, что он не врёт. Сказал расстреляет, значит расстреляет.

Поэтому бахи вдохнули и нестройно ответили, что команду поняли.

Дракон с облегчение вернулся в свой вагон. В комнате открыл окно и вдохнул немного стылый, уже по-осеннему прохладный воздух. Хотелось прочистить лёгкие, всё-таки в вагонах у бахов сильно воняло.

И решил пойти разбудить девчонку, что-то она разоспалась, а минут через сорок уже будет Белозёрск

Но девчонки в комнате не оказалось. Кровать была аккуратно заправлена, вещей не было. Бах выскочил из купе, не заметив, что на небольшом столике лежит лист бумаги и на нём что-то написано.

Подбежал к задней двери вагона. Так и есть дверь была прикрыта и закреплена тряпицей, чтобы не хлопнула.

«Вот же хитрюга», — с восхищением, подумал мужчина, — значит всё-таки не поверила до конца.

Внутренний голос произнёс: «А ты бы сам поверил, после того как увидел отчёт?»

И Дракон был вынужден признать, что сам бы он на месте убил бы такого знакомца.

Вернулся в комнату, ещё раз осмотрелся и заметил лист бумаги, лежащий на столе

Это была записка. Внутри появилась какая-то радостная злость. Злость на девчонку, что не доверилась и не приняла помощь. А радостная что всё-таки написала

«Фёдор, вынуждена вас покинуть, но если вы пойдете правильной дрогой, то мы обязательно встретимся и, надеюсь, что мне не придётся смотреть на вас через прицел винтовки.

Стася.»

«Вот и письмо, — пришла мысль, — разве юная девочка может такое написать?»

И вдруг его словно молния ударила! Синие глаза, белые платиновые волосы и неземная хрупкость фигуры.

Как он не заметил этого раньше?

***

Фрулессия. Королевский дворец

Король Фрулессии, Август Восьмой подносил кружевной платок, но только почему-то не к глазам, а прикрывая рот, словно боялся, что какие-то слова вылетят, а он их потом не поймает.

— Ах какой кошмар, бедный мой брат, Николя, как же так, — причитал король, каждый раз отводя платок ото рта, когда произносил очередную фразу.

Король выжидательно смотрел на премьер-министра, но тот молчал. Тогда король не выдержал и спросил:

— И что? Он успел назначить наследника?

Премьер-министр вздохнул и вместно прямого ответа сказал:

— Господа революционеры не смогли проникнуть к родовому камню

В голосе короля пропала скорбь, зато появились визгливые нотки:

— То есть как это не смогли проникнуть к родовому камню? Значит есть наследник?

Премьер-министр кивнул

— Но кто он? Или она? Вы же сказали, что всех убили, кроме цесаревича, — король гневался

— Так и есть, — ответил премьер-министр, — по донесениям из Россимы вся императорская семья была расстреляна…даже собаки

Король снова приложил платок ко рту: — Какой ужас

Премьер-министр понял, что сейчас король был честен. Революция — это кошмар для любого короля и для Августа тоже, ведь это его прадеда когда-то отправили на гильотину, а его деда и отца спасла и приютила россимская императрица и она же отвоевала у месьё Марата Фрулессию и просто так вручила её деду Августа, назвав того братом.

А сейчас правнук императрицы Анны был расстрелян и Август ничего не сделал для того, чтобы ему помочь. Более того, по его молчаливому согласию выделялись деньги на то, чтобы поддержать бахов революционеров. С одним условием, что маленький цесаревич должен был быть передан Фрулессии живым и невредимым. Очень уж хотелось Фрулессии играть в истории такую же роль, как и Россима. Быть главной державой, везде устанавливать свои порядки, и чтобы россимский император радовался, когда фрулесский король назовёт его братом.

— Что по поводу золота? — уже совсем другим тоном поинтересовался король

— Бах Барсук утверждает, что почтовый вагон будет отправлен на днях, — ответил премьер-министр, а король поморщился: