Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель - Страница 10

— Имя то какое странное у этого баха

— У бахов революционеров не имена, Ваше Величество, — улыбнулся премьер-министр Фрулессии, а подпольные клички, а иногда они даже использовали только первую букву имени, чтобы представляться.

— Ладно, — кивнул Август, — пусть пока радуются, и найдут мне цесаревича, наконец. А что там с нашим предложением о создании союза?

Премьер-министр открыл папку и сообщил:

— По союзу часть князей готовы поддержать, но они тоже не понимают, есть ли наследник или нет

Король отбросил уже не нужный платок и в сердцах воскликнул:

— Хитрые россимцы, всё время чего-то ждут.

Пристально взглянул на премьера:

— Нам нужен цесаревич Алексей, просто необходим. Что хотите делайте, но он должен быть здесь, не позднее декабря. И убедитесь в том, чтобы Пеплона нас не опередила.

Печа. В пятидесяти километрах от Белозёрска

Печа — это маленький город между Белозёрском и Алапаевском, таких много по Россиме. По сути, это выросшие деревни, где вдруг по каким-то причинам начинало развиваться какое-то производство. И тогда туда проводилась ветка железной дороги и деревня становилась городком. Или просто повезло, что железная дорога прошла через деревню, тогда она тоже вскорости вырастала ло города.

Вот в этот маленьких город и забросил портал юного цесаревича. У матери была лишь минута на всё. После того как бахи революционеры ворвались в императорский вагон, Мария Алексеевна чуть не взвыла, когда ясно сознала, что уехать из империи, поражённой вирусом революции им не дадут, и пришло осознание, что и живые они никому не нужны. Ах как жаль, что Коленька не понял этого раньше. У неё был только один шанс выбрать кого-то из детей, потому что по весу подходили трое, но она сразу понла, что будет спасать младшего сына, долгожданного наследника. Родила его, когда уже отчаялась, и сил рожать больше не было.

Перекрестила, поцеловала в лобик, надела ему на шею семейный медальон, чтобы знал, кто жив из семьи, а кто нет, прошептала, что в курточке зашиты монетки и немного драгоценностей и постаралась отправить как можно дальше, хотела поближе к Белояру, там была армия, там сестра, но в момент отправки ворвался в небольшое купе вагона страшный бах и толкнул её, обозвав грубо. Но портал уже уносил цесаревича. Только вот куда?

Оказалось, что в Печу.

И сначала маленькому Алёше повезло. Он почти сразу же познакомился с приятной старушкой, которой тоже приглянулся чистенький воспитанный мальчик, который спросил её, что это за город и как далеко он от Белояра.

До Белояра было далеко. А мальчик явно был альт, поэтому старушка, испугавшись, что новая власть может причинить такому хорошему мальчику вред, пригласила его к себе.

— Пойдём, Алёша, — старушка переиначила гордое имя Алексей, которым представился цесаревич, на свой лад, — до Белояра далеко, пойдём ко мне, и там уже подумаем, как тебя отправить в Белояр. А то бахи революционеры не любят, когда детки одни на улице.

Упоминание бахов революционеров сыграло ключевую роль для принятия решения. Алёша ещё помнил страшное лицо баха, кричавшего на мать, когда она отправляла его порталом.

Старушку звали Домна Михайловна и была Домна Михайловна вдова, жила одна в маленьком домике. Был у Домны Михайловны сын, жил отдельно к матери приходил редко. Служил на железнодорожной станции.

Старушка пообещала Алёше поговорить с сыном, может получится отправить мальчика поближе к Белояру. Но Домна Михайловна недоговаривала, потому что знала, что бахи революционеры перекрыли все пути в сторону Белояра и не пускали поезда ни туда, ни оттуда.

Но мальчик и сам пока не спешил. У старушки ему было спокойно. Каждый вечер перед сном он смотрел на семейный медальон, где звёздочками светились все его сестрёнки и мама с папой.

«Пока светятся камушки, — сказала мама, — значит мы живы, как погаснут, значит не удалось нам спастись, Алеша, но ты не должен погибнуть, тебе надо будет попасть в Белояр, там тётка твоя Виктория Алексеевна Огульчина, там князья, они помогут»

Алёше было девять лет, и он уже понимал, что одному добраться из Печи до Белояра практически невозможно. Его поймают, и хорошо, если не узнают, тогда просто отправят в приют, а если узнают. И вспоминал страшные страхом за всех глаза матери: «будь умным, Алёшенька».

И так продолжалось примерно три недели, а потом в гости к Домне Михайловне приехал её сын.

И в отличие от старушки он сразу понял, кто у мамы в гостях. Но ничего не сказал, погостил, поел матушкиных пирогов, и поехал домой, думать.

Порфирий Климентьевич не был плохим человеком, и при императорской власти он даже жил лучше, чем после революции. Он хоть и был заместителем начальника станции, но тот уже был пожилым, и ему оставалось всего пару лет, а может и того меньше, подождать, и он бы занял эту должность, став уважаемым человеком в городе. Мэр бы приглашал его на ужины и женился бы он на зажиточной горожанке. А с приходом бахов революционеров, ситуация изменилась, он так и остался заместителем начальника станции, которым стал самый занюханный человечишка в городе, дурак и пьяница Петька Восыкин и он, вынужден ему подчиняться.

Петька Восыкин ни черта не понимал в железных дорогах, всё его руководство заключалось в том, что он приходил, если был трезвый, на станцию и, засунув руки в карманы, выдыхая пары перегара, спрашивал с умным видом:

— И что у нас сегодня?

Создавалось впечатление, что его кто-то научил так делать. «Мол спрашивай, и за умного сойдёшь»

Хуже горькой редьки надоел Порфирию Климентьевичу Петька. И ведь не уйдёшь? Кто будет дело-то делать? Эти голозадые бахи революционеры и не умеют ничего. Порушат всё. Или пустят в расход, как его прежнего начальника.

А что теперь делать? Матушка словно по грибы сходила, нашла на улице цесаревича, а бахи в своих газетах пишут, что всю царскую семью задержали и отправили в Алапаевск, подальше, значит от Белояра.

А мальчонке, значит, удалось убежать.

Сдашь мальчонку, и как дальше жить? Не сдашь, найдут и к стенке

В том что найдут, Порфирий Климентьевич не сомневался, Печа городок маленький, все друг друга знают. Не будет же парнишка безвылазно в доме сидеть.

Сомнения «грызли» Порфирия Климентьевича да так, что он ночь не спал. А на утро поехал к матери, чтобы мальчишку забрать да сдать куда надо, да только дом был закрыт, и ни матери, ни мальчика в доме не оказалось.

Стася

Помогло Стасе то, что. оставленный сторожить подходы к дому бах революционер очень хотел узнать, а что же там в доме происходит, и поэтому больше смотрел в окна, чем по сторонам. Да и вообще стоял спиной к распахнутым воротам.

За что и поплатился, получив наганом по голове. Упал без звука. Стас связала любопытного баха, его же верёвкой, висевшей у него на поясе. Из пистолета застрелить было шумно, а убить вот такого вот обездвиженного не смогла, хотя понимала, что он бы её не пожалел.

Стася порадовалась, что её навыки действуют даже в теле субтильной княжны. Правильно тренер говорил: «Ваша преимущество не в мускулах, а в голове. Не будешь думать, проиграешь»

Теперь Стася точно поняла, что это значило. Мозг даёт команду мышцам, именно поэтому всё получилось. Ну а то, что удаётся ещё и магией подтолкнуть было для Стаси дополнительным бонусом.

«Эх,бабка, — подумала Стася, — что же ты ещё немного не пожила, мне бы точно знать, где там твои внуки и сколько их»

Но, к сожалению, бабка не пожила. И Стася пошла смотреть и выяснять.

Ей повезло. В первом же окне она увидела гуляющих бахов революционеров.

На большом столе, было навалено разной еды, и стояла огромная бутыль с чем-то мутным.

Бахи уже были «хорошие». Что-то обсуждали, но через окно Стася не могла уловить что. Стася пересчитала бахов, их было восемь человек.