Путь Стратега 8. РеалРТС (СИ) - Корнелий Луций - Страница 29

— Больше полагаюсь на грифонов, — ответил я.

Легкой кавалерии у шаддинцев всяко больше. Но если выиграем борьбу за небо против вражеских язатов, то грифоны сумеют разогнать сколько угодно конных лучников. Шкуры этих крылатых зверей усилены магией. Обычные стрелы их плохо берут. Попасть же в наездника пока грифон в воздухе шансов крайне мало. При грамотном использовании эти звери отличная контра легкой кавалерии. Вопрос только сумеем ли мы победить в борьбе за небеса.

Практически на весь день я забыл про подгон венатора. Дел было невпроворот. А вот уже ближе к вечеру я вспомнил про недавний анбоксинг. Что там говорил венатор насчёт головы медузы? Не давать колдунам?

«Арамиа, солнышко моё, у меня есть для тебя новое задание. Буду в шатре через десять минут».

Прибыл я без опозданий.

— Чем могу быть полезна вам, господин Михаир? — с поклоном поинтересовалась колдунья, одетая в желто-красный шелковый халат.

— Покажу тебе одну вещь. Хочу понять насколько она опасна и полезна.

— Как вам будет угодно, господин.

Я выложил на стол мёртвую голову медузы и вкратце пересказал, что задвигал мне венатор. В глазах Арамии появился возбужденный блеск.

— Вам в руки попало настоящее сокровище, господин, — чуть ли не воскликнула она. — Алхимики моей страны отдали бы за неё золото в три или четыре меры её вес. А заклинатели крови до конца жизни бесплатно снабжали бы вас любыми эликсирами. Наши соседи яномейцы называют этих существ нурэ-онна. Их тела обладают множеством чудодейственных свойств.

— Спасибо за экскурс, — похвалил я, положив девушке руку на щеку, а затем уже не таким довольным тоном добавил. — Но мне нужны более осязаемые результаты. Можно ли, скажем, перезарядить эту голову? Чтобы она не единожды использовала смертельный взгляд, а два, три или больше раз?

— Я сейчас же изучу этот вопрос как можно более досконально. Доверьтесь Арамии, господин. Она не подведет вас.

Очень надеюсь.

Отдав голову медузы заклинательнице, свою я поместил на подушку. Мне выпали чужие сны, которые потратил на Касс. Бывшая гладиатрикс плыла на небольшом достаточно быстром судне вдоль пустых берегов. Отлично.

Плыви. Отправляйся на край земли. Пусть хоть кого-то из моих женщин не постигнет злой рок. Луна и Арамиа не в счёт. Они сами часть моего злого рока. Словно насмешка судьбы над попытками построить какие-то нормальные отношения.

Проснувшись с утра, я снова окунулся в лагерную жизнь. Встретился с Мелло, наездницей грифона Огонька и её товарищем по ремеслу. Мне объяснили, что грифоны не очень любят действовать совместно, однако иногда их можно на какое-то время свести в пары. Самца с самкой обычно. В такой ситуации их можно размещать рядом и использовать в бою как единое подразделение. Из четырнадцати грифонов в моей армии можно было выделить четыре пары то есть восемь штук имели друга/подругу. Остальные шесть охотились исключительно в одиночку.

Я довольно долго обсуждал с всадниками какую роль они должны сыграть в предстоящем сражении.

— Эти их летающие чудища очень опасны, — явно беспокоилась Мелло.

— Язаты? Да. Однако я постараюсь разобраться с ними не только с вашей помощью. На Севере мне пришлось иметь дело с множеством летающих монстров.

И там я получил способность к дистанционному подавлению. Плюс могу резко увеличивать антимагический потенциал своих воинов. Так что прорвёмся. Но летающие язаты пока являются одной из самых неприятных проблем на период марша. Эх, жаль Велвегры свалили. Тогда на эмоциях после победы над Сердцем слишком легко их отпустил. С другой стороны, удерживать эльфов насильно тоже чревато проблемами.

Погода, кажется, чуть-чуть успокоилась. Хотя все равно ощущалась некая неестественность, в тех запахах что приносил ветер. По небу гуляли рваные облака.

Неслась мимо нас пыль, гонимая порывами ветра. Неслось время, приближая роковой час генерального сражения. Солнце поднималось и опускалось, над степью, которую мы вокруг себя потихоньку превращали в пустыню. Трава вытаптывалась, съедалась стадами. Пора было выдвигаться.

На последней встрече стратегов перед походом, Сандис держался по обыкновению оптимистично, Октан Мерцин говорил мало, а Нималексис напоминал комок нервов.

— Как насчёт предсказаний? — спрашивал он. — Сколько мы проводили ауспиций?

— Ситуация слишком неоднозначная, — ответил я на правах эксперта по пророчествам. — Как и положено мы проведём публичные гадания. Однако это больше для успокоения людей, чем для получения ценной информации.

— Знать бы хотя бы насчёт реки… Понимаете?

Я понимал. Молодой стратег беспокоился о ситуации, в которой Ксерион бы просто не стал давать нам бой. Занял бы оборону за великой рекой Айрат, мешая нам переправиться. С какой-то точки зрения это был бы самый верный и осторожный вариант для нашего врага. На западном берегу Айрата есть плодородные земли, однако поселения оттуда можно эвакуировать, а провизию вывезти или уничтожить.

Тактика выжженой земли. Измор.

Вероятно, я сам поступил бы именно так. Однако мы с Сандисом сходились во мнении, что Ксерион всё-таки даст нам бой. Дело было и в характере самого Царя царей, и в риторике его пропаганды. Ксерион уже показал, что старается не сильно разводить слова и дела.

Но даже в случае, если он решит хладнокровно отсидеться на другом берегу, давая нам как следует насладиться истощением припасов, у нас в рукаве остается козырь по имени Ксигон. Вовремя поднявшийся туман или какая-то ещё погодная аномалия могут помочь пересечь реку.

Однако лёгкой прогулкой наш вояж в любом случае не будет. Особенно в момент, когда начнём переправляться через Айрат. Если прижмут к реке, то никаких гарантий.

— Держите свою голову холодной даже на таком жарком солнце, молодой Нималексис, — посоветовал ему Сандис. — Нет ничего более глупого, чем жалость. Будто то жалость к окружающим или себе самому.

Не знаю как Иворна относился к себе, но окружающих точно не жалел. Ходил слух, что в поход Сандис взял несколько тысяч рабов. В лагере Иворна, действительно, было заметно больше слуг чем у нас. Рассказывали, что это рабы, которых использовали на износ. По очереди перегружали, не докармливали, а затем отдавали на мясо монстрам типа Гория. Уж не знаю, правда это или просто страшные байки, но ни капли не сомневаюсь, что Сандис способен на подробные решения.

После тяжёлых и не очень удачных боёв против шаддинцев он даже назначал децимацию среди когорт, поддавшихся панике. Казнь каждого десятого в подразделении по жребию давно не проводилась в Империи. Не только Карр умел возрождать традиции древности.

Вообще, стиль руководства Иворна можно было охарактеризовать как… крайне контрастный. Он поддерживал в войсках строгую дисциплину и уделял этому много своего личного времени. Сандис внушал страх всем от простого легионера до центуриона. Однако не кнутом единым Иворна управлял. Рядом с наказаниями умопомрачительной жестокости регулярно случались аттракционы невиданной щедрости.

Сандис мог за один день сделать из нищего человека с долгами настоящего богача. Деньги и связи Иворна спасали смертельно больных, освобождали приговорённых к смерти, исполняли самые сокровенные желания.

Это была, конечно, не доброта. Вполне себе холодный расчёт. Иворна Сандис стремился заставить подчинённых заглядывать ему в рот. Стиль управления скорее близкий восточным царям чем наследникам Республики. Дать людям ощутить, что держишь их судьбы в кулаке. Наличие дара стратега, доступного некоторым людям этого мира, лишь подчеркивало практически божественный статус такого управленца.

Иворна требовал абсолютного повиновения. Преданности, на грани с фанатизмом. Не Империи, не какой-то идее, а лично ему. Ради получения этой власти Сандис не только казнил, но и регулярно миловал. Это была попытка избежать, как говорили местные, «ошибки Мардония».

Одноимённый царь славился справедливостью и суровостью. Он навел порядок в своей стране, приструнил казнокрадов, избавился от разбойников. Однако Мардоний был убит своими же приближенными. Теми, кто верно служил ему много лет.