Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей - Страница 8

Несмотря на случившееся, возвращался я домой с хорошим настроением. Меня даже не огорчил разрыв отношений с фарцовщиком. Будут деньги, схожу в ЦУМ, благо Воронцов сказал «заветное слово». Или найдём другого фарцовщика.

Перескакивая через ступеньку, вбежал на свою площадку, но направился не к себе, а к двери напротив, к Альбине. Нажал кнопку звонка. Ещё и ещё, ожидая, когда она откроет. Странно, но её не было дома. Во всяком случае, дверь была заперта, на звонок, достаточно неприятный, никто не прореагировал, кроме соседки. Соседка, мелкая старушонка лет за 70, услышав, как я настойчиво насилую звонок, приоткрыла дверь, оглядела меня подозрительным взглядом и толи вякнула, толи гавкнула на меня:

— Что трезвонишь? Не видишь, что ли, нет никого?

И тут же захлопнула дверь. Я разочарованно направился к себе.

Альбина пришла в гости сама, когда уже на часах было одиннадцать вечера. Maman легла спать. Я промедитировал и занимался своими растениями, накладывая очередные заклятья на ростки дубков. Мои четыре дубка уже имели в рост по десять сантиметров. Их я перестал подпитывать, опасаясь, что они вымахают в саженцы раньше времени. Были все предпосылки к этому.

С весны я также планировал заняться опытами над другими растениями: с саженцами осины — деревом, защищающим от всякой вредной нечисти и нежити, плодово-ягодными деревьями и кустарниками. Всё это я хотел высадить возле своей будущей усадьбы.

Звонок раздался совсем неожиданно. Maman из своей комнаты недовольно крикнула:

— Кто там припёрся? Антон, посмотри!

Время было одиннадцать вечера. Я едва открыл замок, как дверь распахнулась, мне на шею бросилась Альбина. Она обняла меня, принялась целовать — в губы, щеки, даже в нос попала. И от неё ощутимо пахло вином, и мне это было неприятно. Я терпеливо выждал, когда она закончит, чуть отстранил её от себя и ехидно спросил:

— Ну и где мы были? Где шлялись?

Альбина обиженно поджала губы, толкнула меня в грудь.

— Что, мне теперь с девчонками и посидеть нельзя?

— Я к тебе заходил после школы, — сообщил я. — Тебя уже не было.

— Ну и что? Я ж говорю, как проснулась, поехала к подружке. В кафешке посидели, потом домой поехали. А ты что, ревнуешь? — она игриво улыбнулась и снова быстрым поцелуем чмокнула меня в губы.

— Поздно уже, — я устало отстранился. — Ты-то выспалась, а я ухитрился в школу сходить, да еще и по делам помотаться.

— Я тебя поблагодарить зашла, — обиженно заявила Альбина, — а ты…

Она толкнула меня ладонями в грудь, развернулась и вышла, хлопнув дверью.

— Я ещё и виноват! — я пожал плечами, зевнул. Действительно, жутко хотелось спать. Я направился в свою комнату.

Глава 5

Возвращение в ЦУМ

Следующие дни были заполнены предновогодней суетой. В школе занятия заканчивались третьим уроком, после которого нас, десятиклассников, распускали по домам.

Недолго думая, я в качестве новогодних подарков решил приобрести для отца, maman, Альбины и Мишки с Андрюхой дефицитные кожаные перчатки, которые крайне редко появлялись на прилавках магазинов. Да и стоили они не так уж дорого — от восьми до пятнадцати рублей. Размеры я примерно знал.

С этой целью я сразу после уроков на следующий день поехал в ЦУМ «Весна» к Зинаиде Михайловне. Увидев меня, директор, не вставая из-за стола, махнула рукой в сторону двери, рявкнув:

— Я занята!

— Добрый день, Зинаида Михайловна! — поздоровался я. — Вы меня забыли?

— Не забыла, — по-прежнему сурово ответила она. — Только у вас, молодой человек, лимит на посещение закончился.

Дистанцируясь, она назвала меня на «вы», несмотря на мой юный возраст.

— Вам привет от Воронцова, — сказал я. — Иван Георгиевич просил вас меня обмундировать.

Этой фразой я вверг её в немалое удивление.

— Далеко пойдёте, молодой человек! — заметила она. — Не ожидала, что у вас такой уровень связей. Интересно, с кем вы еще добрососедские взаимоотношения поддерживаете?

— Я, пожалуй, промолчу, Зинаида Михайловна, — улыбнулся я. — Пусть сюрпризом будет.

— Надеюсь, приятным? — спросила она без улыбки.

— Обещаю, — ответил я.

— Ладно, что вы хотели? — отрезала она, продолжая сохранять дистанцию.

— Зинаида Михайловна, я хотел бы приобрести шесть пар кожаных перчаток для подарков на новый год, — сказал я. — Три пары женских, три мужских. Женские размеры: 6,5 и две пары по 7,5. Мужские две пары 9-го размера, одна пара 10-го.

Женские предназначались Альбине, maman и нынешней жене отца Катерине. Мужские — отцу, Мишке и Андрюхе. Думаю, это будет отличным подарком.

Зинаида Михайловна подняла трубку телефона, набрала три цифры («внутренний!» — догадался я), скомандовала:

— Клава, зайди!

Зашла сотрудница в форменном халате с вышивкой на груди «ЦУМ ВЕСНА», поздоровалась со мной.

— Принеси шесть пар перчаток кожаных, — попросила директор. — Женские 6,5 размер и две 7,5. Мужские две «девятки», одну «десятку». Всё?

Она посмотрела на меня.

— А можно мне нормальные зимние сапоги? — попросил я. — 43-й размер.

— Принеси немецкие, — улыбнулась Зинаида Михайловна. — Из спецсекции коричневые «Кэмэл».

Я промолчал. А что сказать? Немецкие сапоги «Кэмэл»! Я про такие даже не слышал. Должно быть круто. И тут же подумал, что если в школе не утащат.

Клава принесла две коробки: обувную и простую картонную. Первым делом я посмотрел перчатки. Класс! Тонкая черная кожа, аккуратные швы. С удивлением обнаружил этикетки-лейблы, на которых прочел «made in Italy». Потом потянулся к сапогам.

— Маломерки, — предупредила Клава. — Я 44-й принесла.

44-й размер мне оказался впору. И сапоги сами по себе понравились. Зинаида Михайловна незаметно кивнула Клаве, та тихонько выскользнула из кабинета.

— Берешь? — усмехнулась Зинаида Михайловна.

— Беру, — решительно ответил я.

— Считаем!

Сумма неожиданно оказалась небольшой — всего 120 рублей. Я вопросительно взглянул на директора. Она улыбнулась и ответила:

— Когда за тебя просил Гера, это одна цена. А когда просит полковник милиции, да еще и заместитель начальника УВД — совсем другое дело. Тогда вещи идут по номиналу.

— Спасибо! — поблагодарил я, отсчитывая нужную сумму, подумал и решился. — Так вы с Герой разговаривали насчет своего диабета?

Дополнительный заработок мне сейчас бы совсем не помешал. Если уж с Гершелем Самуэльевичем гешефт не получился.

— Я тебя не понимаю, — нахмурилась Зинаида Михайловна. — С чего это я должна с ним свои болячки обсуждать? Ты своей головой думаешь?

— И не надо, — кивнул я. — С ним теперь это бесполезно.

— Я тебя не понимаю, — повторила она. Она уже перешла со мной на «ты».

— Я могу вам помочь, — сказал я. — Навсегда избавиться от диабета, от других болезней плюс еще лет на десять омолодить организм. У вас даже зубы вырастут опять свои.

Тетка замерла, помолчала, рывком встала из-за стола во весь свой гренадёрский рост и, четко выговаривая каждое слово, сказала:

— Хватит фантазировать и вешать мне лапшу на уши!

— Как хотите, — я тоже поднялся со стула. — Большое вам спасибо за помощь.

У самой двери обернулся и проговорил:

— Я могу сказать, что у вас диабет. Это раз. Второе, — я показал ей пальцем ниже пояса, — у вас там что-то болит. И третье, сердце у вас иногда тоже побаливает. И я всё это могу вылечить без каких-либо лекарств за час-полтора. Но вы обо мне никому не расскажете.

Последнюю фразу я добавил, предварительно наложив конструкт подчинения, и тут же, после своей фразы-команды, отменил его.

Хорошо, что дверь кабинета у Зинаиды Михайловны открывается наружу. В кабинет стремительно вошел, чуть меня не сбив с ног, мой давешний знакомец Евгений Евгеньевич. Я стоял прямо в дверях. Если б дверь открывалась вовнутрь, не избежать бы мне удара. Кстати, едва он не столкнулся со мной, я автоматически наложил на себя «каменную кожу». И порадовался, что это становится условным рефлексом.