Проклятый целитель (СИ) - "Вьюн" - Страница 5

Дотронувшись до ее века пальцем, я ощутил вибрацию проклятия. В этот момент я бы мог вызвать скорую и передать ее врачам в смутной надежде, что они смогут ей помочь, но я отдавал себе отчет, что она просто умрет в больнице, попутно заразив персонал.

Стоило моему пальцу коснуться ее века, как черви словно почуяли опасность. Они резко дернулись, выступая из зрачка, пытаясь заразить и меня. Я еще никогда такого не видел, а потому замешкался на секунду.

— А-а-а! — Хана закричала, вцепившись мне в запястье, не давая отдернуть руку, казалось, проклятие взяло над ней контроль.

Черви стали проступать через кожу, я ощущал их: скользких, живых, впивающихся в плоть. Моя рука начала неметь, но я ничего не делал, даже дышать, казалось, перестал. Кожа на пальце стала стремительно чернеть, а под кожей поползли черви, найдя более лакомую цель, чем одна недоучка из старшей школы.

Кожа под воздействием червей на руке стала темнеть, становясь грубой, а по текстуре больше напоминать камень. Но я наоборот потянул проклятие на себя, вытягивая оставшихся червей из тела Ханы. Спустя десяток секунд, я без сил упал на пол, наблюдая, как стремительно чернеет моя рука. Черви проникли под кожу, поглощая мою духовную силу и плоть. Мне точно пиздец. Моя аура не справлялась.

Чего я не ожидал, что черная клякса в голове внезапно нападет на одного из червей, став его стремительно поглощать. Два проклятия встретились, чтобы тут же начать пожирать друг друга. Мигрень на время отступила, клякса перестала пытаться продавить мою ауру, перекинувшись на более опасного для нее врага.

Я сжал окаменевшую ладонь, как вдруг почувствовал, как две тьмы внутри меня схлестнулись в последней схватке. Черви извивались, пытаясь сбежать через трещины в камне, который еще минуту назад был обычной кожей, но клякса сжимала их, как удав добычу. На мгновение боль стала такой, что мир побелел…, а потом меня отпустило. Только тяжесть в руке и странное знание: где-то в Фукусиме что-то проснулось.

С усилием приподнявшись, я посмотрел на Хану. Ее левый глаз налился кровью, став кроваво-красным. Девушка рухнула на пол, рыдая от облегчения. Проклятие покинуло ее, но, чего она не знала, что в данный момент черви боролись с кляксой у меня в теле, пожирая друг друга.

Убедившись, что с Ханой все в порядке, черные следы исчезли, я перевел взгляд на свою руку. Пальцы почернели, словно покрылись коркой вулканического камня. Когда я попытался пошевелить ими, они двигались, но медленно, с трудом.

[Скорая. Сейчас.] — Написал я.

Пока Хана слабо кивала, я набрал номер, отправил анонимный вызов. Затем схватил ее и вынес на улицу. Ночь встретила нас холодным ветром.

— Твоя рука… — прошептала Хана, глядя на мои почерневшие пальцы.

— Не обращай внимания, — хрипло произношу впервые за вечер.

Черная клякса переместилась в руку, сожрав всех червей, после чего своей волей я заблокировал ее там. Если она вернется обратно в голову, то мне точно пиздец. Вынеся Хану на улицу, я вызвал скорую. Мне бы и самому стоило туда обратиться, но мне там не помогут, разве что попросить отрезать руку.

Скорая забрала Хану через пятнадцать минут. Я стоял у подъезда, наблюдая, как мигалки растворяются в ночи, и сжимал свою окаменевшую руку. Этот вечер я каким-то чудом пережил, но у меня оставалось одно незаконченное дело. Возвращаться в квартиру соседа мне вот совсем не хотелось, но нужно было избавиться от зараженного червями тела. Найти какую-нибудь кислоту, и залить все это в ванную.

Да и в целом нужно подчистить комнату, вдруг там остались улики, связывающие нас с Ханой с этим местом. Я медленно поднялся по лестнице, каждый шаг давался с трудом. Я чертовски устал, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживать черную кляксу в руке. Мне стоит нанести защитную печать на руку, у меня была заготовка на такой случай, подсмотрел в одном из синтоистских храмов.

Дверь в квартиру 304 теперь была распахнута настежь. Пройдя внутрь я понял одну простую вещь. Ванная была пуста. Ни трупа, ни следов червей, только мокрый пол, словно по нему что-то ползло в сторону окна и разбитые банки, черви исчезли. Даже запах гнили исчез, будто его и не было здесь.

Сжав свою окаменевшую ладонь, я вдруг подумал, что, желая спасти свою непутевую соседку, я упустил основу для проклятия, плюс чуть не умер от отравления негативной энергией. Окаменевшая рука на этом фоне смотрелась уже не так и страшно.

Я резко закрыл окаменевшую ладонь. В голове всплыли слова из дневника: [Когда черви насытятся — они возвращаются в землю. Чтобы вырасти. Чтобы стать Единым.] Возможно, в ближайшее время на Факусиме исчезнет очередная деревня, но я уже никак не могу с этим помочь, даже осколок этого существа чуть не убил меня. Остается надеяться лишь на правительство и местные власти, что они знают о проклятии и успеют спасти людей.

Очистив комнату учителя, как и свою ни разу не чистил, я вышел на улицу, где первые лучи солнца золотили крыши домов. Обычный город. Обычные люди. Никто и не догадывался, что наш мир не совсем такой, как мы все привыкли думать. Впрочем, оно и к лучшему, знать и не иметь возможности ничего сделать, звучит как сущий кошмар.

Посмотрев на свою окаменевшую руку, я решил, что мне нужно купить сигареты и немного вздремнуть, но сперва нанести защитную печать на окаменевшую плоть. Для начала сойдет и несмываемая ручка.

— Эта ночь, наконец, закончилась… — устало произношу. — Не без потерь, но жить буду… наверное…

Глава вторая. Дневник Махо-Сёдзё.

Утро встретило меня резким, настойчивым стуком в дверь. Открыв глаза, я ощутил знакомую смесь запахов: табак, пыль и остывший кофе. Лучи солнца пробивались сквозь грязное окно, высвечивая крошечные пылинки, парящие над потертым столом…

Спустя мгновение я резко вскочил с футона, инстинктивно схватившись за бейсбольную биту. Кожа правой руки, окаменевшая и грубая, скрипела, будто старые шестерни, напоминая о проклятии. Ошарашенно оглядевшись, я понял: никто не собирается врываться с обыском или пытаться прикончить меня прямо сейчас.

Тем временем за дверью раздался знакомый голос:

— Кацураги! Открой, это я! — Хана выкрикнула это слишком энергично, как по мне.

Я хотел было зашипеть, как раздраженный кот, скривиться и прохрипеть что-нибудь вроде: «Как можно быть настолько бодрой так рано?», но вместо этого лишь тяжело вздохнул и провел левой рукой по окаменевшей коже правой, ощущая её холодную гладкость.

Несколько секунд спустя я всё же решил открыть. Замок щелкнул, и на пороге предстала Хана: свежая, сияющая, будто только что выиграла в лотерею. Темно-синяя школьная форма, юбка в аккуратных складках до колена, белый рюкзак в форме кролика за спиной, всё это казалось беззаботным до тошноты. Но мой взгляд сразу же зацепился за чёрную повязку на ее левом глазу.

— Ты что, решила стать пиратом? — хмуро произношу, уставившись на неё.

Вчера я спас её глаз. Может, что-то пошло не так? Впрочем, я больше практиковал извлечение проклятий, чем лечение людей…

Хана проигнорировала мой вопрос, приподняв повязку. Я увидел её левый глаз, теперь он был кроваво-красного цвета. Не повреждение, просто радужка изменилась под влиянием проклятия. Я такого раньше не встречал. Хотя, если честно, о том, что плоть может превращаться в камень, я тоже ничего не знал до вчерашнего дня.

— Теперь я уже не так красива, да? — произнесла она, принимая театральную позу, но в ней чувствовалась усталость. — Вчера я не могла рассказать медсестре правду. Врач сказал — химический ожог, но мы-то знаем, что это не так. Чтобы не пугать окружающих своим глазом, я купила повязку. Так что теперь некоторое время не смогу тебе подмигивать… — она улыбнулась, но в этой улыбке сквозила тревога.